– Вертолет будет здесь только через двадцать минут! Уходите дальше, как можно дальше в поле!
– Вертолет?! – не поверила своим ушам Беата. – Откуда?! Он точно будет?
– А я знаю?! Вроде должен! Бегите! Бегите! Здесь оставаться нельзя!
Вся группа, растянувшись в длинную колонну, под прикрытием Егора и Голиафа убегала прочь от Кесаба. Девушки из числа заложников и Беата, изредка останавливаясь, несли Сержа. За десять минут они добрались до небольшого полуразрушенного сарая в глубине поля, примерно в километре от дороги. Обессиленные люди стали валиться на землю у его стен. Постепенно вокруг собрались почти все пассажиры автобуса. Вскоре подбежал Егор. Метрах в пятидесяти следом за ним ковылял Голиаф.
– Нельзя останавливаться! Поднимайтесь! – скомандовал Егор. – Надо бежать как можно быстрее!
Вазген оглядел тяжело дышащих заложников. Ослабленным людям было очень плохо от прилагаемых усилий. У некоторых, казалось, сейчас остановится сердце от усталости и напряжения.
– Куда бежать, командир?! Люди устали! – прошептал Вазген, посмотрев на свою кровоточащую рану.
– Дедушка, я не устала! Я могу бежать! – старалась поддержать старика его внучка.
– Да, радость моя! Ты – сильная! Ты молодец!
Вазген крепко прижимал к себе девочку. Они присели на камень и, воспользовавшись возможностью передохнуть, стали тихо беседовать. Армине быстро рассказала деду, что произошло с их родными в тот злополучный день.
Последним к группе у сарая присоединился Голиаф, пытавшийся зажать рану на ноге, из которой, несмотря на перетяжку, постоянно сочилась кровь. Достав аптечку, он с помощью Беаты попытался наскоро решить возникшую проблему. Вдруг Голиаф прислушался – гул стрельбы и взрывов у въезда в город стал затихать.
– Слышь, начальник! Армяне там, по ходу, разобрались.
– Рано радоваться! Вдруг Абдулла получил подкрепление. Дождемся вертолета, там видно будет, – заметил Егор и в очередной раз посмотрел на часы.
Егор подошел к Сержу и быстро взглянул на него. Его странный взгляд заметила Беата. Она подошла и встала между Егором и Сержем, как будто боялась, что Егор что-то сделает ему. Егор, кажется, все понял.
– Проследи, чтобы он остался в живых, – командир кивнул журналистке в сторону француза.
Так прошло еще минут семь. Все получили небольшую передышку. Но постепенно приходило осознание – это еще не конец выпавшим на их долю испытаниям. Все притихли и стали в напряжении ждать, что будет дальше.
– Егор! – послышался вдруг крик Вазгена, пристально вглядывающегося в горизонт.
Командир посмотрел в том же направлении и увидел вдалеке большое облако пыли, медленно приближающееся к ним.
– Это боевики! Из Турции! Они все-таки вызвали подкрепление, – обреченно сказал старик.
Егор посмотрел на притихших заложников, потом на Голиафа и Вазгена.
– Проверьте наличие патронов!
– Я почти пуст, – одновременно ответили его бойцы.
– Гражданских нужно отделить! – лихорадочно искал выход из создавшегося положения Егор. – Иначе эти звери всех перестреляют!
– Не трудись! – грустно сказал Вазген. – Их и так перестреляют! Или отрежут головы. Но вначале надругаются! Лучше нам самим их убить.
– С ума сошел, старик?! – перешел на крик Егор.
– Поверь, я знаю, что говорю! Будьте мужчинами, мы должны будем это сделать!
– Ты совсем ума лишился! Сможешь убить свою внучку?! Тогда стреляй, а я посмотрю, как ты это сделаешь, больной придурок! – набросился на Вазгена Егор.
Вазген грустно усмехнулся.
– Ты даже не представляешь, что с ними сделают! И я этого не допущу по отношению к своему ребенку! Понял? Я сам ее убью, но не дам мучить мою девочку!
– Слышите?! – прислушавшись, воскликнул Голиаф. – Вертолет!
– Наш? – попытался разглядеть в небе «вертушку» Егор. – Это он? На пять часов!
– Наш! – радостно сказал Вазген. – У боевиков вертолетов нет, слава Богу.
Егор переглянулся с Голиафом и быстро принял решение.
– Вазген, держи телефон и уводи людей к вертолету! Вон на тот пустырь! Мы вас прикроем! Только шевелитесь, надолго нас здесь не хватит.
Вазген все понял и обратился к притихшим заложникам:
– Люди! Быстро, быстро уходим! Помогайте раненым. Времени нет!
Все сразу же вскочили и, поддерживая друг друга, поспешили в сторону, указанную стариком.
Вазген подхватил Сержа, несмотря на собственные раны. Беата, помогая ему, одновременно сжимала маленькую ладошку Армине.
Егор проследил взглядом за удаляющейся группой. Развернулся и пристроился за выступом сарая.
Голиаф посмотрел на свой автомат и залег в нескольких метрах от товарища.
– Эх, жаль, «весла» нет. Шестью патронами я бы семерых точно положил, командир.
– Так уж и положил бы?! – усмехнулся Егор.
– Да! А чего ты лыбишься, а?!
– А то, что ты меня больше начальником не зовешь!
– Так какой ты теперь начальник?! Перед смертью мы все, брат, подчиненные!
Произнеся последние слова, Голиаф сделал первый выстрел и уложил водителя-боевика.
