Ствол «Вектора» двигался синхронно с глазами. Тело превратилась в один оголенный нерв, вопя алярм даже не от угрозы, лишь слабого намека на нее.
Аббас, держа «АК» наизготовку, влетел следом. Едва коснувшись подоконника, отпрянул в сторону. Камушек из-под подошвы берцев выскочив, угодил в шкаф и, тот недовольно чертыхнулся, вспугнув тишину. Бедолага заметалась по зданию, шарахаясь по углам.
Подполковник укоризненно глянул на сирийца. Лейтенант, будто красна девица, вспыхнул лицом, виновато разведя руки.
Сдвоенный выстрел, что хруст сухой ветки в сонном лесу. Неожиданный и короткий. И, началось …
Длинно закудахтал автомат, поперхнувшись на полуслове. Резкий вопль перешел в длинный стон, тягостно затихающий. Что-то глухо рухнуло на пол, словно уронили мешок с мукой. Судорожно зашуршало и стихло.
Кайда, жестом приказав сирийцу двигаться за ним, переместился вдоль стены к арке. Вправо и влево разбегался узкий коридор. Прямо начинала закручиваться лестница на второй этаж. Короткий взмах рукой и Аббас переместился ему за спину. Ткнув указательным пальцем прямо и налево, Александр показал на глаза. Получив понимающий кивок лейтенанта, он двинулся в правый рукав, где виднелись два дверных проема.
Стены холла и коридора некогда украшала декоративная штукатурка. Красивая пестрота африканских тонов еще сохранилась местами. Тем пакостней смотрелись грязные пятна сажи, что чередовались с глубокими царапинами и сколами.
В ближнем проеме дверная коробка оказалась вырвана с «мясом». «Кувалдой выбили, нехристи. На кой?»,– некстати пронеслось в голове подполковника. Осторожно присев, он, сдерживая дыхание, прислушивался. Потянул ноздрями воздух. Затхлость и слабая вонь стоялой воды. Кайда аккуратно заглянул внутрь. «Ванна ножками вверх валяется в углу, разбитый унитаз, осколки зеркала на полу. Окон нет. Биологические субъекты отсутствуют. Ни двуногих, ни прочих, что радует. Идем дальше, видим Крым», – мысленно подбодрил он себя.
Вторая комната явно была когда-то спальней. Скособоченная кровать в центре, матрац с прожжёнными дырами затыкал разбитое окно. Кресло с вывихнутой ножкой, окосевший шкаф с распахнутой дверкой, тряпьё пестрит на полу.
«Разруха», – мелькнула в голове Александра. – «С другой стороны, чисто. Бармалеев нет».
Аббас, держа «Калашников» наизготовку, поднял левую руку, соединив пальцы в знак «ОК». Процедура обмена знаками повторилась. Сириец упрашивал проверить левый коридор. Подполковник, вздохнув, согласился. Физиономия лейтенанта засияла, будто выиграл в лотерею. Он, перекинув автомат за спину, вытащил потертый «Кольт». Александр одобрительно показал кулак с большим пальцем вверх.
Минута и обе комнаты левого крыла были проверены.
Прислушиваясь к звукам, вернее, отсутствию оных, Кайда чиркнул в память, что сириец грамотно работает. Оставив Аббаса в арьергарде, начал восхождение по винтовой лестнице. Ступени из дуба лояльно помалкивали, терпя вес офицера. Пройдя пол оборота спирали, он скосил глаза вниз. Лейтенант, словно филин, поворачивал голову вправо-влево. Рука с «Кольтом» замерла стволом вверх. Перехватив взгляд, подполковник жестом приказал двигаться следом. Подъем по лестнице в такой ситуации, еще та нервотрепка. Казалось, каждая волосинка стоит дыбом, а уши только что не шевелились, уподобляясь радару зенитно-ракетного комплекса.
Движение за спиной он не услышал, почувствовал. Уходя в развороте и заваливаясь одновременно, Кайда ещё периферией зрения уловил силуэт с направленным пистолетом. «Не успеваю», – мелькнула мысль и …
– Ааа, – пантерой прыгнул Аббас, перекрывая директрису стрельбы.
– Тук, тук, тук, – стучал злобный молоток, вгоняя свинцовые гвозди в лейтенанта.
– Ахы р…, – рычал сириец, вцепившись в горло стрелка.
– Хий-а, – визжал на выдохе тот, пытаясь отшвырнуть Аббаса, невольно поворачиваясь спиной к Александру.
– Дзеньк, дзеньк, – спринтером сбегал затвор «Вектора», выбрасывая гильзы.
– Чав, чав, – в затылок стрелка впивался свинец, кроша череп и выбивая брызги красного.
– Командир! – гаркнуло сверху. Подполковник крутнулся, ловя на «Вектор» фигуру, и …:
– Чупа-Чупс?
– Не стреляй, командир! – Морозов стоял широко расставив, чуть согнутые в коленях, ноги. Ствол его пистолета смотрел вверх. – Это я. Цел?
– Цел. Наверху чисто? – Александр, перепрыгивая через ступени, кинулся вниз.
– Чисто. Два «холодных». Третьего вы укотропупили. Четвертый откуда? – Чупа-Чупс нависал над лестничной клеткой. Кайда отпихнул труп боевика, освобождая Аббаса. Силы покидали офицера, и он ослабил хватку, раскинув руки. Веки дрогнули, открывая глаза. Взгляд зафиксировался на склонившемся.
– Командир, – дернулись губы. Сириец пытался улыбнуться:
– Мы их сделали.
