— Ты боишься лететь? — Тэят, как всегда, очень чутко уловила моё настроение. Будь проклята эта магическая связь! Никакого с ней личного пространства даже в собственной голове. Одно только радует: чтение мыслей она не обеспечивает — уже хорошо. В противном случае у Розовой госпожи возникло бы ко мне много вопросов.
— Да, — решив, что лукавить нет смысла, призналась я. — Я была на конюшне. Лошади просто огромные. И страшные. У них рога, зубы и глаза бешенные.
Тэят коротко рассмеялась.
— Они только выглядят угрожающе, — заверила она. — На самом деле горные лошади очень добрые и покладистые животные. А наши ещё и прирученные — они никогда не навредят человеку. Тебе совершенно нечего опасаться.
— Кроме того, ты полетишь со мной, — добавил Эльзир. — Неужели ты думаешь, я позволю, чтобы с тобой случилось что-то плохое?
«Если бы ты знал, кто я на самом деле, то первым бы подписал мне смертный приговор», — с грустью подумала я, а вслух сказала: — Нет, конечно, не позволишь.
После ухода родителей и Ришана — а произошло это уже в десятом часу, — я, немного поколебавшись, всё же время позднее, попросила Чалу привести чатьена. Острой необходимости в визите лекаря не было: чувствовала я себя превосходно. Однако у меня были вопросы, которые я хотела прояснить, причём немедленно.
— Что-то случилось? — едва переступив порог кэа, обеспокоенно спросил Васт. — Вам стало хуже, госпожа?
— Нет, со мной всё в порядке, — заверила я его, после чего обратилась к служанке: — Чала, на сегодня можешь быть свободна.
— Да, госпожа, — девушка низко поклонилась сначала мне, затем Васту. — Доброй ночи.
— Доброй ночи, — отозвалась я. Дождавшись, пока девушка поднимется наверх, я вновь повернулась к чатьену. — Расскажи мне сказку на ночь.
— Что? — Васт опешил от подобной просьбы.
— Расскажи мне сказку, — повторила я, удобней располагаясь на одном из диванов. — О том, как в поместье Лундун оказалась мать Хэджу, почему она здесь оказалась, и кто отец этого мальчика.
Лицо чатьена приняло замкнутое выражение.
— Я не распространяю слухи, — сухо заметил он.
— Я и не прошу тебя об этом. Я же сказала: хочу сказку. Тебе так сложно её рассказать?
Васт прошёл к дивану напротив меня и величественно опустился на сиденье, чинно сложив руки на коленях.
— Зачем тебе это? — прямо спросил чатьен, пристально глядя на меня светло-карими глазами.
— Любопытство, — ответила я, криво усмехнувшись. — Пытаюсь понять, что происходит вокруг — пока не особо получается.
Чатьен несколько мгновений буравил меня хмурым взглядом, затем длинно вздохнул и заговорил:
— Нитиэ появилась в поместье Лундун задолго до меня, поэтому я не могу достоверно сказать, кто она и откуда. Одно знаю точно: в Крац её привёл лично вихо Нанзу. И именно его служанкой она являлась все эти годы.
— Она была уже беременна, когда появилась в Краце?
— Не знаю. Я не принимал роды и не возьмусь судить точно. Хэджу мог родиться и недоношенным — в этом случае Нитиэ забеременела уже будучи на службе у вихо Нанзу.
— Предполагаешь, он может быть отцом Хэджу?
— Я не берусь об этом судить. Отцом Хэджу может быть любой мужчина в поместье Лундун — Крац, что проходной двор.
Я задумчиво принялась покусывать нижнюю губу.
— Ришан сказал, для того, чтобы у ребёнка было магическое ядро, хотя бы один из его родителей должен быть заклинателем. Это правда?
— Правда, — подтвердил чатьен. — У двух обычных людей никогда не родится заклинатель.
Я тяжело вздохнула.
— Ришан считает, что отец Хэджу — Эльзир.
— Поэтому он на него напал?
— В некотором роде, — уклончиво ответила я, решив не вдаваться в подробности. — Насколько это вероятно? Я с бэкхраном практически не знакома, и мне сложно судить, на что он способен, а на что — нет.
Васт почему-то не торопился отвечать на вопрос. Вместо этого он долгое время смотрел куда-то в стену, и мне очень сильно хотелось узнать, что в этот момент творилось у него в голове. Вот сейчас бы мне весьма пригодилась магия, в частности, дар телепатии. Но, к сожалению, не судьба.
— Ты, кажется, хотела сказку? — наконец, видимо, всё хорошенько обдумав и придя к какому-то выводу, спросил Васт. Я в подтверждении подняла вверх левую руку. — Хорошо. Вот тебе сказка.
Жила-была молодая девушка. Ничем особо примечательным она не отличалась: симпатичная, но не красавица, сообразительная, но не умная, трудолюбивая, но без особых талантов. Однажды судьба свела её с вихо одного из Великих кланов, который нанял девушку служанкой в свой дом. Вскоре у той родился сын. Ребёнок рос крепким, умным и талантливым мальчишкой, но, что самое важное, у него была магия, причём по силе не уступающая, а, возможно, даже и превосходящая магию наследника бэкхрана. Вихо, разглядев способности сына служанки, взял его к себе в ученики вместе с собственным племянником и наследником бэкхрана. Однако мать мальчика была не в восторге от этого: почему-то успехи сына пугали её. Она даже собиралась забрать мальчика и вместе с ним покинуть клан. Но не успела. Когда мальчику было девять лет, его мать, отправившись за покупками на рынок, заблудилась в лесу. Нашли её только спустя несколько дней, ослабевшую и избитую. Но, что самое страшное, внутри женщины поселилось чудовище — демон поработил её сознание. Заклинатели пытались изгнать его, но у них ничего не получилось. Тогда, согласно законам клана, женщину замуровали в Доме Забвения. Её сын остался на попечении вихо и продолжил своё обучение.
