– О! Это старинная книга легенд, призывные свистки для птиц и лошадей, и какая-то невнятная штука, которую я стырил в тайнике темноморского принца. Досадно с ней вышло, думал, найду сокровище: легенду себе придумывал, шкурой рисковал, чуть головы не лишился в проклятущем гареме. Эх, такую куколку там оставить пришлось! Еще бы немного – и моя была б, точно тебе говорю. Кстати, только благодаря ей эту дрянь бесполезную и нашел. Во сне у девчонки путь к тайнику подглядел. Видать, она тоже не просто так в гарем явилась, но…
– Как это, подглядел? – удивленно перебил вора шарманщик.
– А это, приятель, еще одно из моих невероятных умений – по чужим снам лазить. А ты, небось, думал, что я только в бабу перекидываться могу? Э, нет. Я профессиональный вор – все способности для дела имею, да еще сверх того. Жаль, что такие труды окупились сущей безделицей, – Мильфорд вновь кивнул на злополучный артефакт. – Понятия не имею, что это за ерундовина, но, скорее всего, ее можно будет продать какому-нибудь ценителю древностей. Хотя, я бы на твоем месте лучше взял один из свистков.
Томми придирчиво оглядел каждую ценность, подержал в руках, прикинул на вес. Плоский прямоугольник даже прикусил – неведомый артефакт не поддался, и царапины не осталось от зубов. Чем больше он смотрел на этот белый гладкий предмет, покрытый черной вязью непонятных символов, тем сильнее в его душе росла уверенность, что из всех предложенных эта вещь самая стоящая.
– Вот это можно? – он робко кивнул на артефакт, искренне надеясь, что жадный Мильфорд не передумает, но тот, похоже, был здорово разочарован последней крупной вылазкой и был готов отдать неведомую вещицу за гроши.
– Забирай. Книгу тоже бери – я не большой любитель чтения. И вот еще, – парень отыскал в сумке что-то, бросил Томми.
Тот поймал, зажав в кулаке, потом раскрыл ладонь, разглядывая небольшой каменный медальон с незамысловатым символом-гравировкой.
– Эльфийская радуга, – пояснил Мильфорд, – говорят, что удачу приносит, но я что-то особого везения не ощутил. Бери на сдачу, может тебе повезет?
В ту ночь они не спали. Томми и госпожа Линда боялись, что наглый вор вдруг решит утащить у них последнее. Мильфорд тоже опасался за свои артефакты, поэтому дремал вполглаза, вскидываясь при каждом шорохе. Дотянув до утра, все трое дружно доели остатки печеной картошки и разошлись. Мильфорд ушел на запад, а Томми закинул на плечо свою шарманку, спрятал запазуху книгу и артефакт и, взяв за руку госпожу Линду, бодро зашагал навстречу восходящему солнцу.
Книга 4. Дракон и Пепел
ЧАСТЬ ПЕРВАЯВосточный предел
Где есть бесконечное, нет прекращенья,
Не знает извечное уничтоженья,
Тела преходящи, мертва их отдельность,
Лишь вечного духа жива беспредельность.
Не плачь же о тех, кто слезы не достоин,
И если ты воин – сражайся как воин!
Над степью лежал туман. Густой, непроглядный, он лениво тянул по траве свои белые космы, погребал в белой бездне седую гриву ковыля и резные, похожие на морозный узор, листья полыни.
Двое всадников по пояс тонули в тумане. Казалось, что они плывут над белой ватой – половины людей, рассеченных пополам, и лишь изредка перед ними поднимаются из ниоткуда такие же отсеченные лошадиные головы.
Когда посреди степи черной аркой выросли ворота, верховые остановились и пристально оглядели могучее мрачное сооружение, увенчанное вырезанной из темного дерева кабаньей головой. Судя по тому, как уродливо эта голова была исполнена, и как злобно кривилась в ухмылке клыкастая пасть, гостей в этих местах не жаловали. Скорее наоборот, всячески пытались отпугнуть, подвигнуть поскорей проваливать восвояси и больше никогда не являться сюда – к одиноким вратам забытой богом местности под названием Фирапонта.
Однако на эту пару всадников недружелюбный посыл особого впечатления не произвел. Они тронули коней и, миновав ворота, двинулись дальше.
Фиро, а именно так звали одного из всадников, помнил «кабаньи» ворота прекрасно. Их воздвигли здесь в то злосчастное время, когда безжалостный кабан-людоед явился в эти земли и принялся сеять ужас среди жителей окрестных деревень. Давно это произошло. А еще, это стало лишь началом всех тех страшных событий, что словно из рога изобилия обрушились на родину Фиро, на его друзей и семью…
Как по мановению чьей-то властной руки туман за воротами быстро сошел на нет. И ветер поднялся резко: ударил по глазам утренним холодом, бросил на руки длинные пряди конской гривы. Потекли, заструились над землей белесые волны ожившего ковыля, и сердце Фиро сжалось на миг – слишком четко явились из памяти образы прошлого, почти отчетливо прозвучали в ушах голоса…
Они въехали в селение, и Сим остановился возле приземистой постройки без крыльца, окруженной вырастающей из земли террасой. Спрыгнув с коня, он бросил повод на перила, подошел к заколоченной крест-накрест двери и по-хозяйски сорвал высохшие от времени доски.
