Но она только смотрела на него во все глаза, приложив ладонь к губам, и в ужасе качала головой. Еще час назад Синди не могла уговорить ее на этот шаг, а теперь она так остро жалеет об упущенном шансе… Странно все-таки устроена жизнь!
— Антуан, мне надо бежать, — наконец выговорила она и выбежала с балкона в комнату.
В гостиной никто даже не заметил ее стремительного бега: все были заняты обсуждением предстоящей свадьбы.
Ни на тротуаре, ни под лавками листочка не было. Даже в двух урнах его не оказалось — она хорошо проверила. Спрашивать у прохожих, не пролетал ли здесь синенький клочок бумаги, было бессмысленно, да и прохожих сейчас не найдешь: все разбежались от дождя.
Шерли стояла, сосредоточенно глядя себе под ноги, и с удивлением чувствовала, что успокаивается. Весь сумбур сегодняшнего дня уходит вместе с дождевой водой в сточные решетки на асфальте. А на его место возвращается утреннее ПРЕДЧУВСТВИЕ.
Дождь постепенно прекратился, и выглянуло солнце, хотя с деревьев продолжали падать редкие капли. По мокрой мостовой шумно проезжали машины, разбрызгивая весенние лужи, снова заверещали сумасшедшие воробьи… Город улыбался: умытый, чистый и радостный. Только синяя бумажка пропала навсегда.
Шерли медленно побрела по бордюру, задевая воду в лужах и совершенно не жалея новых сапог, купленных позавчера в честь дня рождения. Хорошо, что, выбегая из дома, она накинула пальто — на улице еще зябко, хотя солнце припекает по-весеннему.
И все-таки странно устроена жизнь. Шерли попыталась вспомнить цифры, продиктованные Синди, — не вышло. Конечно, мобильный номер запомнить нелегко…
Вот тебе и пожалуйста: сейчас они могли бы встретиться с этим загадочным Подарком. Может быть, именно к нему и относилось ее предчувствие, но где его теперь взять? Если только…
В этот момент одна из проезжавших мимо машин с головы до ног окатила ее водой из лужи. И, в прямом смысле слова обтекая, Шерли радостно и громко произнесла, глядя перед собой:
— Господи, ну какая же я идиотка!!!
Потому что в этот момент вспомнила, что номер-то можно заново узнать у Синди!
Она медленно подняла глаза и увидела, что, выскочив из машины, к ней с виноватым видом несется какой-то чудак и размахивает руками.
— Мисс, простите меня!!! Вы вовсе не идиотка! Это я — идиот! Я вас не заметил… О господи, да вы совсем мокрая! Мисс!
— Да… — проговорила она рассеянно, набирая номер Синди. — Конечно вы. И я — тоже.
«Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Перезвоните позднее».
2
А в прошлом году была такая же весна, только лучше. И точно такой же день рождения, много друзей, подарки, шумное продолжение вечера в каком-то клубе. И Антуан был милый, добрый, ласковый, он, кажется, ее даже немного любил… Самую чуточку. И Шерли была счастлива.
Она была счастлива весь вечер, пока не увидела, что он с кем-то разговаривает в телефонной будке.
В клубе, стилизованном под уличное кафе, стояло с десяток таксофонов, начиная с антикварного образца, созданного в начале прошлого века, и заканчивая экземплярами, заполнявшими улицы современных городов.
Неосознанная ревность царапнула ее уже тогда, но Шерли попыталась себя успокоить. Мало ли с кем может говорить человек? Может быть, он вспомнил про важное дело и решил позвонить… Может, кто-то из клиентов ждал его звонка…
Но беспокойство нарастало, непонятное, смутное и очень сильное. Через десять минут бесполезной внутренней борьбы, обозвав себя подозрительной дурочкой, Шерли решила убедиться, что Антуан разговаривает с клиентом. Оглушенная клубной музыкой, она забежала к нему в таксофон и, когда захлопнула почти герметичную дверь, услышала:
— …позвоню, разве я могу про тебя забыть, солнышко мое?..
Сразу стало очень тихо. Просто все звуки куда-то пропали. Антуан оборвал себя на полуслове и повесил трубку, с ужасом оглянувшись на нее. Шерли отвернулась, чтобы скрыть смятение на лице. Антуан не должен узнать, что она все слышала.
В ушах стоял странный гул. Почему она так испугалась? Почему он врет, а ей стыдно?
Наконец, найдя в себе силы, Шерли улыбнулась ему, сказала, что голова гудит от шума и она совсем оглохла. Потом под каким-то предлогом отлучилась в бар и там напилась до чертиков в компании бармена. День рождения был безнадежно испорчен. Впрочем, на часах в тот момент уже было двадцать второе марта…
Антуан потом несколько дней с опаской заглядывал ей в глаза, бормотал что-то о том, что клиенты совсем оборзели — обрывают мобильный по ночам, а он, как воспитанный человек, перезванивает им из таксофона… И всякое другое в этом же духе. Но Шерли уже поняла, в чем тут дело. Натали… Впрочем, лучше рассказать все по порядку.
