Несмотря на то, что Тоги вырос в Гильдии Драконов, он не был таким как все остальные. Однажды зимой на порог замка могучей и властной Эльгины пришла измученная женщина. Незнакомка была на сносях и на следующее утро в мучениях родила малыша. Женщина умерла, а ребенок…
Когда через неделю одна из нянек, дежурящих у колыбели крошки, взглянула на него, то вместо человеческого дитя увидела копошащуюся в пеленках зеленую ящерку. Беременная оказалась мороком, а дитя – настоящим драконом.
Жестокая Эльгина из любопытства оставила малыша у себя. И пусть старейшины Гильдии, боящиеся как огня чистокровных драконов, умоляли ее убить драконенка, их убеждения оказались напрасными. Самоуверенная Эльгина сочла, что сможет приручить детеныша и держать его при себе, в качестве ручной зверюшки.
Между тем, дракончик рос, умнел и набирал силы. Успокаивало то, что он был покладист и смиренен по отношению к своим собратьям полулюдям. Юному Тоги еще в младенчестве внушили, что он такой же полукровка, как и все остальные участники великой Гильдии…
Тоги раскинул крылья, решив подняться в воздух, но тут же понял, что мышцы налиты свинцом и почти не слушаются его. «Яд!» – мелькнуло в голове. Яд от укусов виверна разошелся по телу, парализуя. Дракон устойчив к большинству ядов, и неуязвим для магии. Однако, слюна виверна, ближайшего драконьего родича, опасна для бронированного гиганта.
Так, под натиском гоблинов парализованный и напуганный Тоги развернулся спиной к врагам и, пригибаясь, исчез в зарослях высокой травы.
– Уйдет, господин Широ, он уйдет! – высокий коричневый гоблин тревожно махнул рукой.
– Пусть уходит, – мертвец оглядел степь, в которой скрылся раненый Тоги, своими стеклянными красными глазами, – он отравлен, скоро упадет. Наш враг не он.
Мертвец закинул за спину лук и вскочил на спину поднявшемуся на ноги виверну. Хрипло повизгивая, черный монстр шагом направился к подлеску, виднеющемуся неподалеку. Раскачиваясь на кривых, неприспособленных к долгому пешему передвижению ногах, раненый виверн двинулся прочь от деревни, понося визгливыми, только ему самому понятными ругательствами врагов и, возможно, своего безжизненного наездника.
Заскучав наблюдать за провалом юного Тоги, Тианар выругался и дал знак Эльгине, которая, сложив крылья-паруса, кинулась с высоты на деревню. Гоблины никак не ожидали встретить второго дракона. Они и так бросили все силы на битву с Тоги, стараясь хоть как-то помочь мертвецу-альбиносу и, если честно, вздохнули с облегчением, увидав, как дракон пал. Ведь по сравнению с ним королевские рыцари и даже эльфы не казались такими уж опасными врагами. Но враг оказался гораздо чудовищнее, чем надеялись защитники Гиеньей Гривы.
Видя, как загорелись крайние дома и закричали в ужасе и панике гоблины, Тианар, довольный и уверенный в победе дал отмашку своим союзникам. Победа была в кармане, а отсиживаться в кустах искушенному войну не полагалось. Неспешной рысью отряд нападающих выдвинулся из подлеска «на подмогу» Эльгине.
Не успели они проехать и половину расстояния до пылающей деревни, как путь им преградил Черный всадник, тот самый, что так ловко расправился с Тоги. Не оставляя позиции предводителя, эльф пришпорил коня, предоставив расправу с неуемным врагом тем рыцарям, что двигались позади. Когда остатки отряда ворвались в кольцо огня, оставшиеся гоблины, те, кто не сгорел в потоках драконьего пламени, и кого еще не убила Эльгина, самоотверженно подняли клинки…
В убежище Нанга, оставленный там для охраны, не находил себе места. Оставить доверенный пост гоблин не мог, а тем временем Таша и Тама самовольно направились в деревню, узнав, что самый младший из Нангиных братьев остался там. Хаос и неразбериха царили кругом, исполинская драконша крушила Гиенью Гриву безжалостно и жестоко. В укрытии женщины, дети и старики беспомощно молились за тех, кто сражался, отдавая жизни, чтобы спасти от страшной напасти своих родных и соплеменников…
Гоблины с мертвецом недооценили живучесть и силу молодого дракона. Несмотря на мутные круги и разводы перед глазами, не обращая внимания на болезненно ослабевшие ноги, Тоги бесшумно двигался в густой траве, прижимаясь тяжелым бронированным брюхом к земле. Гибкие сухие стебли неприятно стегали его по морде, заставляя отплевываться и моргать. Окровавленная пасть тянулась к незаметным в чешуе ушам в кровожадной ухмылке. Там, за его спиной в траве осталось лежать несколько растерзанных гоблинов – не слишком умелых и не слишком везучих.
Дракон приподнял голову повыше – Гиенья Грива осталась позади, он сумел пробраться в тыл врага. Тоги нервно стегнул по земле мощным хвостом, зрачки огромной рептилии сузились, ноздри заходили ходуном, втягивая воздух. В низине за Гиеньей Гривой прятались женщины и дети, чуткий драконий нос отчетливо улавливал их запах. Возможно, тех стерегли несколько воинов-мужчин, но они, по мнению Тоги, не должны были составить особых проблем. Снова пригнувшись к самой земле, он двинулся к убежищу.