– Проходи, милости прошу, – окликнул через плечо своего спутника. – Ну и пылища тут, – он громко чихнул и закрыл нос рукавом.
Фиро спешился и прошел за Симом в единственную комнату. В помещении пахло плесенью и мышиным пометом. Тонкие лучи света упорно протискивались через тонкие щели затворенных ставней. Наверху, на чердаке видимо, монотонно капала вода, и утробно ворчал одинокий голубь.
Сначала этот дом не вызвал в нем никаких эмоций – просто старое, заброшенное помещение, но постепенно сквозь затхлый дух многолетнего запустения засочились скрытые временем запахи. Они потянули за собой новые воспоминания, разбудили их, заставив обрести цвет и яркость, распустились внутри головы четкими образами прошлого… Замелькали, пронеслись хороводом тени и лица, звуки, слова, голоса: Йоши, Юта, надменный братец Айзе, отец, мать… а потом черной грязной кляксой проступил поверх них угловатый ломаный профиль Клодии.
«Доберусь я до тебя… крыса» – сжимая кулаки думал Фиро, а Сим, словно разглядев его воспоминания, принялся тихонько насвистывать песню про брата-собаку.
Старая камеристка знала, что, несмотря на скверный нрав госпожи, стоит разбудить ее среди ночи, если дело важное. Внимательно оглядев ночного гостя с ног до головы, она молчаливо кивнула, и бесшумно поднялась по лестнице в покои Королевы.
Миния не спала. Вот уже несколько дней подряд она ожидала вестей от Тригора Ветрокрыла, которого отправила к Тианару, якобы на службу. Тригор, лучшая ищейка Драконьей Гильдии, должен был оказать принцу посильную помощь в поисках того, о чем несведущая в делах эльфа Миния страстно хотела разузнать поподробнее.
Задумка хитрой драконши удалась. Вернувшись в столицу Королевства в первый же подвернувшийся момент, Тригор, не теряя времени, поспешил к своей Предводительнице, чтобы порадовать ее новостями.
Когда в кабинет Королевы прошел низкорослый абсолютно лысый человечек, хозяйка величественно кивнула ему и указала на кресло перед рабочим столом. Сама уселась в такое же по другую сторону.
В комнате царил полумрак. Окна были задернуты толстыми портьерами, и лишь пара тонких свечей позволила Королеве и ее визитеру видеть лица друг друга.
– Ну? Рассказывай, не томи! – Миния пристально посмотрела на родственника. – Что он потерял в разрушенной Ликии? Что ищет сейчас?
– Эльфийский принц пытается разыскать один древний артефакт, – неспешно, с достоинством ответил дракон.
Понимая, насколько его рассказ драгоценен для Минии, Тригор наслаждался ее сговорчивостью и напускным дружелюбием. Все в Гильдии знали характер новоявленной Королевы людей и то, как грубо и высокомерно она общается с окружающими. В тот миг Тригор прекрасно понимал, чего стоит хозяйке кабинета вся эта «миролюбивая» показуха. Драконша с трудом сдерживалась, чтобы не заорать на Ветрокрыла, а раз сдерживалась, значит, новости, принесенные им по заданному делу, имели невероятную важность. Поэтому Тригор позволил себе потянуть время и еще немного помучить Минию ожиданием.
– Что за артефакт? – Королева вытянулась в кресле, став вся внимание.
– Некую вещь, именуемую Ликийским Ключом.
– Что за Ключ? Зачем он нужен?
– Не могу знать, – дежурно улыбнувшись, опустил глаза Тригор.
Фраза эта прозвучала из уст ищейки не слишком убедительно. Нет, такие, как Тригор Ветрокрыл, стремятся не оставлять в своих поисках белых пятен. Такие как он избегают фраз «не знаю», «не помню» или «не могу».
– Ты знаешь, – тут же настояла Миния, – просто набиваешь себе цену, – ее глаза недобро сверкнули и тут же погасли; исказив лицо неестественной улыбкой, она произнесла со всей возможной мягкостью. – Не нужно заигрывать со мной, Тригор. Ты ведь уже понял, что задание важное и секретное, а значит, за моей благодарностью дело не станет. Более того, если ты не будешь крутить хвостом, я сделаю тебя своим советником, так что не устраивай глупых торгов.
– Простите, госпожа моя. Для большего взаимопонимания я скажу так: на данный момент я не осведомлен полностью о назначении и свойствах искомого предмета…
– Но-о… – тут же продолжила за него Миния.
– Но кое-какие представления о нем я имею.
– Уже лучше, – на тонких губах драконши мелькнула вполне искренняя улыбка: мелькнула и тут же исчезла. – Продолжай.
– Согласно легендам древности, Ликийский Ключ необходим для того, чтобы отпереть сокрытые врата.
– Зачем? – Миния недоверчиво взглянула на ищейку.
– Легенды гласят, что за этими вратами хранится нечто, дарующее искателю величайшую силу, необратимую мощь, способную поработить весь мир.
– Это прекрасно, – драконша снова улыбнулась. В этот раз улыбка вышла еще более искренней и оттого совершенно жуткой. Когда же она кровожадно облизнула губы тонким длинным языком, не по себе стало даже сдержанному Тригору. – И что там Тианар, преуспел в поисках чудесного Ключа?