Однажды, будучи еще студентками последнего курса университета, Шерли и Грета возвращались домой с какой-то вечеринки, закончившейся слишком рано. В городе стоял замечательный майский вечер, тихий и теплый. Красное солнце садилось за дальние крыши домов: если стоять в парке, закат был отлично виден. Жизнь казалась прекрасной! Такой же прекрасной, как весенний Чикаго, и единственное, что омрачало настроение, это предстоящие выпускные экзамены по общим дисциплинам.
Вечеринка действительно закончилась слишком рано, и, немного подумав, подруги решили, что пойдут в гости еще к кому-нибудь. Но никого не было дома, или просто не отвечали мобильные. Тогда Грета вздохнула:
— Ладно. Есть тут у меня один резерв… Не хотелось бы конечно, но что делать!
— Что за резерв?
— Только, чур, не отбивать!
— Очень надо! Что за парень-то?
— Привязался на улице. Дал свой телефон… Пришлось записать на его глазах, чтобы отстал… Вот смотри. Какой-то Антуан.
— Хм. А он хоть симпатичный?
— Не знаю. Он очкарик. Я таких не люблю.
— Фи! — Шерли разочаровалась. — Не волнуйся, очкарика я точно не отобью. Только он тебе-то самой зачем?
— На всякий случай, про запас… Ой, а ведь уведешь, как всегда. Русалочка!
Грета со злым ехидством покачала головой, придирчиво осмотрев подругу. Шерли еще со школы носила длинные волосы, выкрашенные в белый цвет. Кличка Русалочка прилепилась к ней примерно в тринадцать лет, когда мальчишки уже начали понимать толк в настоящей женской красоте и перестали выражать симпатию детскими способами… Одноклассники быстро оценили и ее стройные ножки, и светло-зеленые глаза, которыми она смотрела всегда исключительно игриво, и ямочки на Щеках, и округлые прелести юной женской фигурки… Но свое прозвище Шерли терпеть не могла и за университетские годы старалась изжить у своих друзей манеру так ее называть. Ей это почти удалось, но Грета помнила все и никогда не упускала случая поддеть.
— За Русалочку ответишь. Ладно. Набирай своего очкарика Антуана.
Он пришел на встречу очень быстро, и сразу стало ясно, что вертлявая Грета его больше не интересует. Все свое внимание Антуан тут же перенес на Шерли и до конца вечера не сводил с нее глаз. Ему так нравилась ее томная грация, игривое кокетство и аккуратная, почти актерская мимика! Ни одного лишнего движения, ни одной лишней улыбки или слова. На это и правда хотелось смотреть не отрываясь, как смотришь иногда на красивую картину, где все гармонично и цельно, или на хорошую скульптуру, которая вот-вот оживет и заговорит с тобой…
А Шерли просто вела стандартную игру в обольщение, выработанную и отшлифованную многолетней практикой. Игра эта никогда не подводила и не давала сбоев, но также и не приносила ей особого удовольствия. Шерли не была такой — веселой смазливой блондинкой, — а всего лишь любила в нее играть, и то не всегда. В тот вечер она так и не смогла понять, зачем ей нужен этот очкарик. Может быть, назло Грете? А пусть не называет ее Русалочкой!
Впрочем, Антуан был довольно приятный. Высокий, хорошо сложенный, немного флегматичный. После темпераментного Джона, с которым она не так давно рассталась с целой серией скандалов, этот молодой человек показался просто отдохновением для ее измученной души.
— А что, Грета, — вдруг сказал Антуан, — как ты думаешь, твоя подруга не откажется принять от меня предложение руки и сердца?
У Шерли отвисла челюсть. Грета расхохоталась напряженным злым смехом:
— Думаю, дорогой, тебе придется встать в длинную очередь!
Грета тихо негодовала. На Антуана она уже не смотрела совсем, а подруге время от времени дарила испепеляющие взгляды. В конце концов, поняв, что это был последний вопрос из общего диалога и на нее уже никто не обращает внимания, она встала и ушла из парка.
Шерли и Антуан этого даже не заметили.
Это был странный вечер. Шерли уже давно вышла из школьных лет, но сегодня почему-то вела себя, словно ребенок: весь вечер они с Антуаном носились по парку, взявшись за руки, а когда зажглись огни, бросились к каруселям и аттракционам. Они не могли остановиться: играли и катались, пока не кончились деньги… Они все время смеялись, и оба чувствовали странную свободу. Свободу от чего? Шерли не могла объяснить, но точно знала: это свобода. И еще — спокойствие.
Была ли это любовь с первого взгляда? Может быть, им показалось… Во всяком случае, представить дальнейшую жизнь друг без друга они оба уже не могли.
Так прошло лето, прошли экзамены, Шерли получила диплом, Антуан продолжал работать в фирме своего отца и потихоньку набирал обороты в адвокатском деле. С Гретой они оба старались не встречаться. Но Шерли поняла, что подруга не обижается на нее, когда однажды они все трое столкнулись в кинотеатре.
— Ну ты же сама все видела. Его просто потянуло ко мне, — виновато говорила Шерли, искоса поглядывая на стоявшего в стороне Антуана, который почти сразу же отошел от них, завидев своих приятелей.
— Видела. Но, Шерли, будь осторожней. Он не такой простой, как кажется.
— Что ты имеешь в виду?
— Просто не влюбляйся раньше времени.
— Я — уже.
— Ну и зря.
— Почему?!! Ведь он — тоже. И мы давно это уже обсудили… Грета, тебе просто неприятно это слышать?