Охранники не заставили себя ждать. Первым на врага с ревом кинулся огромный волк. Тоги огрызнулся вслепую, волк легко отскочил в сторону и замер, рыча, преградив проход дальше. Из-за спины ощетинившегося зверя вышли всего два воина-гоблина: дряхлый старик в дырявой кольчуге сжимал древний ятаган; молодой воин с огромной палицей в руках пытался загородить собой старика. Нанга, а молодым воином был именно он, размахнулся, готовясь ударить дракона, однако старик остановил его, прокричав огромному зверю хриплым простуженным голосом:
– Что ты за тварь, решившая назваться гордым словом – дракон?
– Я и есть дракон, безмозглая степная жаба, – разгневанно взревел Тоги, – или ты совсем ослеп от старости, несчастный гоблин? Бойся меня, глупец, дрожи!
– Даже незрячему видно, что ты не дракон, а всего лишь жалкая дворовая шавка, сбежавшая с псарни Высокого Владыки эльфов! – отважно усмехнулся старик. – Разве может назваться драконом зверь, травящий для удовольствия волчьи стаи, сбрасывающий ради забавы со скал гнезда каменных горгулий, терзающий от скуки молодых туров и нападающий на детей и женщин? Я еще ребенком слыхал легенды о настоящем драконе – царе, владыке всех зверей, мудром и заботливом, отважном и благородном! Царе, что бережет и охраняет каждую живую тварь и убивает лишь для еды или защиты! Глядя на тебя, подлый пес, я не вижу дракона, я вижу труса!
От неожиданности таких слов Тоги оторопел, забыв, что минуту назад готов был растерзать старого гоблина. Столь горячая речь поразила его. Проживая с другими людьми-драконами в Гильдии, он привык пользоваться силой, не отчитываясь за нее ни перед кем.
Эти колкие и ясные слова проникли в самое сердце юного Тоги, заставив его трепетать от удивления и непонимания. Смелый старик всем своим видом внушал уважение. Тем временем яд снова начал действовать и, потеряв равновесие, молодой дракон пошатнулся.
Увидав то, что грозный противник пришел в замешательство, Нанга, решив не упускать такой шанс, отстранил старика и пошел в атаку. Видя, что гоблин взмахнул палицей, Тоги взревел и ринулся на отчаянного война, возомнившего себя драконоборцем, однако, тот увернулся от клацнувших зубов-кинжалов и нанес удар прямо по бронированной драконьей башке…
Если бы Тоги не был отравлен виверном и изранен мертвецом, он, пожалуй, и не заметил бы подобный удар. Но слабость сделала свое дело, и гигантский хищник рухнул как подкошенный, закатывая глаза и захлебываясь хрипом.
– Только попробуй тронуть наших женщин! Даже не вздумай причинять зло нашим детям! – заорал на него Нанга, срывая голос и роняя палицу из отбитых рук, удар он не рассчитал и нанес его так сильно, что собственные мышцы и кости не выдержали, отозвавшись страшной болью во всем теле.
– Братья, сестры! Я иду! – закричал он снова и бегом кинулся к охваченным пламенем домам.
В деревне царил хаос. Драконша, огромная, как гора, выжигала и разрушала все, что попадалось на пути. В заполнившем улицы дыму было сложно, что-то разобрать.
Таша, пытаясь убежать от пожара и не задохнуться в дыму, искала глазами Таму. Прибежав за ребенком, они потеряли друг друга в суматохе. Где находятся Айша и Ришта, она тоже не знала, но искренне надеялась, что дорогие друзья живы. Вокруг в суматохе бегали гоблины, пытаясь потушить дома и вытащить из огня тех, кто еще оставался в живых.
Наконец Таша увидела Таму, которая стояла в растерянности, прижимая к груди того самого малыша, что обычно кидался в них грязью, заплаканного и черного от сажи и копоти. Не успела обрадованная принцесса подбежать к подруге, как ей наперерез из дыма выскочили воины, облаченные в королевские доспехи. Из-за перепугавшихся огня коней рыцарям и эльфийскому принцу пришлось срочно спешиться.
На бегу сменив направление, Таша понеслась прочь, слыша как за спиной гулко топают сапогами преследователи. Девушка надеялась укрыться в степи. Мысли в голове путались, сердце колотилось. Шансов пробиться к своим не было, по пятам за принцессой бежали солдаты Короля. Несколько раз она пыталась сделать круг, чтобы вернуться к Таме и гоблинам из деревни, но преследователи тут же бросались на перерез не оставляя пути назад.
Уже у края деревни огненная струя, выпущенная драконшей, прошла в стороне от Таши. Вспыхнула хижина, обдавая волной искр и пепла. Воздух кругом раскалился от пламени. Вся в ожогах, хрипло кашляя, Таша, наконец, добежала до степи. Желтая трава иссохла от жара. Небо зачернелось от пепла.
Страшную картину представляла собой Гиенья Грива: всюду слышались крики, глухо звенело оружие захватчиков и тех, кто еще мог сражаться.
Тианар как разъяренный лев метался в огне, разя попадающихся на пути гоблинов. Ему повезло, что жар и огонь гигантского дракона не позволили мертвецу сунуться следом, к тому же рыцари, оставленные в арьергарде, не позволили Черному всаднику преследовать эльфа.
Планируя устроить в Гиеньей Гриве бойню, Тианар здорово ошибся. Оставшиеся в живых и еще способные стоять на ногах гоблины-мужчины крепко держали оружие, готовые защищать женщин и детей любой ценой. Часть из них кинулись навстречу рыцарям, а остальные пытались атаковать крушащую все на своем пути Эльгину.