Пятно в районе солнечного сплетения набирало красно-коричневый оттенок. Александр, стоя на коленях, расстегнул ремень сирийца и в три секунды справился с пуговицами куртки. Под оливкового цвета рубашкой ритмично набухали три бугорка. Кровь, пропитав ткань, растекалась по животу и скатывалась на пол. Подполковник вытащил из набедренного кармана брюк аптечку и ППИ. Положив аптечку рядом, он по надрезу разорвал наружную оболочку перевязочного пакета. Зажав английскую булавку губами, Кайда потянул разрезную нитку, разрывая пергаментную упаковку.
– Живот? – справа наклонился Морозов. – Давай помогу.
Пока Андрей, схватив под мышки, держал на весу Аббаса, подполковник бинтовал живот. Одного ППИ явно не хватало, и он поднял глаза на Чупа-Чупса:
– Твой где? В боковом?
– Угу, в левом, вместе с аптечкой. А, его?
Александр рванул клапан набедренного кармана спецназовца:
– У лейтенанта нет. Пижоны. Геройством маются, не носят.
– Недалеко наш полевой госпиталь. Может успеем? – капельки обильной росы высыпались на лбу Морозова.
– Постараемся. Сейчас вколю обезболивающее, – подполковник выщелкнул из открытой аптечки шприц-тюбик с белым колпачком. – Сооруди носилки!
– Ну, Станиславский, докладывай! – Кайда, мрачно оглядев комнату, подошел к столику. – Лицедейство-злодейство прокатило? Аплодисменты сорвал?
Взяв заварной чайник, он приник к носику и потянул в себя жидкость.
– Про аплодисменты рано говорить, а сцена подготовлена. Актеры нетерпеливо топчутся за кулисами, рвутся на планшет. С декораций лично пыль сдул. Самое время врубать софиты да поднимать занавес, – Еремеев вопросительно зыркнул на Чупа-Чупса. – Командир! Случилось что?
Подполковник, осушив сосуд, вернул его на место.
– Командировочка образовалась небольшая. Ты на хозяйстве остаешься. С собой беру Ляха и это юное создание, – он кивнул на Морозова.
– Понятно. А, случилось-то что?
Чупа-Чупс, дисциплинированно выдержав паузу, кашлянул:
– На засаду нарвались.
– Целы, слава Богу! Чего мрачные? Радоваться надо, – капитан улыбнулся. – По пятьдесят по такому случаю не грех.
– А, нечему особо радоваться. Сирийский лейтенант «тяжелый красный». Сейчас медики в госпитале штопают. Бог даст, спасут, – Александр, подойдя к узкому, как амбразура, окну встал сбоку. Полоска бледно-голубого неба сколотой ледышкой застыла на асфальте.
– Мулязим закрыл командира. Три пули в живот принял! – Чупа-Чупс наклонился к уху Еремеева.
– Ладно, – глубоко вздохнул-выдохнул Кайда. – Вернемся к нашим баранам! Как они?
– Нормуль. Довели до кондиции. Готовы к разговору. В разной степени, само собой, – Носорог внимательно посмотрел на подполковника. – Может мне следующий тур вальса крутить?
– С чего вдруг? – Александр поднял глаза. – Я в форме. Ещё вопросы?
– Ни, нема вопросов. Шо треба зробити? – повелел Еремеев. – Идентифицировали всех троих. Между делом видео снимали. Показать?
– Давай, крути кино. На лэптопе? – подполковник кивнул на металлический кейс у столика.
– Ну, да. Счас флэшку вставлю и … погнали наши городских. Момент, – капитан, ловко подхватив чемоданчик, плюхнулся в кресло без ножек.
Через две минуты изрек:
– Моя готова. Прошу зрителей усаживаться по местам согласно купленных билетов. Пошла фильма!
Кайда, зайдя за кресло, уперся локтями в спинку:
– Давай, Федерико Феллини, талдычь кто-почем. Экономии времени для.
– С кого начнем? – Носорог, немного повернув голову, скосил глаза назад. – Британец, датчанин или финн?
– Североевропейский микс. Британец – это самый возрастной? – Александр поднял взор на Чупа-Чупса. – Вундеркинд, чего замер как статуй? Присоединяйся к нашей кислой компании. Одна голова-хорошо, а три-полный пердимонокль.
– Я что? Я ничего. Всегда пожалуйста, – Морозов стремительно поднялся со стула и, проходя мимо пустой коробки с надписью “SONY”, прихватил пачку галет.
– Угу. По нашим меркам пенсионер почти что. Чарли Крайтон, сорок три стукнуло. Недавно, кстати, – Еремеев пощелкал по клавиатуре. – Вот гляньте, блистает в главной роли.
– Погодь с киношкой. Какую инфу Центр на него дал? – подполковник досадливо сморщился. – Есть зацепки?
– Как сказать. Двадцать лет тянул лямку в «Royal Navy». Начинал private marine в морской пехоте, то бишь рядовым. Три года. В 2002-м Афганистан. Там его и приметили парни из SBS. В Ираке отметился в разведрейдах под Басрой. Ранение и благодарность от командования Специальной Лодочной Службы. Это стало быть 2003-й. Год или около того мотался по госпиталям в Англии. Потом два с копейками прозябал здесь недалече. – Носорог почмокал губами. – Кипр. Регимент королевской морской пехоты. Наверняка пересекался с милягой Майклом. Чтоб ему… Чем занимался до 2011 точно не известно. Эпизодически выныривал в Сирии, Ираке. Есть основания полагать, в это же время дружище Чарли протирал штаны в Объединенном командно-штабном колледже. Графство Оксфордшир. Великобритания, соответственно.
– Ваше благородие, будь ласка, поверни экран, – Чупа-Чупс, стоя сбоку, грыз пластинки галет со скоростью проголодавшегося кролика. – Не развивай косоглазие у подчиненных.