– Э, братва, хорош! – рявкнул он в мегафон. – Объясняю для тупых. Ждем минуту и уходим. Получите с вертушки подарочек. Вашей посудине и одной ПЛАБ до хрена. Отвалим парочку. Мы не жадные.
– За атаку военного корабля Турецкой республики ответите …, – начал подводник.
– Это ты потом с небес звиздеть будешь! – перебил Смоляк. – В территориальные воды тебя ветром занесло? Короче, надоел ты мне. Ещё фамилию соколиную носишь. Уходим мы.
– Погоди, русский! Капитан на мостике! – в рубке возник четвертый подводник. Высокий офицер с погонами капитан-лейтенанта хмуро смотрел из-под козырька надвинутой на лоб фуражки.
– Господин Оздемир! Ваша субмарина в территориальных водах Сирийской Арабской Республики. Боевые пловцы, что вы доставила, пытались атаковать наши корабли в гавани, – старший рубил словами, будто гвозди вгонял. С одного удара. По самую шляпку. – Выбор у вас не велик, но есть.
– Надеюсь, бесчестного не предложите, – голос капитан-лейтенанта скрипел несмазанной ступицей телеги. Волны неспешно подпихивали «резинки» к субмарине. Но, этого никто не замечал.
– Сэр! Не до лирики. Либо сейчас же громогласно озвучиваете спецоперацию что пытались прокрутить, либо берете грех на душу. Тридцать восемь человек экипажа, как не крути.
– Они моряки. Люди военные и присягу давали, – тускло ответил капитан-лейтенант.
– Родину защищать они присягали. Вы, кстати, тоже, – оскалился Смоляк. – Где та Родина? Войны между нашими странами нет. Акция ваша – чистой воды терроризм. Ещё и экипаж втянули в авантюру.
Турецкий офицер, опустив голову, молчал. Равнодушные волны облизывали прорезиненный корпус субмарины. Солнце торчало в зените, придавливая жарой. Даже обязательный на море ветерок пропал. «Странно», – думал Смоляк, крепко держа мегафон. – «Ноги мерзнут. Промочил что ли?»
– Русский! Если сделаю, как предлагаете, это суд. Невыполнение приказа … Не тебе объяснять, – капитан-лейтенант поднял голову.
– Да, суд. Но не смерть твоих моряков. Отвечаешь за них не только перед Богом, – старший лейтенант говорил, словно приговор читал. – Их матерям, женам, детям, что скажешь? Пулю себе загонишь в висок? Что измениться?
Турок тоскливо посмотрел в морскую даль:
– Честь сохраню.
– А, твоя семья? Они как?
Капитан молчал. Молчали и его подводники.
– А, суд? Суды разные бывают. Тем более … Как говорил один киношный персонаж: «Грядут перемены».
Капитан-лейтенант удивленно уставился на морпеха. Смоляк развел руками:
– Всё течёт, всё меняется. Такова се ля ви.
– Хорошо! – турок коротко вздохнул-выдохнул. – Поговорим. Будет вам интервью. А, там… посмотрим. Убирай вертушку!
– Только не финти! Попробуешь нырнуть, получишь торпеду. Дистанция пистолетная, не промахнутся.
– И, не собираюсь. Здесь и нырять-то не где. Лужа. Разве что в последний раз, – криво улыбнулся капитан. – Включай видеокамеру!
– Эх. Да вас с первой минуты с трех точек снимают.
– Значит капкан готовили заранее, – турок обескураженно помотал головой. – А, наши …? Дебилы самонадеянные …
«Галтель», игрушечной субмариной из кружка юных моделистов, покачивался в слабой волне зажатый бортами надувных лодок. Акустик присоединил толстый кабель, идущий от подводного беспилотника, к разъемам лэптопа:
– Товарищ капитан! Готово.
– Момент! Проверь пока запись, – Носорог вернулся к прерванному разговору с Чупа-Чупсом. – Давай так. Сперва кино крутим, потом натуру покажем, ок?
– Яволь, герр капитан, – немного замялся Морозов. – Учти, натура та … Скажем так, в полуразобранном виде. Не для слабонервных.
– Гуд, – Еремеев хлопнул по плечу ещё мокрого гидрокостюма разведчика. – Отработаем эпизод в хорошем темпе.
Он пересек ют и склонился акустиком, колдовавшим с лэптопом:
– Ну, как?
Моряк ошарашенно покрутил головой:
– Мда… Крутоватый замес. Может не стоит?
– Чего так? – присел рядом на корточки капитан.
– Вид у этих троих … Малахольный. Крышу не снесет?
– С чего вдруг? Не дети, – удивленно посмотрел Носорог. – Спецподготовку на случай экстрима наверняка проходили.
– Ну-ну.
– Тащи свою бандуру в кают-компанию. Фильма черно-белая. Так? На солнце не видно толком.
– Без проблем. Пять сек.
– Ладушки. Мы пока сраных мушкетеров туда определим.
Субмарина запустила дизели и, накручивая циркуляцию, пошла в открытое море.
– И, нам домой пора, – Смоляк докурил вторую подряд сигарету. – Заводи керогаз.
– Товарищ старший лейтенант! Смотрите! – сержант Матошин кивнул в сторону уходящей подводной лодки. – Балласт приняли, ныряют.
Смоляк оглянулся. Субмарина уходила в глубину. Скрылась рубка с буквами “S-359”, втянулись в море штыри «трезубца», рассосались воронки, исчезли водовороты. Всё. Будто ничего и не было.
– Попить есть? – офицер опустился на скамейку, ощущая свинец в ногах:
– Будто сто мешков сахара перетаскал!
– Доводилось? – морпех выворачивал штурвал, направляя «резинку» к дрейфовавшему корвету. – Только в фляжке. Вода теплая.
– Давай какая есть. «Боржоми» в близи не наблюдается, – старший лейтенант, упаковав мегафон в прорезиненный мешок, прикрепил его к запасному спасжилету. Мало ли. – А, сахар разгружали. В курсантах верная шабашка. Карманные деньги и вообще.
На мониторе одно изображение сменялось другим. Змеями извивались водоросли. Проплывали рыбы, шевеля плавниками. Краб клешнями трепал ремешок маски, что лежала на песчаном дне. Первое тело, размытым пятном, возникло на экране. Изображение медленно росло, становясь отчетливым. Акваланг замкнутого цикла в темной окраске. Из загубника пузырьки воздуха рвутся вверх. Голова в коконе гидрокостюма. Стекло застывших глаз и черная дыра перекошенного рта. Звука не было. Сюрреализм потустороннего мира. Второй аквалангист, близнец первого, лежал на дне лицом вниз. Камера плыла дальше, скрупулезно снимая перед собой. Третий висел в водной колыбели, не касаясь дна. Сорванная маска, шланг с загубником и вертикаль пузырьков.
Еремеев, стоя с боку краем глаза наблюдал за натовцами. Те сидели, вжавшись в спинку диванчика кают-компании. Британец с одеревеневшим лицом. Финн импульсивно дергал пальцами рук. Немца часто вдыхал-выдыхал, явно борясь с дурнотой. Носорог поймал себя на мысли, что вокруг пропали звуки. Он даже встряхнул головой. Сквозь открытый иллюминатор проник перезвон звонков портовых кранов. «Мля, как бы у самого шифер не унесло», – мелькнула мысль. Немое кино всё тянулось и тянулось. Первым не выдержал немец. Блевал с тяжким стоном, не замечая, что стукается головой о край стола. Лях, будто тряпичной куклу, выдернул его и выволок наружу. Капитан оглядел оставшихся:
– Прониклись или ещё будем смотреть?
Финн с британцем молчали.
– Не хватило. Гуд, – многозначительно усмехнулся Еремеев. – Продолжим наши игры. Оба на воздух!
Не замечая, что попадают руками в рвотные массы на столе, они встали и сомнамбулами поплелись из кают-компании.
У борта на брезенте лежали два тела. Хотя правильнее сказать, останки. От близких взрывов головы пловцов превратились в кашу из костей, кожи, волос. Две пары черных ласт, коробки аквалангов с глубокими вмятинами, разорванные шланги – всё это аккуратно лежало рядом. Вся троица встала в метре от брезента. Зеленый лицом немец, финн с упавшими плечами и британец с физиономией покойника.
– Ваши выкормыши? – Носорог зло уставился на натовцев. – Ваши.
– Зачем? – начал Крайтон и закашлялся. – Зачем? А ты, сука такая, думал тут сафари? Антилопу Гну через оптику пострелять? – ощерился Еремеев. – Вот она смертушка, полюбуйся! Всех троих за борт покидаю. Муму сраные!
Капитан орал что-то ещё, размахивая руками. Но троица … Немец, рухнув на колени, тяжко блевал. Финн, побелев лицом, рухнул в обмороке. Британец зашатался и, как слепой стал ловить руками невидимые стены. Не найдя опоры, упал лицом вниз. Чупа-Чупс, подскочив, звонко влепил пощечину Носорогу:
– Успокойся, капитан, успокойся! На воды выпей!
База ВКС. Хмеймим. Сирия. Июнь 2016.
Дед привычно прогуливался по своему бывшему кабинету явно о чем-то размышляя:
– Последние отчеты ваши, товарищи офицеры, прочел уже в самолете. В целом работа на «твердую четверочку».
Кайда переглянулись с Чубаровым. Полковник поёрзал на стуле:
– Про «четверочку» понятно. Как говориться, нет предела совершенства. Проанализируем тонкие места и …
– Не за тем я здесь! – поморщился Терентьев. – Это всё дела тактические, сиречь рутинные. Сейчас на первый план выходят задачи стратегические. Наша работа переходит из категории «туши пожар, а то сгорим» в режим создания тенденций, правил игры.
– Константин Петрович, хотите сказать, пришло время перейти на другой уровень? – Кайда недоверчиво посмотрел на генерала. – Не рано?
– Нет. В самый раз, – Терентьев перестал вышагивать и встал напротив офицеров. – Информация Карабаса о возможном государственном перевороте в Турции подтверждается. Главнокомандующим поставлена задача государственной важности!
– Значит Турция, – вздохнул подполковник. – А, операция в Алеппо?
– В Алеппо активных действий в ближайшее время не ожидается, – генерал, оперся руками на спинку стула. – Операция в Стамбуле предстоит весьма и весьма непростая. Прямое участие у обоих. Чубаров под «крышей» посольства, подполковник со своей группой автономно. Резидентура в Турции используется в «темную». Даже посол не в курсе.
Конец первой части.