В это время старый «Ми-8» сирийских ВВС завис в полуметре над землей. Началась посадка.
Боевики выгрузились из двух машин и стали обходить сарай с флангов. Стараясь зря не тратить патроны, Егор и Голиаф стреляли экономно и точно.
– Привет… – сделав очередной результативный выстрел, прошептал Егор, – …курортам солнечной Турции.
– Ты с ума сошел?! Я всех не возьму! – прокричал пилот Вазгену. – Мне сказали, будет шесть-семь человек, не больше!
– Ты возьмешь всех и даже не пикнешь! Не бойся, они все легкие, месяц ничего не ели! – с угрозой в голосе сказал Вазген, и пилот, чертыхнувшись, покачал головой.
– Грузитесь быстрее! Сейчас в нас начнут стрелять!
Вазген помог последним заложникам сесть в вертолет. Крикнул в рацию:
– Егор, все на борту!
– Взлетаем! – скомандовал пилот.
– Нет! Подожди! Нам еще надо забрать тех ребят! – крикнул сквозь шум пропеллера Вазген.
– Нет, нет, нет! Мы их не возьмем. Если они не будут отвлекать боевиков, вертолет просто собьют! И тогда погибнут все! Быстрее, в нас уже стреляют!
– Егор, отходите, я вас прикрою! – сказал Вазген, связавшись по рации с командиром.
– Взлетайте немедленно, Вазген! Патронов почти не осталось. Потом будет поздно! – крикнул Егор и прострелил колеса третьей машины боевиков, которая попыталась объехать их и прорваться к вертолету.
– Почему они не идут? – в истерике кричала Беата. Хотя… она была неглупой девушкой и понимала, что ребята с ними уже не полетят.
– Закрывай дверь! Закрывай дверь! Надо взлетать! – истошно орал пилот.
Вазген медлил секунду. Он быстро поцеловал внучку, посмотрел в ее огромные бездонные глаза.
– Пусть Бог всегда будет с тобой! Помни, что говорил тебе отец! – сказал он ей по-армянски, потом вдруг повернулся и поцеловал Беату в лоб, взял ладошку своей внучки и вложил ее в руку польке.
– Позаботься о ней! Цавт танем! Пусть она останется с тобой! Взлетайте! – крикнул он пилоту и, схватив свой автомат, выскочил из вертолета и захлопнул дверь.
Вазген побежал, не оборачиваясь. И не видел, как Армине со всей силы безостановочно стучала в иллюминатор вертолета, пытаясь докричаться до своего дедушки.
У Егора закончились патроны, и он достал последние две гранаты. Вазген, под прикрытием высокой травы и стен сарая, пригибаясь, добежал до ребят и кинул Голиафу свой автомат. Выхватив пистолет, упал на землю рядом.
– Ты зачем вернулся?! Все равно нам их не одолеть! Глупо! – удивился Егор.
– Нет, не глупо! Моя девочка жива, ребята, благодаря вам жива! Вон, посмотри, вертолета почти не видно! Он несет мою внучку, мое солнышко, в другую жизнь! Туда, где нет крови и смертей. Для меня это – самая великая награда! А умереть вместе с вами, друзья, – самая большая честь! Спасибо вам за все!
– Давай, старик! Аствац с нами! Остается только подороже продаться! – грустно засмеялся Голиаф и задорно подмигнул своим боевым товарищам.
– Цавт танем!
Это были последние слова храброго армянина. Рядом с ними взорвался выпущенный из миномета снаряд. Вазгена убило сразу. Перед глазами ребят все почернело и заволокло густым дымом. Больше они ничего не видели и не слышали, просто провалились в пустоту.
С набранной вертолетом высоты Беата увидела сильный взрыв и поняла, что произошло непоправимое. Она обняла бившуюся в истерике Армине и крепко прижала к себе. На ее перепачканных сажей щеках появились светлые дорожки, которые прокладывали себе безостановочно текущие из глаз слезы. Беата вытащила из кармана кулон и с силой сжала его в своей ладони.
Егор видел улыбающихся мать и отца. Потом вдруг картинка сменилась, и перед ним возникло лицо Зомби. А это Вазген и Голиаф машут ему рукой. Ленка! Ее длинные волосы, которые он так любил, упали на ее лицо. Она засмеялась и откинула их. Егор с удивлением обнаружил, что это уже не Лена, а Беата. И, как ни странно, это его совсем не удивило! И даже больше – ему было приятно. Потом все вновь потемнело. Темнота тоже имела оттенки. Темно-серый, черный, иссиня-черный, черный, выкалывающий глаза. Когда темнота стабилизировалась, до Егора стали доходить негромкие звуки, голоса, смех. Понемногу он стал различать слова, звучавшие на турецком и арабском. И пока он соображал, где он и что все это значит, его окатили ледяной водой.
Егор резко открыл глаза и зажмурился от непривычного глазам яркого свечения лампочки. Сноп света бил ему прямо в лицо. Но все же командир заметил, что в помещении находились несколько незнакомых ему людей. А слева от него к потолку был подвешен голый человек.
Наконец Егор вспомнил, что произошло – Вазген, Голиаф, сильный взрыв… Он еще раз открыл глаза и, понемногу привыкнув к свету, осознал, что человек слева – это Голиаф. И что сам Егор тоже раздет догола и подвешен к потолку.
Прямо напротив командир увидел включенную камеру. Один из боевиков, заметив, что пленники пришли в себя, подошел ближе и на довольно хорошем русском языке обратился к Егору: