– Что за вещь?
– Один артефакт. Ключ.
– Ах, вот оно что, – Белый Кролик равнодушно улыбнулся, сверху вниз глядя на хорохорящуюся драконшу. – По лицу вижу, что за просто так вы его отдавать не намерены?
– Конечно, – с облегчением заявила Миния.
Заявив о находке, она безумно боялась одного – Белый Кролик впадет в бешенство и захочет убить ее. Риск – есть риск. К счастью этого не произошло, и дальше беседа протекала более-менее спокойно.
– Что же вы хотите получить взамен? Деньги, военную поддержку или что-то еще?
– Нет, – твердо заявила драконша. – Я хочу стать вашей союзницей, партнершей, если так будет яснее. Хочу вести с вами дела вместо него, – злобно сморщив нос, она ткнула пальцем в Тианара. – Принц не владеет собой, то и дело впадает в безумство – зачем вам такой слуга? Разве есть от него прок? Я принесу делу больше пользы, чем этот безумный эльф!
– Вот оно что, – голос Белого Кролика зазвучал тихо и жутко, в глазах промелькнули искры погашенного гнева. – Так вы решили, что господин эльф мой слуга?
– Разве нет?
– Нет. Вы ошиблись, Королева. Все обстоит как раз наоборот.
– Наоборот? Я не понимаю… – переспросила Миния, путаясь в происходящем.
– Не он мой слуга – я его, – произнес Белый Кролик.
– Не может быть! Почему вы, с вашей силой и возможностями служите какому-то сумасшедшему самозванцу? Ведь он даже не наследник Владыки? Он никто!
– Такова моя судьба… – прозвучал короткий ответ.
Окончательно растерявшись, Миния пристально посмотрела на Тианара. Тот поймал ее взгляд, заставив содрогнуться от ужаса. Глаза принца стали другими, непривычными, чужими. Они сочились древней, могучей силой, прожигали насквозь.
– Что с ним такое? Что тут вообще происходит? – в ожидании ответа, Миния умоляюще взглянула на Белого Кролика. – Я не понимаю.
– Вы стали свидетелем пробуждения, – прозвучало короткое объяснение. – Господин Ардан обрел память и вернулся к нам. Вы стали свидетельницей великого момента. Кроме того, вам выдался уникальный шанс внести свой вклад в историю этого мира. Отдайте Ключ, Королева.
– Что я получу взамен? – набравшись наглости, тут же спросила драконша.
– Жизнь, – травник жутко усмехнулся, намекая, что торг не уместен.
– Хорошо, я согласна, – сообразив, что ерепениться глупо, со вздохом смирилась Миния; она нехотя достала из потайного кармана Ключ и, сняв с него магическую защиту, протянула Артефакт Белому Кролику. – Может, я все же смогу пойти с вами? Может, передумаете и возьмете…
Это была последняя попытка подлизаться к сильным мира сего, но она провалилась, оборванная резким ответом эльфа:
– Нет.
Принц поднялся и прошел к порталу. Травник последовал за ним. Исчезая в темном проеме, они даже не обернулись на Королеву.
Когда эльф и человек растворились в зазеркальной тьме, Миния облегченно выдохнула и устало осела на пол.
– Думаете, вам так просто удастся избавиться от меня, господа? – пробормотала она себе под нос. – Как бы не так! Как бы не так…
Спустя миг, Королева вскочила на ноги и быстрым шагом покинула шатер эльфийского принца. Несмотря на видимый провал, ее согревали радостные мысли. Предвкушение триумфа и успеха.
Встреча с Белым Кроликом и его неожиданным господином не убавила азарта драконши. Отправившись на переговоры о Ключе, она была готова к любому повороту событий. Понимая, что подлизаться к Тианару или его союзнику возможно не получится, она схитрила. Использовав черную силу демона Санаггары, Королева, рискуя жизнью, прицепила к эльфу едва заметную нить. Теперь отследить путь несговорчивого принца не составляло большого труда. Да, Королева была крайне настойчива. Эта настойчивость подкреплялась невероятной внутренней гибкостью: если необходимо Миния могла унижаться, просить, даже отступать, но лишь на время, чтобы собравшись с хитростью провернуть новый план вместо неудавшегося…
Грязная, злая, истощенная и измученная до безумия, она ворвалась в кабинет отца. Перепуганные слуги, с трудом узнав в жуткой пришелице королевскую наследницу, поспешили покинуть помещение. Даже старая такса Короля, знавшая Нарбелию с детства, не узнала ее и остервенело залаяла, скалясь обломками желтых зубов из-за ножки дубового стола.
– Дочь моя! Ты вернулась? Мне сказали, что ты отдыхала в Бирюзовой Поляне. Как отдохнула?
Бешено взглянув на отца, Нарбелия хотела разразиться грубой тирадой, ибо сдерживать наболевшее уже не было сил, но, увидев поглупевшее, отрешенное лицо, скрытое неухоженными патлами отросших седых волос, умерила пыл. В сердце предательской кошкой заскреблось почти неведомое прежде чувство – жалость. Ведь перед ней сидел не Король, а просто усталый, измученный чужими интригами, выживший из ума старик. Просто старик.
– Отец, – собравшись с мыслями, тихо произнесла Нарбелия. – Я хорошо отдохнула и теперь хочу взяться за дела.
– Но, милая моя, – Король заулыбался еще благодушнее, – тебе совершенно не стоит волноваться о делах, когда ими занимается моя дорогая жена. Миния прекрасно справляется, она чудная хозяйка и заботливая правительница. Лучше ее нет никого.
– Я поняла, отец, – сдержанно ответила принцесса и, сжав зубы, покинула кабинет.
Она прошла по коридору, раздумывая, что делать дальше. Рассчитывать на защиту отца не приходилось. Честно сказать, выбирая стратегию действий после успешного побега, она передумала о многом. На первый взгляд, самым безопасным было скрыться, затаиться, спрятаться и не показывать носа, но такой расчет Нарбелия быстро отринула. Отсутствие огласки сыграет Минии на руку. Она обязательно выловит беглую пленницу и под шумок избавиться от нее. Нет, теперь для дочери Короля быть на виду было гораздо безопаснее. Ее должны видеть, о ней должны помнить, с ней должны считаться. Пора поменять манеру игры, стать жестче, агрессивнее и пойти в наступление. Нарбелия сжала кулаки и до скрипа стиснула зубы. Итак, вперед…
Первым делом она отыскала свою былую личную прислугу. Вспомнив самых преданных и покладистых, дочь Короля пригласила их в свои покои. Таковых отыскалось немного – всего две служанки: пожилая камеристка и молодая горничная, такая молчаливая, старательная и невзрачная, что даже в былые времена нетерпимая ко всему женскому роду Нарбелия гнобила ее меньше остальных.
Пропустив служанок в покои, принцесса заперла дверь, предусмотрительно накинув на нее магический полог тишины, и чихнув от пыли, устало присела на кресло.
Кругом царило безнадежное запустение. Здесь явно не убирались, а все ценные вещи: ковры, украшения, картины и некоторую мебель давно вынесли неизвестно куда. За декоративными растениями не ухаживали. От цветущей в былое время зелени остались лишь облюбованные пауками сухие остатки. Скрученные трубочками увядшие листья ковром валялись на полу. Да уж, Миния тщательно позаботилась о том, чтобы в королевском замке имя бывшей наследницы позабыли как можно скорее.
Милостиво кивнув служанкам, Нарбелия настойчиво расспросила их о том, что произошло во дворце за ее отсутствие. Заметив, как неохотно, недоверчиво говорят осведомительницы, принцесса сообразила, что тактику общения стоит поменять.
Слушая сбивчивый рассказ о какой-то несущественной белиберде, дочь Короля поднялась с кресла, подошла к горшку с увядшим фикусом, взяла его и вытряхнула содержимое на пол. Среди комков пересушенной, сбившейся земли сверкнули цветные искры. Нарбелия подняла их – то были сверкающие камни, припрятанные хозяйкой покоев специально для такого вот экстренного случая. Выбрав два, принцесса подошла к служанкам и протянула им драгоценности.
– Возьмите в благодарность за верную службу. Порой я была резка и несправедлива с вами, бранила и наказывала без повода, – Нарбелия сделала паузу, через силу заставляя себя произнести следующее слово. – Простите.
Она стиснула зубы, надув на щеках желваки. Разве просит принцесса прощения у слуг? Раньше она хохотала бы над этой мыслью, но теперь дочь Короля поняла одно: верность – одна из бесценнейших вещей, которую можно получить от окружающих людей. Верность стоит того, чтобы принести унизительные извинения, перешагнуть собственную гордость и заткнуть подальше свою царственную заносчивость. «Простите» – такое простое и такое могучее слово.
На душе вдруг стало легко и спокойно. Нарбелия вгляделась в искренние лица стоящих напротив женщин. Они смотрели на нее прямо, и в их взглядах не было и капли злорадства или неискренности.
– Мы всегда хранили преданность вам, госпожа. И когда вы ругали нас и когда хвалили, – потупив взор, тихо произнесла камеристка.
– Не обманывайте меня, Герда. Вас ведь зовут Герда? – Нарбелия напрягла память, изо всех сил пытаясь не ошибиться в воспоминаниях. – Я никогда вас не хвалила, но я обязуюсь исправить свою ошибку, поэтому, прошу прощения за свою грубость и несправедливость…
Нечего скрывать, последняя фраза далась принцессе невероятно тяжело. Шутка ли! Признать свою неправоту перед прислугой. Само собой, подобные вещи были не в правилах Нарбелии, но к ее удивлению, после очередного признания на сердце почему-то стало еще легче и как будто теплее.
Служанки смотрели на госпожу с непониманием, даже испугом. Горничная тихо ахнула и прижалась спиной к двери, решив, видимо, что Ее Высочество сошли с ума. Камеристка, как женщина более опытная и мудрая посмотрела в глаза бывшей наследнице пристально и прямо.
– Спасибо за добрые слова, госпожа. Вам не за что просить у нас прощения, мы ведь простые служанки, а судьба хороших служанок – верно служить Вашему Высочеству.
– Я поняла тебя, Герда, – сдержанно кивнула женщине Нарбелия. – Я ценю твою преданность, тем более что она мне очень понадобится. Мне нужны верные люди. В свою очередь, обещаю взять вас под свою защиту и опеку. В долгу не останусь.
– Не беспокойтесь, госпожа, мы поможем вам всеми силами, – оживилась, справившись со страхом и непониманием, молодая горничная. – Мы отыщем всех, кто еще верен вам. Мы расскажем вам обо всем, что происходит в столице…