Услышав это страстное признание,Тама расхохоталась во весь голос, Ришта смерил соседа яростным взглядом, а Нанга, полыхнув глазами, расплылся в блаженной улыбке.
– Тогда, ловлю на слове, – молодой гоблин посмотрел девушке прямо в глаза. В этом взгляде было что-то животное, дикое и в то же время таинственное, пугающее и одновременно манящее. Смутившись и покраснев, Таша взгляд отвела.
– Ладно тебе. Совсем смутил принцессу, – Тама, продолжая улыбаться, на всякий случай приструнила распоясавшегося Нангу.
Разговоры и тихий смех продолжились. Таша украдкой разглядывала гоблинов. Теперь они почему-то совсем не казались ей страшными или неприятными: темноволосые, широкогрудые, со странными полумордами-полулицами, в которых сквозила какая-то природная, звериная красота. Крепкие зубы с немного выпирающими из-под губ верхними клыками, скалились в улыбках. У одного только Кабана здоровые, как у матерого секача, клыки торчали наверх из-под нижней губы. Чуть косые к носу, карие, отороченные темной обводкой, как у диких кошек, глаза гоблинов, совсем окосели от вина…
Тем временем за окном совсем стемнело. Тама зажгла фонарь. Нанга, разгулявшись, достал из заначки красивую бутылку, вырезанную из горного хрусталя.
– Вот, уважаемые. Не ваше пойло, а настоящий эльфийский ром. Здесь такого не сыщешь, – похвастался гоблин, откупоривая бутылек.
Ром оказался золотым и крепким. Почувствовав, что кружится голова, Таша незаметно выскользнула на улицу и присела на землю, привалившись к стене. Свежий ветерок трепал волосы и освежал лицо, приводя в чувство. Подняв глаза на куст сирени, растущий у ограды, девушка обмерла. Оттуда на нее вупор пялился кто-то бледный и рогатый. От неожиданности Таша вскочила и взвизгнула, спугнув странный призрак, который огромной белесой тенью метнулся под дом, в раскопанную кем-то дыру у завалинки.
Первым на крик выскочил Ришта, за ним Тама и остальные.
– Тихо! – Таша прижала палец к губам. – Под домом сидит!
– Кто? – шепотом уточнила Тама.
– Мертвяк коровий, – принцесса присела, попытавшись заглянуть в дыру. Оттуда, из самой глубины в ответ сверкнули два огонька.
– Может, кошка? – недоверчиво предположил Филипп.
– Да мертвяк это, мертвяк, точно говорю, – гордо объявил Нанга. – А вы не верили.
– Он там теперь так сидеть и будет? – испуганно спросила Тама, прячась за гоблина. – Может его выгнать? Давай, Нанга, – она подтолкнула храбреца в спину. – Ты же герой!
– Подождите, – Таша на четвереньках подползла ближе к дыре, сунула туда голову, стала звать. – Нани, нани, нани, нани… – на недоуменные взгляды окружающих тут же пояснила. – Я слышала, так господин Ану своих мертвяков подзывал!
Ответа не последовало, два горящих глаза двинулись было к принцессе, но вдруг, испугавшись чего-то, нырнули обратно во мрак.
Они караулили мертвяка еще с полчаса – тыкали под дом палкой и светили фонарем, однако бедняга, похоже, сам испугался и больше не показался. Домой Таша вернулась в темноте. Кабан отвел ее к принцу, а тот, удостоверившись, что с пленницей все в порядке, лично препроводил в покои.
Наутро Таша проснулась с больной головой. Выпив несколько ковшей холодной воды прямо из ведра, которое Миранда принесла для умывания, принцесса отправилась на завтрак. Уже третий день пленники завтракали вместе, как в былые мирные времена – благо разрешали. За столом Ташу сходу огорошили новостью – по неясной причине завтра на рассвете Северная армия покинет замок.
Новость эта девушку совсем не обрадовала. На мысленном горизонте страшной тенью снова возник Байрус Локк.
Таша смотрела из башни во двор: там, киша как муравьи, суетились солдаты. Они собирали провиант, отлаживали конскую сбрую и готовили доспех и оружие к новому походу. По коридорам замка сновали рыцари и военачальники.
Днем, затмив собой неяркое, затянутое непроходящим туманом солнце, появилась в небе черная тень. Таша замерла в растерянности, разглядывая ее. Бесшумно, словно гигантская ночная бабочка на крепостную стену, как курица на насест, уселся огромный летающий монстр. Виверн – узнала Таша двулапого змеехвостого летучего ящера. Она видела его изображения на заглавных буквах дорогих старинных книг и совершенно не ждала, что когда-нибудь увидит чудище воочию.
Виверн был огромен и черен, как ночь. На его мощной спине в изукрашенном серебряными черепами и змеями седле восседал всадник, укрытый темным плащом с глубоким капюшоном – такой же плащ носил Фиро. Таша вздрогнула, но все же с любопытством принялась разглядывать еще одного из трех могущественных мертвых воинов…
Вечером Таша обреченно направилась в конюшню проведать и угостить Черныша. Сердобольная Миранда, увидав, что ее подопечная захандрила, на удивление беспрекословно отпустила ее туда. Теперь принцесса, зажав в руке увесистую булку, шла по скрипучему деревянному полу, изредка сотрясающемуся от ударов копыт переступающих с ноги на ногу лошадей…
Среди коней, фыркающих и ворочающихся в денниках, Черныша не оказалось. Видимо какой-то доброжелатель предусмотрительно перевел его в личную конюшню лорда – там дорогие кони стояли под замком, а несколько особо ответственных конюхов охраняли их.
