– Должна. Звено сирийских «Крокодилов» на подходе. Дашь целеуказание сигнальными минами. Ахметов красавчик, заткнул духов. Поспеши, – Кайда, закончив переговоры вновь взял дальнобойный «Корд» Ляха.
Боевики уже приблизились к россыпи здоровенных валунов, где укрылся Прохоренков. Майор, изготовившись к стрельбе, навел оптику на камень из-за которого торчала штыревая антенна. Немного поведя влево он увидел характерную тень от человека. Уклоняясь от перевалившего зенит солнца, боевик осторожно высунулся. «Корд» коротко дернулся и Александр в прицеле отчетливо увидел, как пуля влетела в макушку радиста.
Две пары «Ми-24» по очереди выныривали над вершиной «853» и, выпустив серию «НУРСов», уходили в противозенитном маневре за высоту «800». На расстоянии разрывы от ракет звучали новогодними хлопушками, а закрученные веретеном столбы дыма и земли, детскими проказами в песочнице.
– Хорошо, но мало. Отсекли от резервов, не более того. Ушлые басмачи, прижались в плотняк. Контратаковать надо, а с кем …, – ворчал под нос майор, наблюдая, как троица морпехов пробирается по склону,
– лишь бы не засекли.
Вертолеты, отстреляв боезапас, ушли и неожиданно обвалилась тишина.
– Командир, – из нутра «Тигра» призывно махал рукой Шопен. Александр, невольно стараясь двигаться бесшумно, подошел к бронемашине.
– Чубаров вызывает, – радист протянул тангенту на скрученном проводе.
– «Рассвет», как обстановка? – голос полковника звучал твердо.
– Противник перегруппировывается после авиаудара. Пытаемся вытащить
группу эвакуации и корректировщика. Есть потери, один «двести» и двое «трехсотых».
– Это всего или …?
– Это новые. Среди эвакуаторов. Два морпеха и … Хоттабыч.
– Хоттабыч? Мать вашу! Жив?
– Тяжелое ранение в грудь, – Кайда глубоко вздохнул-выдохнул.
– Понятно, – Чубаров растянул слово, будто меха гармошки,
– ладно, к делу, колонна сирийцев в трех километрах от «восьмисотой». Как развернуться, ударят во фланг. Минут через пять «Су-34» начнут бомбардировку долины и подходов к ней. Всяко вам легче станет. На аэродроме подскока выгрузилась рота морпехов. Колонна идет к тебе на высоту, принимай. Обрадовал?
– Обрадовали, не скрою. Но, если боевики сейчас атакуют, можем потерять на склоне всех, – майор тоскливо посмотрел на пронизанные белым солнцем дырявые облака над высотой.
– Что ты заранее тоску наводишь! Думаешь, не понимаю, что резервы опаздывают. Но, некем у меня контратаковать сейчас, и нечем. На «восемьсот пятьдесят третьей» пехоты с гулькин хрен и бармалеи внизу. Только и ждут, когда вылезешь.
– Да, понимаю я все. Тяжко сидеть и смотреть, как товарищи … Ладно, боевую задачу никто не отменял, будем выполнять. До связи?
– Командир, духи атакуют! – услышал сквозь частые хлопки Александр.
– Что там у вас?! – рявкнул полковник.
– Бармалеи на штурм пошли. Роджер, – Кайда кинул в руки Шопена тангенту и рванул на позицию.
С флангов склон стегали автоматические пушки и пулеметы «Уранов» и БТРов. Обиженно фыркали 82-мм минометы, выплевывая мину. Шипела, выкручивая дымный хвост, ракета «Корнета», устремляясь вниз. Но, было все без толку. Боевики, войдя в близкий огневой контакт, находились в «мертвой зоне».
– Лях, Лях! Немедленно отходите! – орал Кайда в микрофон больше минуты, но эфир молчал.
– Смоляк! На связь! – он перевел передатчик на другую частоту.
– На связи! – откликнулся старший лейтенант.
– Есть связь с группой?
– Есть, – хрипнул динамик.
– Уводи группу, мухой!
– Понял, принято.
Александр щелкнул тумблером рации:
– Лях, Лях! Как слышишь?
– Лях на связи, командир, – тут же отозвался разведчик.
– Немедленно назад! Мы прикроем. Быстрей отходите!
– Понял, командир, но …
– Никаких «но»!
– Авианаводчик и морпех остались. Мы не успели к ним.
– Подойти сможете?
– Нет. Их окружили. Между нами открытое пространство. Полностью простреливается.
– Минометами зачистим.
– Нельзя. Слишком близко, и нам и им достанется, – в эфир лезла густая трескотня автоматных выстрелов.
– Япона-мать, чтоб вас …! – в бессилии вскрикнул Александр, мотая головой.
– Командир! Это Лях. Что делать? –требовал динамик.
– Отходите. Это приказ! Все!
Он схватил «Корд» и стал выцеливать приближающихся к месту, где затаился Прохоренков и морпех, боевиков. Винтовка методично лязгала, выбрасывая очередную гильзу, и пуля уносилась вниз, принося смерть одним и продлевая жизнь другим.
– Командир! Ахметов вызывает, – услышал он Шопена. Бережно положив «Корд», Александр подбежал к броневику:
– На связи!
– Здесь «Заслон четыре». «Двойка» вызывает огонь на себя. Как понял?
Кайда до скрипа сжал зубы.
– «Рассвет», здесь «Заслон четыре». «Заслон два» вызывает огонь на себя! Как понял?!
– «Заслон», принято. Группа эвакуации уже вернулась. Можешь работать по склону, конец связи.
– Понял «Рассвет», выполняю. Конец связи.
Майор, вернул радисту тангенту и ссутулившись, пошел на огневую позицию.
Глава 12. «Раскинулось море широко …»
Утреннее море лениво плескалось, едва пенясь, будто постирушка в ржавом корыте. Судно проползало горловину Босфора, стараясь не отдавить кому-нибудь пятки. Кораблей на встречных курсах и попутных, что блох на барбоске. Мелочевка нахально шустрила, подрезая. Пришлось пару раз рявкнуть сиреной, отгоняя наглецов.
Александр стоял на верхней палубе, лениво созерцая медленно меняющуюся картину. Стамбул прятался в слабой дымке по обеим сторонам.
48 часов назад.
В кабинете генерала практически ничего не изменилось. Зашторенная карта на стене, длинный стол совещаний, огороженный стульями по периметру, шкаф-пенал в углу. Из новшеств, лишь черная кофеварка, что пыхтела на тумбочке у окна, разгоняя аромат кофе по кабинету.
Дед, перехватив взгляд Александра, хмыкнул:
– Вот, привыкаю к здешним традициям. Аборигены уверяют, что кофе начали гурманить в здешних палестинах. Чего встал в дверях, проходи, располагайся. Разговор не короткий.
– В Эфиопии или Йемене вроде как, – Кайда вытянул один из стульев.
– Не откажешься, – Терентьев кивнул в сторону кофеварки,
– или чай?
– Не откажусь.
– Тогда подходи, угощайся.
Генерал взял колбу тонкого стекла полную темно-коричневой жидкости, намереваясь наполнить прозрачные, с пестрым орнаментом, чашки. Секунду подумав, он поставил сосуд назад и вернулся к рабочему столу. Вытянув нижний ящик тумбы, достал армейскую фляжку в зеленом чехле и пару малюхотных рюмочек на тонкой ножке.
– За Пальмиру отдельное спасибо и тебе и группе. Представление на награждения уже в Москве, – Терентьев ловко налил из фляжки,
– помянём ребят. Павшим – земля пухом, раненным – скорейшего выздоровления.
Водка теплым комочком прокатилась в горле, обжигая его. Александр вздохнул:
– Тело Прохоренкова и сержанта так и не нашли?
Генерал чуть сморщился:
– Нет. Думаю, душки унесли. Найдем. Позавчера Чубаров встречался с Абдуллой. Курд обещал помочь.
Кайда понимающе кивнул:
– Старик слово держит. Ходят слухи в Главк возвращаетесь?
Терентьев, вновь вооружившись кофейником, налил дымящийся напиток в чашки:
– Сахар не предлагаю, знаю, не любитель сладкого. Сядем за стол, как говориться в ногах правды … А, где она есть? Вопрос не праздный. Особенно, для нашей профессии. Мда…
С минуту они сидели в молчании. Терентьев в задумчивости прихлебывал кофе о чем-то размышляя, а Кайда … помалкивал, ожидая инициативы от начальства.
– Мда, – мыслями вернулся в кабинет генерал,
– слухи про Главк не лишены основания. За все время службы мучил вопрос. Вот как так, контора секретная, народ не болтливый, а слухи растекаются, как в собесе. Хмм, старею все-таки, на лирику тянет.
– Рановато про старость Вам. Так полагаю, – без подхалимства улыбнулся Александр.
– И, начальство так полагает. Да, майор, возвращаюсь в Главк на должность начальника ближневосточного отдела.
– Здесь полковник Чубаров будет заправлять?
– Чубаров. Есть возражения? Интересуюсь не из вежливости, – Дед вцепился взглядом. Кайда глаза не отвел:
– Возражений нет. Полковник свое дело знает. Но …
Генерал не торопил и интерес в глазах не исчез. Александр мысленно махнул рукой:
– Опыта в поле у него не хватает, мне кажется.
– Отлично, молодец! – по-детски хлопнул в ладоши Терентьев,
– в «десятку».
– За что хвалите? – дернул правым плечом майор.
– Дак, замом к нему ты и пойдешь. У тебя этого опыта, хоть … одним местом кушай.
– Рановато мне на штабную, бумажки перекладывать да пылью давиться, Константин Петрович.
– Ха, на штабную. Про пыль с бумажками даже не мечтай! Есть решение о создании здесь, в Хмеймим, оперативно-тактического подразделения ближневосточного отдела ГРУ.
– То есть хотите сказать, работать будем по всему региону? – Александр не скрыл удивления.
– Вот именно, батенька, – картавя на манер Владимира Ильича хохотнул Терентьев,
– и, не только. В зону ответственности попадает Северная Африка и все Средиземноморье.
– Круто. Россия возвращается на Ближний Восток не для красного словца Верховным сказано, – глаза майора загорелись,
– товарищ генерал, могу вопрос не совсем по теме?
– Говори. Как понимаешь, в майорах ты дохаживаешь. Приказ о присвоении вот-вот будет.
– Мне за новое звание узнать не горит, хотя не скрою, новость приятная, – гнул свое Александр,
– я про Пальмиру. Как получилось, что басмачи атаковали неожиданно?
– Тебе в целом или конкретно?
– В целом мне понятно. Новый театр военных действий, слабые сирийцы, не самые современные средства технической разведки …
– А, конкретно, очаговая оборона. Сплошной линии нет, вот за ночь бармалеи и объехали все блокпосты и дозоры втихую. А, дорожку, то бишь маршрут подсказал или даже проложил другой супостат. Басмачи ведь через американскую зону напрямки сквозанули. А, там наши ВКС не работают. И, спутник сутками не висит.