Я нервно сжала и разжала пальцы. Эта история звучала… жутко. И мне было искренне жаль Хэджу. Девять лет — более чем сознательный возраст. Он прекрасно понимал, что именно происходит, но ни на что не мог повлиять. Как он, должно быть, страдал всё это время…
Внезапно меня поразило осознание.
— Если Хэджу было девять лет, значит, это произошло два года назад. Как раз тогда, когда Шиануся заболела?
— Именно, — подтвердил Васт. — Неизвестная болезнь поразила Сиреневую госпожу ровно через три дня после того, как Нитиэ была заперта в Доме Забвения.
— А демон, вселившийся в неё, мог выбраться оттуда?
— Нет, — уверенно ответил чатьен. — Если только ему кто-то не помог.
Дело приобретало всё более скверные обороты.
— Это объясняет странное отношение Нанзу ко мне, — заметила я. — Он, видимо, предполагает, что демон каким-то образом переселился из матери Хэджу в меня.
— Вполне вероятно, что именно так он и думает, — согласился Васт. — Однако у него нет и не будет доказательств. А без доказательств он не сможет ничего сделать: ни бэкхран, ни другие вихо не позволят тебе навредить.
Это не особо успокаивало. Это сейчас у Нанзу нет никаких доказательств. Но кто сказал, что он не сможет их найти (или создать) завтра, через неделю или месяц? Нанзу производит впечатление крайне упрямого человека, который пойдёт на всё, лишь бы доказать собственную правоту.
— Как же всё-таки у вас тут всё сложно! — в сердцах воскликнула я. — На каждом шагу какие-то тайны и интриги.
— Такова жизнь, — философски ответил на это Васт. — Каждый выбивает себе место под солнцем. Многие при этом не гнушаются грязных методов.
«Хоть что-то не меняется, — подумала я. — Мир другой, а хождение по головам как способ добраться до вершины всё равно используется».
Ночью мне снова снился тот странный сон. Мрачный тёмный лес. Стена проливного дождя. Раскаты грома над головой. Вспышки молнии. И жуткая чёрная фигура, похожая на человеческую, но слишком длинная и тонкая, с непропорциональными руками, свисающими практически до земли, неподвижно замершая между деревьев.
А потом внезапно всё утонуло в ярко-алом пламени, не имеющем ничего общего с простым огнём от костра.
Проснулась я вся в холодном поту от дикой головной боли, сдавившей виски. Выбравшись из постели, я взяла со стола флакон с обезболивающей настойкой — чатьен оставил пару пузырьков на случай, если моё состояние ухудшится, — и залпом выпила горькое снадобье.
Меня всё ещё колотило мелкой дрожью после жуткого сна. Кошмар может присниться — в этом нет ничего необычного. Но если один и тот же сон снится несколько раз подряд, это уже повод задуматься. И обратиться к психологу или даже психиатру. Однако в этом мире подобных специалистов, к сожалению, не было. Был только чатьен Васт. Но почему-то именно к нему с этими странными кошмарами мне обращаться совершенно не хотелось. Впрочем, что значит это неопределённое «почему-то»? Лично мне были кристально ясны собственные мотивы: я не хотела выглядеть в глазах чатьена глупой маленькой девочкой, которую до состояния паники может довести банальный страшный сон. Васт — единственный обитатель этого мира, который общается со мной, как с равной. И больше всего на свете я боялась испортить наши отношения.
Небо за окном уже успело окраситься фиолетовым, словно кто-то разлил марганцовку — значит, до завтрака осталась пара часов, не больше. Ложиться обратно спать не было никакого смысла, поэтому я вытащила из шкафа повседневную одежду, переоделась и спустила на кухню, намереваясь скоротать время за готовкой. Однако в последний момент передумала. Захватив из кладовой кувшин с оджу и две пиалы, я вышла на крыльцо. Возле двери, прислонившись плечом к столбу, неподвижно стоял Ордет.
— Не спится, госпожа? — скучающим тоном осведомился он после того, как поприветствовал меня традиционным поклоном.
— Угу, — подтвердила я, протягивая ему пиалу и наполняя её оджу. — Бессонница. А ты почему здесь? Сегодня, вроде бы, не твоя смена.
— У Улата сестра замуж выходит, он уехал в родную деревню, вот я его и подменяю.
— Ясно, — я наполнила оджу вторую пиалу, поставила графин на пол, а сама ловко забралась на перила. Прохладный ветерок слабо колыхал листву на деревьях. Где-то вдали доносились трели первых птиц. Красота. А у меня между тем из головы всё никак не шёл этот страшный сон и рассказ Васта о судьбе матери Хэджу. В конечном итоге, сдавшись, я спросила: — Ты ведь давно живёшь в Краце?