— Красному господину необходимо научиться подчиняться правилам, — я почувствовала, как рука переместилась со лба на макушку и аккуратно извлекла из причёски шпильку. Затем чуткие пальцы принялись мягко массировать какие-то точки в районе темени, прогоняя тянущую боль в висках, преследовавшую меня с прошлого вечера. — Ты всё правильно сделала.
— Знаю. Но от этого не легче, — я всё же нашла в себе силы открыть глаза и посмотреть в умиротворённое лицо чатьена, склонившегося надо мной. — Я не хочу воевать ещё и с ним.
— Тебе и не придётся, — уверенно заявил Васт. — Как бы сейчас Ришан ни злился на тебя, это не продлится долго.
— Надеюсь, — я закрыла глаза, окончательно отдаваясь во власть сна. Но на последок всё же попросила: — Не говори никому о его визите ко мне.
— Не скажу.
22. Слухи
Весь следующий месяц, который поместье Лундун готовилось к проведению Большого Совета, я носилась по Крацу, как угорелая, демонстрируя типичное поведение для любого ребёнка, а именно совала свой любопытный нос во все дыры и была в каждой бочке затычкой. Первой моему разорительному набегу подверглась кухня: Чала, бесспорно, хорошо умела готовить, но её таланты не шли ни в какое сравнение с мастерством профессиональных поваров. Это были три дородные женщины в возрасте, коренастые, широколицые, с покатыми плечами и крепкими руками. На головах у них были намотаны пёстрые платки на манер тюрбанов, полностью скрывавшие волосы и придававшие поварихам сходство с какими-нибудь сахарскими бедуинами.
Моё желание научиться готовить было встречено с энтузиазмом: будучи Сиреневой госпожой, я не знала ни в чём отказа, и любой слуга или страж считали своей прямой обязанностью оказывать мне посильную помощь во всём. Под зорким взглядом Алеф — старшей из поваров, — я целую неделю помогала в приготовлении завтраков, обедов или ужинов (в зависимости от того, когда у меня было свободное время, ибо филонить Васт мне не позволял) для общих трапез. Никаких нареканий ни со стороны учеников, ни со стороны вихо не последовало, так что я сделала вывод, что навык кулинарии мной освоен. Следовательно, можно было двигаться дальше.
После кухни я направила свой энтузиазм на гат — своеобразный военный городок, располагавшийся за тренировочным полем, где в простеньких одноэтажных домах жила стража со своими семьями. Но перед тем как лезть на частную территорию, я провела «разведку боем» — по полночи сидела на крыльце кэа в обществе охранников, развлекая и себя, и их праздными разговорами за пиалой оджу или атодзиу. Сначала все, как один, весьма неохотно шли на контакт, опасаясь неизвестно чего. Однако мой энтузиазм и искренний интерес сделали своё дело: с каждой встречей воины становились всё разговорчивей и разговорчивей, охотно делились байками из детства или времён ученичества. Кое-кто рассказывал о своих семьях. Так что к моменту посещения гата с многими его обитателями, пусть и заочно, я уже была знакома.
Дома в гате были расположены по тому же принципу, что и в зейхане: они образовывали собой идеальный прямоугольник в стиле «пекинского дворика» с общим крыльцом. Во внутренней части была установлена огромная беседка, в которой женщины собирались за рукоделиями, а также находилась небольшая игровая площадка для детей, с качелями и круглой песочницей. К моему появлению здесь отнеслись настороженно: было видно, что «аристократы» сюда наведываются редко, и как со мной общаться, никто толком не знает. Я без труда развеяла общую напряжённость, сначала угостив малышню сладостями и поучаствовав в их бесхитростных играх, а затем и присоединившись к матронам, заинтересовавшись вязанием. Вязать у меня получалось откровенно плохо, обращаться со спицами и крючком я и в прошлой жизни не могла, но мои натужные потуги сделать из пряжи хоть что-нибудь откровенно веселили собравшийся народ, что было мне только на руку. После того, как к моему присутствию немного привыкли, я стала осторожно расспрашивать о жизни за пределами Краца: крестьянском быте, способах заработка, традициях, мифах и легендах. В отличие от своих мужей и сыновей, женщины охотно пускались в долгие рассказы, легко перескакивая с одной темы на другую, в красках описывая то, что видели и слышали. Мне оставалось только сидеть, внимательно слушать и время от времени задавать наводящие вопросы.
Естественно, мой чрезмерный интерес к простолюдинам не остался незамеченным.
— Я слышала, ты много времени проводишь в гате, — заметила Тэят в один из дней, когда я составляла ей компанию за ужином в мэне, в то время как бэкхран был занят какими-то делами за пределами Краца.
— Да, это так, — призналась я. — Это плохо? Мне нельзя там бывать? — уж что-что, а изображать святую невинность, строя щенячьи глазки, я научилась мастерски за месяцы, проведённые в этом мире.
— В этом нет ничего дурного, — заверила меня Тэят. — И, разумеется, это не запрещено. Я просто хотела бы узнать, зачем ты туда ходишь?
— У меня там друзья, — это было не совсем правдой, скорее среди общей толпы ребят я выделяла нескольких, с которыми мне было не скучно возиться, между делом собирая информацию, не рискуя вызвать ненужных подозрений. — Мне с ними интересно. Они знают много забавных историй и охотно со мной играют.
