– А вот и вода, – послышался голос Беаты, и она вошла в комнату с тазиком, наполненным горячей водой.
Увидев гостей, она остановилась и на секунду непонимающе уставилась на Егора. Таз выпал из ее рук. Горячие брызги полетели во все стороны, в том числе на ее ноги. Но она как будто ничего не чувствовала.
– Ты жив?! – бросилась она на шею и крепко прижалась к нему. – Ты жив! Жив! – прошептала девушка.
Обескураженный, Егор приобнял ее и, сдвинув брови, сурово спросил Массаба:
– Почему не сказал?!
– Сюрприз, командир!
Вазген прошаркал от дивана к Массабу, обнял его, затем Егора.
– Я уже не надеялся тебя увидеть, друг мой! Цавт танем!
– Эй, а как же я?! – воскликнул обиженный Голиаф.
Он встал, зажав бинтом открытую рану, проковылял к своим друзьям.
– Куда пошел?! Тебе нельзя, подожди, сейчас перевяжу! – засуетился Вазген.
Егор, не смея обнять раненого Голиафа, схватил его за обе руки и крепко сжал их.
– Что с ногой, Голя?
– Пустяки, командир. Сквозное, кость цела.
– Какие такие пустяки?! – возмутился Вазген. – Столько крови потерял!
Егор посмотрел в горящие глаза своего стрелка. Взгляд Голиафа говорил командиру, что теперь, после их встречи, его душевное состояние в порядке.
– Как вы здесь оказались? Я уже потерял надежду всех увидеть! – продолжил разговор Егор.
– Расскажи, – кивнул Вазгену Массаб, – я помогу!
Вазген и Массаб повели Голиафа обратно к дивану и продолжили перевязку.
Беата не отходила от Егора ни на шаг. Они сели за стол и стали слушать Вазгена.
– Когда фугас взорвался, тебя сразу оглушило. Массаба отбросило и засыпало землей. Голиаф, Беата и я были контужены. Нас погрузили в кузов и повезли на их базу, держали там два дня. Потом приехала какая-то женщина, посмотрела, что-то спросила, велела перевезти нас в другое место. По дороге Голиафу сказали, что ты предатель и всех нас сдал, перешел на их сторону, показывали какие-то фотографии.
– Да плевать, что они там сказали, командир! – откликнулся Голиаф по-русски.
– В эту ерунду никто, конечно, не поверил, – продолжил Вазген, – но главное, мы поняли, что ты пока жив. Нас заперли в каком-то подвале. Как-то они узнали, что я ливанский офицер. Решили в Турцию отправить. Нас даже особо не били, хоть желание у них было зверское. Однажды они пришли за Беатой, чтобы позабавиться. Но прежде, чем успели что-то сделать, пришла эта женщина и надругательство пресекла.
Беата прижалась к Егору.
– Я бы не выдержала… Мне хотелось только одного – умереть. Но Бог нас спас! – тихо сказала она.
– Аствац спас! – подмигнул Егор Вазгену.
– Запомнил?! – обрадовался старик.
– Не били, говоришь?! А это тогда что? – Егор указал на Голиафа. – Да и ты выглядишь… не очень! – быстро окинул взглядом Вазгена командир.
– У меня старые раны не зажили, еще и после взрыва добавились. А Голиафа ранили сегодня, когда нас отбивали. А что с вами случилось? Как вы спаслись?
– Долго рассказывать. Я, кажется, был знаком с той женщиной, правда, недолго… От нее узнал, что вас в Кесаб повезли, – зло сказал Егор. – А не били вас, чтобы товарный вид не испортить.
– Знаешь, ее даже террористы не любили. Но боялись и слушались.
– Как попали сюда? – уточнил Егор.
– На рассвете нас погрузили в пикап и повезли в Кесаб в сопровождении шести охранников. Но на этой дороге уже несколько дней обосновались отряды ополченцев, которые пытаются отбить своих заложников. Они-то и устроили засаду, в которую попал наш конвой. Голиафа ранили, ну, а так все нормально, учитывая, через что мы прошли.
– Учитывая, что вас хотели казнить в прямом эфире, – посмотрел Егор на Беату, – то все более чем нормально.
Вазген затянул последний узелок на повязке Голиафа.
– Шнорхакалуцюн, айрик![18] – благодарно произнес великан.
– Ва-а! – удивился Вазген. – Ты по-армянски говоришь?
– Я в Тбилиси родился. Половина двора армяне были. Тогда тоже, – чуть улыбнувшись своим воспоминаниям, произнес Каха, – часто вместе дрались!
– Да-а, сынок, сотни лет армяне и грузины дерутся вместе, плечом к плечу, прикрывая друг другу спину.
Вазген сжал руку Голиафа.
– Про русских не забудьте, православные! – улыбнулся Егор и рукой пригласил всех подойти ближе. – Надо решить, что будем делать дальше.
Мужчины встали и подсели к столу, накрытому грубой скатертью темно-бордового цвета с вытканным на ней древним узором. Миловидная женщина лет сорока принесла на подносе душистый чай и кое-какие сладости.
– Я скоро стол накрою. Толма на плите варится, – поведала на арабском хозяйка.
– Доченька, – обратился к польке Вазген, – помоги жене Левона. А то нас все больше и больше становится, ей тяжело справляться с готовкой.
Беата бросилась на кухню следом за хозяйкой.
Мужчины плотнее сомкнулись вокруг Егора.
– Какие планы, начальник? – спросил Голиаф.
– Плана пока нет, но цель та же – Кесаб, – подытожил Егор.
За столом установилась тишина. Вазген нервно вертел в пальцах чайную ложку.
– Когда вас освобождали, всех боевиков уничтожили? – спросил Егор Вазгена.
– Всех. А зачем тебе?
– Можем еще раз реализовать наш недавний план. Если выедем сейчас, то можно будет заехать в город – типа пленников везем. Скажем, что по дороге задержались, колесо пробило или на ополченцев нарвались, – посмотрел он на Массаба.
– Ты что, думаешь, они не знают друг друга, не пользуются паролями, связью? – скептически отозвался Массаб.
– То, что я видел, свидетельствует о том, что организация у них хромает.
– А ведь это может сработать, – поддержал Егора Вазген, поняв его задумку.
В дом вошел командир ополченцев Левон. Взглянув на задумчивые лица собравшихся, подошел к столу.
– Устроили военный совет? Что собираетесь делать? – обратился он к Егору.
– Спасибо, что выручили! Не ожидал увидеть здесь армянский отряд.
– Кто-то же должен воевать с этими собаками, если армии больше нет. Странная вы компания, – обвел он взглядом всех сидящих за столом. – Зачем вы все здесь? Говори, Вазген!
– Это мои друзья! Я ищу своих внуков, а они – французов из Красного Креста.
– Французов?! – Левон посмотрел на Егора и Голиафа. – Это что, французский спецназ?! Я слышал, что они по-русски говорили!
– Это потому, что никто, кроме русских, не решился отправить своих людей в наши края, – вступился за парней Вазген. – Мы встретились… по дороге. И теперь настало время добраться до Кесаба.
Левона рассмешило заявление старика.
– Кесаба?! Вы действительно идете в Кесаб?! Да вас всего четыре человека и… женщина! В Кесабе отряд Абдуллы сидит, у него человек семьдесят – восемьдесят. Что вы сможете сделать против них? Я уже молчу о том, что Абдулла вызовет подкрепление из Турции в любой момент. Половина наших людей, армян и арабов, сами из Кесаба. У многих там остались родные и близкие. Но мы не решимся на штурм, даже если объединимся со всеми отрядами самообороны вокруг. Слишком дорогую цену придется заплатить.
Сидящие за столом переглянулись.
– Мы пойдем туда и заплатим столько, сколько придется, – спокойно произнес Егор.
Он встал и прошелся по комнате. Присутствующие молча наблюдали за своим командиром.
Егор подошел к Левону.
– Если вы нам поможете, мы объединим наши силы. Мы на машине прорвемся в город, а вы со своим отрядом отвлечете боевиков, завязав бой на окраине. Они оттянут силы из центра в вашу сторону. За это время мы освободим заложников и ударим по ним с тыла. Что скажешь, командир?
Левон пытался осмыслить, стоит ли всерьез воспринимать слова израненного русского.
– А каких французов вы ищете? – вдруг спросил Левон.
– Брата и сестру. Они в Красном Кресте работали. А что? – удивился Егор.
– Когда они пропали? – не отвечая, продолжал спрашивать командир армян.
– В день бомбардировки Кесаба.
– Когда разрушили церковь? – Левон задумался. – Понимаешь, в тот день я тоже был в Кесабе. После налета авиации там мало что осталось. Моей группе повезло, мы выжили. А когда уходили, то недалеко от церкви увидели два разбомбленных грузовика – один у церкви, к нему уже подходили боевики, а второй почти на дороге. В кабине второго грузовика лежала женщина в красном жилете работника Красного Креста. Она прикрыла собой ребенка. Ребенок выжил, а она была мертва. Мы знали, что боевики продают трупы иностранцев, и забрали ее с собой.
Егор напрягся и переглянулся с подавшимся вперед Голиафом.
– И где тело? – спросил командир.
– Сюда мы ее не донесли – у нас было много раненых. Похоронили по пути из Кесаба, в небольшой оливковой роще.
– Думаешь, это была Валери? – спросил Массаб у Егора.
– Вполне возможно, – ответила на его вопрос вошедшая с тарелками в руках Беата. – Ведь она сидела именно рядом с водителем первой машины! Я это видела, – грустно сказала Беата.
Егор повернул голову в сторону Левона.
– Спасибо за информацию. Координаты могилы сможешь мне передать?
– Фотографию покойницы сможешь увидеть на телефоне одного нашего бойца. Он скоро подойдет. А координаты… Мы простые люди, не знаем, как это делать. Но ты всегда найдешь ее! Мы похоронили девушку за стеной в оливковой роще, рядом со святым источником. Из него пил воду еще святой Фома, когда шел на север и нес язычникам свет христианства. Он так и называется – источник Святого Фомы. Ее могила – третья за стеной со стороны дороги.
Егор встал со стула и подошел к окну. Он смотрел на цветущие деревья в ухоженном саду и думал, как им поступить дальше. От него не укрылось волнение Вазгена и ожидание решения командира всей группы. Наконец Егор заговорил:
– Даже если это Валери, мы все равно должны идти в Кесаб. О Серже мы ничего пока не знаем. И Вазгена мы не бросим. Голя, Массаб! Приказывать вам не могу. Просить не имею права. Ваше решение. Вы с нами?