– Если не расшибемся в лепешку, то быстро доедим, – буркнул под нос Кайда. – В натуре, одно из двух. Туареги, мля…
Международный аэропорт давно пропал из виду, словно корова языком слизнула. Или, как мираж. Возник и, на тебе, самоликвидировался. Триполи ждал где-то впереди, плавая крышами многоэтажек в перелине взлохмаченных облаков.
Справа и слева тянулось каменистое плато вперемешку с песчаными дюнами. «Ливийская пустыня, не хухры-мухры. Если б не зонтики редких пальм и прочих фикусов, пейзаж практически лунный. Правда, изобилуют цветовые оттенки не ночной блудни. Нечто промежуточное между экспрессо и капучино», – слегка развалившись в видавшем виды кресле рядом с водителем, неспешно размышлял Александр. – «Эко тебя развезло. На лирику потянуло. Ну, побалуй себя, побалуй. Ещё минут двадцать имеешь в запасе».
«Тойота» резко, до визга покрышек и юза, остановилась. На вывеске кафе замысловатыми кренделями красовалась арабская вязь в золоте. Кайда, протягивая купюру водителю, спросил на английском:
– Как называется заведение, уважаемый?
Тот закатил глаза на несколько секунд, соображая:
– Харчевня, господин. Точно, харчевня. По вашему.
– Простенько и со вкусом, как любит выражаться Носорог, – хмыкнул Александр, покидая авто.
– Не расслышал, уважаемый? – туарег, приглушив извергающие динамики магнитолы, вывернул шею к подполковнику.
– Классно машину водишь, дружище, – Кайда в знак одобрения поднял большой палец правой руки вверх. На морщинистой, будто русло вади, физиономии аборигена растянулась довольная улыбка. Он приветливо махнул рукой и, не утруждая себя включением поворотника, рванул «Тойоту» с места. Оставляя черный след жженой резины на асфальте, машина, подрезав неспешно едущий грузовичок, умчалась.
– Дурак на воле хуже динамита, – Кайда покачал головой и направился в кафе.
Экзотичного в заведении оказалось только вывеска да бармен за стойкой. С пышной бородой и длиннополой рубахе. Столики и стулья дешевого пластика заполняли всё пространство зала. Посетители в малом количестве представляли явно простецкие сословия столицы и имели все шансы вступить в Коминтерн. Будь он жив до сих пор. Официант, одетый в синюю футболку и таких же джинсы, шустрил между столиками, разнося на деревянном подносе заказы. Телевизор, подвешенный к потолку, гнал конвейер “MTV”. Заводные мальчики и кукольные девочки, пританцовывая, мелькали на экране, сменяясь в неудержимом ритме.
– Нет, это не Рио-де-Жанейро, – сокрушено вздохнул Александр, двигаясь к барной стойке. – Это гораздо хуже.
– Привет, дружок! Давно тебя не было, – широкая улыбка бармена скрылась в черной бороде. Он болтал на английском с характерными оборотами Бруклина. – Как всегда: пожрать и выпить? Счас сделаем. Приткни зад где нравиться. Набегался за день небось!
Кайда, осклабившись, кивнул. Бородач тотчас поставил высокий стакан воды с долькой лимона и исчез в проеме за шторкой из разноцветного пластика. «Профи», – уважительно подумал подполковник. Прихватив стакан, он направился к свободному столику в углу. – «Не одного лишнего слова. И, от панибратства не коробит. Стиль такой и только. Виртуоз».
Старший лейтенант Варшавин, известный в узких кругах как Лях, меланхолично ковырял вилкой в здоровенной тарелке, гоняя мелкие кусочки яства здешней кухни. Голову на проходящего не поднял, лишь буркнул на английской мове:
– Заждались. Чупа-Чупс уже рвался бежать на поиски.
– Сам-то где? – Кайда устроился за соседним столиком. Благо таких в углу хватало. Три вентилятора на потолке гоняли нагретый воздух, комфорта не добавляя. Лишь вертикальные жалюзи на окнах деревянно стучали, вспугивая присевших на отдых мух. Кондиционерами хозяева не заморачивались.
Лях шмыгнул носом:
– Ватерклозет пользует. В который раз. Наверное, съел чего-то непотребное для детского организма.
Подполковник отпил из стакана:
– Прям как дитё малое. Тянет всё подряд в рот. Адсорбент принял?
– Угу. И, воду хлещет, что кэмел после недельного пешкодрала по Сахаре, – старший лейтенант, изловчившись, таки подцепил малюсенький кусочек. Покрутив вилку, разглядывая со всех сторон. – Вона его идет.
– Гурманишь на почве безделья? – Александр скосил глаза на приближающегося Чупа-Чупса.
– А, то! Уже целых полчаса, – хмыкнул Виталий, продолжая изыскания в тарелке. – Как говаривал товарищ Сухов: «Есть свободная минутка-пиши письмецо». Мне писать некому, при наличии отсутствия адресата.
Морозов, подойдя, с размаху плюхнулся на стул. Пластмассовые ноги слегка разъехались, но выдержали. Подполковник, удивленно подняв брови, участливо поинтересовался:
– Солнышко головку напекло? Или ещё какая напасть приключилась? Чего молчишь, как отшельник первых лет христианства?
Офицер вильнул взглядом:
– Извиняюсь. Все в норме. Как говориться, ГТО.
– Ну-ну. Чего поделывали, добры молодцы? – Кайда замолчал, заметив спешащего к нему официанта с подносом.
Чупа-Чупс дождался, когда тот удалился:
– Место для рандеву отсмотрели. Не самый удачный вариант.
