В воздухе повисла пауза, которую неожиданно нарушил взволнованный голос сыщика.
– Скажите, Моруэл, тот момент легенды, где жители просят отдать им тело девы, вы цитировали дословно?
– Так, как написано в трактате.
– То есть, – голос Франца подрагивал от нетерпения подтвердить какую-то важную догадку, – то есть горожане называли предводительницу – именно владычицей? Подобное обращение к правителям в ходу у эльфов, выходит – непокорная дева была эльфийкой.
– Молодец, сыщик, – не удержался от эмоций Ану.
– Вы правы, – согласился Моруэл, – скорее всего так и было.
– Все детали вроде бы на месте, – голос Франца снова стал озабоченным. – Белый Кролик, эльфийка, Волдэй. Но сложить из них ясную картину не выходит. Кролик съедает колдовскую траву, жестокий завоеватель из Волдэя съедает кролика, убив эльфийку. В нашем случае эльфийки также гибнут…
– Идемте за мной, – перебил череду его размышлений чернокнижник, – хватит загадок, я покажу вам что-то, что поможет разобраться в случившемся окончательно…
Они снова шли по темному переходу, пока не оказались в освещенном помещении, откуда Моруэл провел их в еще один зал, дальнюю стену которого скрывал бархатный занавес. Верный Ильзар, проскользнувший следом за гостями, потянул золотые пыльные шнуры и открыл заинтересованным взорам пришедших картину.
– Все письменные оригиналы, хранящие легенду Белого Кролика, – пояснил Моруэл, – далеко не первые. В основном это списки и переводы более древних книг, уже утерянных. Эту картину я переписывал в течении многих лет из источника, который не содержал текста. Перед вами самое древнее упоминание о злосчастной легенде, дошедшее до нас. Думаю, вы понимаете, что трактовка изображения – вещь трудная, отсюда множество ложных истолкований. Текст, что я процитировал вам, не исключение. Похоже, его автор додумывал легенду сам, вдохновляясь старинными рисунками, наподобие этого. Взгляните внимательно, что вы видите?
Перед Ану и Францем предстал во всей красе знаменитый Ардан. Принц был в парадном одеянии, его великолепный конь носил по-королевски роскошную сбрую. Из ворот города навстречу эльфу спешили жители. Несмотря на художественный стиль, далекий от реализма, ничто не позволяло усомниться в том, что жители были людьми. Один из них держал в руках поднос с кроликом. Другие животные в изобилии скакали вокруг Ардана и горожан, и жертвенный кролик на подносе разительно отличался от остальных.
Франц тут же отметил эту особенность и задал вопрос чернокнижнику, но старик не успел ответить, некромант опередил его:
– Это не кролик! – сделал вывод Ану. – Разве бывают кролики с человеческими лицами? На подносе – голова лесной эльфийки.
Действительно, в том не было больше сомнений. Длинные уши, белые волосы, огромные глаза. Казалось, художник попытался изобразить все как можно схематичнее и неразборчивее.
– Совершенно верно, господин некромант, – довольно прищурился Моруэл.
– Тогда все встает на свои места! – просиял Франц. – Смею предположить, что попав в тело владычицы города и смешавшись с ее плотью и кровью, таинственный Цветок Забвения приобрел неизвестные доселе качества, как то способность к оживлению… мнимому оживлению, – осекся он, поймав гневный взгляд Ану.
– Тогда все яснее ясного, – продолжил некромант, – наши эльфийки – всего лишь сосуды для легендарной отравы, которую накачивали в их тела и настаивали словно вино. С ними все понятно. Но не могу взять в толк, для чего прирезали дракона с единорогом? Зачем на ферме плодили белых коней?
– Дракон, эльф и единорог – это, – пояснил Моруэл, – Бессмертные Дети!
– Дети? – переспросил Франц, внимательно глядя на собеседника. А Ану хлопнул себя по лбу, вспомнив, видимо, что-то важное.
– Волшебные существа – так понятнее? Создания волшебства первозданного, истинного, древнего. В старинных книгах их называют Бессмертными Детьми. Они не подвластны законам времени и природы, вечно юные и живые. Их почти не осталось в наше время. Высокие эльфы и полудраконы утратили первозданную магию, связавшись с людьми. Единороги ушли в леса, и теперь их днем с огнем не отыщешь. Все изменилось, стало ненастоящим…
– Я думал об этом, – не удержался Ану, перебивая старого колдуна, – но только сейчас понял. Волшебные твари обладают едиными свойствами. Похоже, наши ненасытные противники собирались изготавливать свою живительную отраву в гигантских масштабах. Всякий раз добывать для этого эльфиек было опасно, да и нереально. Поэтому наш друг Хапа-Тавак решил заменить один из ингредиентов зелья. Он попробовал разные варианты, в итоге появились метисы единорога, плодящиеся быстрее полевых мышей. Но, похоже, хитрый фокус не удался и что-то пошло не так. От полуединорогов решили избавиться, но сделали это недобросовестно. Результат – зверюги выжили и заполонили всю округу, а бедные лесные эльфийки все же сложили свои прекрасные головы ради обогащения господ из Волдэя… Одного не могу понять – зачем понадобилось жертвоприношение в Эльфаноре? Оно ведь свершилось после того, как Хапа-Тавак понял, что проку от рогатых коней нет.