Таша уныло прошла мимо стойл, в задумчивости отрывая куски булки и распихивая их в то и дело протягивающиеся из-за загородок лошадиные рты. Мысли кружили в голове: странное время, страшное, но все же дающее надежду, похоже, закончилось. Завтра Северная армия покинет замок, и все вернется на круги своя. Леди Локк и леди Альтей уже «порадовали» ее – как только враги оставят лаПлава, свадьба с Байрусом состоится незамедлительно. Таша в раздумьях почесала голову. Что делать? Сбежать? Бежать в неизвестность, вопреки мечте, было страшно. Принцесса всю жизнь прожила в окружении служанок, нянек и родни. Побег казался чем-то фантастическим, и что делать дальше, Таша не знала. Теперь не было даже коня. Ощущение собственной слабости и никчемности угнетало. «Неужели я сама не смогу за себя постоять? » – мысль, хоть и была риторической, убедительной не казалась.
В конце конюшни темной горой стоял конь черного мертвеца. Увидав Ташу, он, молча, поднял огромную голову и понюхал воздух. Робея, девушка подошла к огромному скакуну и протянула ему остатки хлеба. Конь, внимательно изучив предложенное, от угощения почему-то отказался.
– Ты тоже ешь людей? Как твой хозяин?
Таша бросила взгляд на висящую на крюке узду из черной кожи, украшенную заклепками в виде серебряных черепов. Рука сама потянулась к ней, ведь где-то в душе, несмотря на сомнения, Таша решение уже приняла.
– Хороший, хороший, – девушка осторожно протянула руку к морде коня.
– Его зовут Такса.
Холодный голос прозвучал из-за спины, и принцесса, подпрыгнув на месте, обернулась. В проходе, на расстоянии нескольких шагов от нее, стоял Фиро.
– Я сказал, его зовут Такса, – темные мутные глаза смотрели вупор, не мигая, выжидающе. – Хотела увести моего коня, принцесса?
– Нет, – «честно» соврала Таша. – Просто узда красивая, – она поспешно водворила уздечку на крюк, а мертвец продолжил отслеживать холодным внимательным взглядом каждое движение девушки.
– Мы завтра уйдем. На рассвете, – продолжил начатую беседу Фиро, и Таша, не понимая, к чему он клонит, кивнула, соглашаясь. – У тебя будет свадьба? – прозвучал очередной вопрос.
Поддерживая странный разговор, Таша кивнула снова.
– Бери коня, – Фиро подошел к принцессе вплотную. – Я же тебе, кажется, был должен? – черные зрачки застыли напротив расширенных от страха и непонимания глаз принцессы. – Бери, это мой тебе свадебный подарок.
В глазах мертвеца блеснул хищный огонь, а край губ пополз вверх, обнажая зубы в улыбке. Он снял с гвоздя узду и, надев ее на голову черного скакуна со странным именем, протянул Таше повод.
Та продолжала стоять в недоумении, ощущая, как рокочущей волной подкатывает к горлу щемящий комок ликования. Ощущение свободы, безудержной и дикой охватило ее целиком. В каком-то необъяснимом порыве Таша, вдруг, не осознавая, что делает, вцепилась пальцами в густой мех на воротнике Фиро, притянула к себе и прижалась губами к его рту. Растворяясь в поцелуе, разжала пальцы, выпуская меховую опушку, и обвила шею мертвеца руками. Тот стоял, молча, не двигаясь и не сопротивляясь, но его ледяные губы так и не разомкнулись в ответ на эту странную мимолетную страсть. Наконец, он отстранил от себя девушку и взял руками за плечи.
– Я тебя никогда не согрею, – Фиро посмотрел Таше в глаза, и взгляд этот был полон такой щемящей звериной тоски, что сердце принцессы екнуло, пропуская удар. – Зачем ты так…
– Фиро… – не находя слов, девушка отступила на шаг, в носу предательски щипало, а все мысли словно разом исчезли из головы.
– А ведь мы могли подружиться, – мертвец снова улыбнулся, как-то натянуто и горестно. – Бери коня, а еще, – он скинул плащ и быстрым легким движением набросил его на плечи Таши, обдав девушку густым, застоявшимся запахом мертвечины, – это тоже тебе. В нем тебя никто не учует – проедешь прямо через главные ворота, пусть все думают, что ты – это я…
Он вдруг шагнул к Таше, осторожно и решительно и бережно обнял ее за талию – аккуратно, почти не касаясь руками, словно боясь причинить боль или вред. Затем неуверенно положил голову девушке на плечо, вытягивая шею и прикрывая глаза. В этом движении было столько трогательной нежности, что из широко раскрытых глаз Таши потекли ручейком предательские слезы.
– Ты прости меня, – едва касаясь девичьей спины, Фиро провел холодными пальцами вдоль выступающего позвоночника принцессы. – Прости… – потом отстранился вдруг, резко и быстро, отошел в сторону, кивая на выход. – Давай! Уезжай отсюда!
Таша словно в тумане забралась на спину коня, неуверенно посмотрела на пол конюшни, оказавшийся непривычно далеко внизу.
– Фиро… ты… я… – слова предательски путались, голос дрожал.
– Убирайся к черту отсюда! Чего ты ждешь? – голос мертвеца снова стал холодным и жестоким; он с размаху шлепнул скакуна по крупу ладонью. – Давай, Такса, пошел!