Тэят грустно улыбнулась.
— Бедная моя девочка, — тихо проговорила она, наградив меня ласковым взглядом. — Должно быть, ты чувствуешь себя совсем одинокой, раз отправилась искать компанию в гат.
Смысл, который подразумевала эта фраза, мне совершенно не понравился.
— Я сегодня же поговорю с чатьеном Вастом, — категорично заявила Розовая госпожа. — Твоему затворничеству пора положить конец. Уверена, вихо Изо и вихо Дэйчи с радостью примут тебя в своих классах.
Я растеряно моргнула. Вот уж к чему я точно не стремилась, так это к тесному общению с вихо и их учениками!
— Матушка, вы уверены, что это хорошая идея? — осторожно уточнила я. — Не думаю, что другие ученики обрадуются моему появлению.
Это было недалеко от истины. Проводя много времени за пределами зейхана, я слышала, что именно остальные обитатели Краца — особенно ученики, — говорят обо мне. Отсутствие магии сделало меня этаким отщепенцем. Паршивой овцой в отаре. И если стража и воины в виду наличия мозгов и жизненного опыта прекрасно владели собой и держали своё мнение при себе, молодое поколение заклинателей было начисто отбитым на голову, раз позволяло себе обсуждать наследницу поместья Лундун, даже не убедившись в том, что предмета обсуждения нет нигде поблизости.
— Почему ты спрашиваешь? — Тэят нахмурилась. — Ты что-то слышала?
— Я много чего слышала, матушка, — уклончиво ответила я. — Поверьте, всем будет спокойней, если я буду проводить свободное время в гате. Там я, по крайней мере, уместна.
Тэят глубоко вздохнула, села ближе ко мне и осторожно приобняла за плечи.
— Быть Сиреневой госпожой поместья Лундун — тяжкая ноша, — заметила она. — На тебя направлены взгляды тысячи глаз. Многие из них только и ждут, когда ты оступишься и упадёшь.
— Мне уже некуда падать, — резонно заметила я. — У меня нет магии — я и так нахожусь в самом низу. Если бы я не была дочерью бэкхрана, моё место было бы в гате. Или и вовсе за пределами Краца.
— Но ты дочь Эльзира, — категорично заявила Тэят. — Ты — Сиреневая госпожа поместья Лундун. Неважно, кто и что думает по поводу тебя. Ты — выше, а они ниже. Даже без магии ты представляешь большую ценность, чем те, кто смеет оскорблять тебя.
Меня так и подмывало сказать, что это так себе утешение. Быть выше кого-то только потому, что тебе посчастливилось родиться в нужной семье… брр. Никогда не думала, что стану представителем золотой молодёжи. В прошлой жизни мне пришлось усердно учиться и много работать, чтобы добиться относительного благосостояния. Сейчас же всевозможные блага свалились на меня просто так. И это откровенно угнетало. Я чувствовала себя этаким моллюском, которого втиснули в неподходящую по размеру раковину: тесно, неуютно, но и выбраться невозможно.
Васт, как ни странно, идею Тэят полностью поддержал.
— Тебе необходимо общаться со сверстниками, — сказал он, — желательно, чтобы это были не только отпрыски слуг и стражников, но и дети высокопоставленных заклинателей.
Под натиском сразу с двух сторон я была вынуждена сдаться и согласиться посещать занятия вихо Дэйчи по танцам и музыцированию. Хватило меня ровно на неделю. Кислые, выбеленные физиономии юных заклинательниц, говорящих друг с другом заученными фразами, явно вычитанными в местном аналоге «Энциклопедии идеальной женщины», навевали на меня тоску. Танцы были тошнотворно скучными, этакая ядрёная смесь вальса, менуэта и котильона под заунывную музыку. Однако поскольку я являлась Сиреневой госпожой, уметь танцевать мне полагалось по статусу, поэтому пришлось, скрепя сердце, заучить все необходимые фигуры и вечерами, скрывшись от посторонних глаз в кэа, отрабатывать танцевальные па в компании охраны. Суровые воины откровенно забавлялись моими потугами изображать «леди», но охотно давали советы и даже время от времени составляли мне компанию в качестве партнёров, помогая совладать с особенно сложными фигурами.
— Красному господину стоило бы взять с вас пример, госпожа, — спустя неделю моих отчаянных мучений в освоении трудной науки танцев, заметил Ордет. Ему было двадцать пять, энергия била из него ключом, и роль простого стражника, подпирающего дверь пусть и у местного аналога принцессы, его совершенно не устраивала, о чём он практически сразу и сообщил, когда я начала заводить с ним личные беседы, чем меня и подкупил. Мне всегда нравились подобные люди: энергичные, полные жизни, готовые с головой окунуться в самую гущу событий, как только им подвернётся случай.
— У Красного господина свой путь, — возразила я, — отличный от моего. Так что я бы предпочла, чтобы он брал пример с кого-то другого.
— С кого же? — в бледно-синих глазах вспыхнули задорные огоньки. — Возможно, Хэджу в глазах Сиреневой госпожи достойный пример для подражания?