– Госпоже принцессе Лэйле пришло известие от восточных гоблинов – в степи нашли трупы коней-метисов. Целую гору трупов. Похоже, животных убили очень давно, прикрыв мороком следы расправы, но магия разрушилась по неведомой причине, и гоблины на них наткнулись, – отметил Франц и тут же пояснил свою мысль, – думаю, алтарь тоже был спрятан под мороком, и убийство произошло незадолго до создания фермы Лон.
– Теперь все встало на свои места, – удовлетворенно улыбнулся Ану, – таинственный северный путь, которого так алчут Высокие эльфы, ведет к заказчику. К тому, кто, сидя у себя на Востоке, за степью, за Апаром, а может и еще дальше, возжелал чуда вечной жизни и готов заплатить за это любые сокровища.
Итак, точки над «и» были расставлены. Поблагодарив старика Моруэла за помощь, сыщик и некромант покинули его дом. Оба были довольны результатом, хотя некоторые моменты все еще оставались неразрешенными. Таинственная личность, именующая себя Хапа-Таваком – Белым Кроликом, все еще тревожила мысли Франца. Был ли этот персонаж наследником легендарного ордена или искусным магом, неведомо каким образом перенявшим древний навык, не представлялось возможным узнать. Тайной оставалось и то, куда вел злополучный восточный путь, и то, к кому он вел.
Расставаясь, Ану по-дружески хлопнул Франца по плечу, отчего тот чуть не свалился с лошади.
– Хорошая работа, господин сыщик, честно сказать, не ожидал, что предложенное вами приключение окажется таким познавательным и забавным.
– Вы находите смерть забавной? – устало спросил Франц.
Если для Ану проведенное расследование казалось развлечением, то ответственный сыщик переживал всей душой и потратил столько моральных и физических сил, что сейчас, когда разгадка была уже в кармане, усталость дала о себе знать.
– Я – некромант, – язвительный вопрос раздраженного и измученного Аро вовсе не обидел Ану, – и мы со смертью старые друзья, так что можем иногда пошутить друг над другом. Не принимайте все это близко к сердцу, Франц. Завтра на совете вы отчитаетесь за свою работу и, наконец-то, снимите этот камень с души. Будьте проще, мой друг, выпейте вина в хорошей таверне, успокойте нервы и меньше думайте о произошедшем.
– Знаете, уважаемый Ану, позвольте уточнить у вас одну вещь, до сих пор меня интересующую. Одну случайность.
– Догадываюсь, к чему вы клоните, – с готовностью ответил некромант.
– Как ваш мертвый Учитель оказался в подземелье?
– Он был пленником Волдэя. Это я знаю наверняка. Похоже, волей случая, освободившись от оков узника, старый Кагира сильно осерчал и выместил свой гнев на всех, кого нашел в подземелье. Но даже он поспешил убраться из обители Белого Кролика.
– Не сочтите меня бестактным, но все же, – требовательно вопросил Франц, – кем ваш Учитель был при жизни?
– Кем был, тем уже не является, – отмахнулся Ану, но поймав цепкий взгляд Франца, ответил туманно и холодно, – могучим воином, непревзойденным магом, смиренным отшельником… Глупым романтиком и изувеченным проклятьем уродом, – добавил он в конце резко и зло. – Он мог стать великим, но отказался от всего, ради своей безумной идеи – познать тайну воскрешения!
– Ясно, спасибо, – благоразумно завершил диалог Франц, видя, как вышел из себя некромант, поддавшись воспоминаниям прошлого, и добавил с пониманием. – Вам тоже следует отдохнуть, Ану.
На том они и расстались. Франц отправился во дворец со срочным докладом о проделанной работе, а Ану, получив расчёт, для начала решил отдохнуть и насладиться роскошью предоставленных ему апартаментов.
Тайны. Загадки. Не выведать их все, не отгадать. Сколько миль можно пройти в погоне за неведомым, сколько книг перечитать, сколько мыслей передумать. Но можно ли все познать до конца?
Казалось, сама природа втянулась в игру, полную загадок и неожиданностей, обрушиваясь на Ликию стеной небывалого в этих местах снега. За одну ночь город словно поседел. Крыши, мосты, деревья, дома – все было укрыто снежным одеялом.
Принцесса Лэйла не спала в ту ночь, с пережимающей сердце тревогой смотрела, как исчезает под белым саваном ее город. Закутавшись в бархатную накидку, почти не дающую тепла, она неслышно прошла на веранду и, ежась, оглядела Ликию. Все было первозданно белым, лишь далеко, у самого горизонта возносила из снегов свои корявые зубцы недостроенная стена...
Как и ожидал Ану, через пару дней вернулся Фиро. На руках он нес девушку, ту самую живую, найденную им в катакомбах. Она оказалась настолько израненной и истощенной, что в ней сложно было узнать принцессу лаПлава, которая и в лучшие свои времена не славилась великой красой. Однако ценности ее в качестве свидетеля это не умаляло.
Почти все, что рассказала о своих злоключениях Таша, соответствовало догадкам сыщика и Ану. Некромант усмехнулся, слушая историю, как случайное освобождение плененного Кагиры полностью разрушило планы неуловимого Хапа-Тавака. Усмешка эта не была веселой, ведь то, что именно восставший из мертвых Учитель томился в подземелье «ласточек», наводило на нехорошие мысли и еще раз подтверждало их с Францем догадки. Кагира не зря понадобился врагам, именно он всю свою жизнь стремился познать секрет воскрешения. Однако, старый плут, сильный и умный при жизни, после смерти своей стал еще изворотливее и опаснее.