– Предложения? – Александр, вооружившись вилкой и ножом, полюбовался здоровенным куском говядины в окружении запеченных овощей на блюде.
– Поменять точку. В паре-тройке километрах парк имеется. По вечернему времени будет малолюден, – Морозов придвинул поближе пузатый стакан с золотистым напитком. Заметив вопросительный взгляд командира, улыбнулся. – Чайком балуемся. Холодным. Взволнованный организмус успокаиваем. Насчет парка аборигены подсказали. Молодые парочки свидания любят назначать. Кустов в изобилии, скамейки в наличии, а фонарей мало. Райское место.
– Темнота друг молодежи, – философским тоном изрек Лях. – И, не только в наших палестинах. Универсальная формула для всех времен и народов.
– Вижу были там, – Кайда отрезал тоненькие полоски от стейка. Наматывал на тонкие зубцы вилки и, обмакнув в керамической чашечке с соусом, отправлял в рот. – Дислокацию меняем походу контакта, так?
– Ну, да. Попросите дорогого гостя насладиться чистым воздухом парка,– Чупа-Чупс за один прием отпил половину стакана.
– Ты на здешнем «Привозе», грешным делом, ковер-самолет в рассрочку не купил? – закончив с говядиной, подполковник переключился на овощи.
– Ковер-самолет – это анахронизм. Имеем более продвинутые варианты, – назидательным тоном профессора, вещающего с кафедры, начал офицер, но не доиграл до финала. – Короче, прикупили колеса по случаю.
– Купили. Сперли поди? – вытер рот салфеткой Кайда. – Знаю я вас.
– Командир, обижаете! Не тот случай. Здесь за баксы «Черный ястреб» купить без проблем, – изобразил мнимую обиду Лях. – Не то что …
– Ладно, проехали. Покажите ваши «колеса», – Александр поманил рукой официанта. – Стволами обзавелись?
– Да, божешь упаси. Команды не было, – встрепенулся Морозов, от чего стул жалобно пискнул. – А, надо было?
Подполковник внимательно посмотрел на офицеров:
– Колитесь, чем отоварились?
– Командир! И, про вас не забыли, – Лях смотрел невинно. Прям пай-мальчик. – С собой взяли. На склад в Хмеймим новый завоз специзделий был намедни. В общем … Баллистические ножи выпросили на пробу.
– Вы чего? Охренели? – подполковник недоуменно переводил взгляд с одного на другого. – Нож разведчика?! Через три границы!
– Какой НР? Я, ж говорю, специзделие. Новая разработка. Закамуфлирована под обычный складной, – запричитал Лях, забегав глазами. – Счас покажу …
– Я тебе покажу … Негоцианты хреновы, – помотал головой Александр. – Двигаем на выход!
Глава 8. «Разговоры по душам»
Триполи. Ливан. Июнь 2016.
Карабас в этот раз выглядел менее импозантно. Ни тебе дорогого костюма с белоснежной сорочкой, ни тебе массивного перстня из золота. Да, и штиблеты не крайний писк моды. Но, и бомжом не прикидывался. На первый взгляд бизнесмен средней руки. Толи инженер строительной компании, толи совладелец аптеки. Пиджак цвета белый навахо, брюки того же колера. Мягкие мокасины из кожи хорошей выделки. Неброско, но добротно.
Такси укатило, оставив его на полупустом паркинге перед мечетью Аль-Джами. Храм знаменитый не только по местным меркам. Белый камень стен; зубчатый парапет башен, переходов и веранд; сахарные купола с полумесяцем на шпиле. Есть чем любоваться. Появление мусульманина абсолютно мотивировано. Как-же, быть в Триполи и не посетить Аль-Джами?
Турок в восхищении замер метрах в сорока перед входом. Темные очки снимать не стал. Солнце хоть уже и ползло на покой, но ещё крепко хлестало, усиливаясь в яркой белизне сооружений.
Тарахтение приблизилось и Карабас обернулся с недовольной миной на физиономии. В трех метрах замер обыкновенный байк. В седле, упираясь одной ногой в асфальт, сидел парень в закрытом мотошлеме. Серый лонгслив, джинсы с вытертыми до дыр коленями, черные кроссовки. Турок внутренне напрягся. Молодежные банды на мотоциклах известный бич здешних мест. Байкер, сбросив обороты, откинул защитное стекло антрацитного цвета своего фулл-фейса:
– Мое почтение, эфенди Алтамиш!
– Алекс? – обомлел Карабас. – Вы, как всегда, меня поражаете!
Кайда широко улыбнулся:
– Работа такой. Прокатимся недалече?
Турок усмехнулся:
– С ветерком! Так у вас говорят?
– А, как же. Надевайте шлем и …, – подполковник кивнул на место за собой.
– Те двое на байке, – Карабас, устроившись на заднее сиденье, одел такой же шлем, – часом не ваши?
– Эскорт, само собой. В знак уважения и вообще …, – Александр убрал подножку и плавно тронулся с места. – Вы в добрых и надежных руках!
Подполковник первое время катил в пределах правил. Хотя, если честно, тянуло прибавить оборотов и рвануть. Благо покрытие дороги позволяло. Аккуратно перестраиваясь из ряда в ряд, в зеркале заднего вида он заметил «Мазду». Серая «Тройка» в точности повторяла маневры. Трафик был не так уж плотным. Байк Чупа-Чупса и Ляха легко обогнал их. Сидящий сзади Варшавин, едва они поравнялись, откинул защитное стекло шлема: