– Спасибо, дяденька, успокоил, – откликнулся Лях, снаряжая очередной магазин для своего АК-103. – Капа, ты бы приготовил пару коробок для М-60. Запас карман не тянет. Хрен знает, как карта ляжет.
– Точно, точно, – Носорог проснулся окончательно и, хлопнув по колену сидящего рядом Капелева, подмигнул. – Нынче ты у нас главный пулеметчик. Старший приказал.
Кайда только и успел укоризненно хмыкнуть, как Диего оказался перед ним.
– Алекс, только что сообщили, – венесуэлец присел напротив и, развернув карту, ткнул пальцем. – РДГ проскочила вот эту развилку. Лесная охрана засекла. Четыре охламона на «Пинцгауэре» браконьеров гоняли. Те выскочили на большак, а там эти клоуны едут. Охотничков между делом свинцом нафаршировали в пять секунд и дальше. У егерей, слава Богу, ума хватило в кустиках отсидеться. Хорошо рация с собой была. Шустренько настучали в полицию.
– Ну, и ладушки, – сузил веки Александр, вглядываясь в карту. – Значиться делаем так: высадишь нас восточнее. Вот здесь примерно. А, сам заходишь супостату в хвост и загоняешь на нас.
– Отлично! – глаза teniente coronel засверкали шлифованным антрацитом.
– Диего! Бога ради, не рискуй без меры, – подполковник укоризненно покачал головой. – ПЗРК вряд ли у них есть, но крупнокалиберный от Джона Браунинга в умелых руках … Короче, не подставляйся! Иди параллельно с трассой. Главное на прямую видимость не выходи, гуд?
– Гуд, гуд! – венесуэлец едва не пританцовывал. – Алекс! Мы ж не дети, всё будет ok!
Геликоптер, резко сбросив скорость, филигранно нырнул на небольшую поляну. Взревела турбина и аппарат, завибрировав корпусом, плавно опустился на стальные лыжи. Они выскакивали в распахнутые двери, рассыпаясь веером, образовали круг. Bell, фыркнув сизым облачком несгоревшего керосина, тут же взмыл. Растрепав ближайшие кроны, он, выписывав дугу, исчез из виду. Кайда, как и положено отцу-командиру, оглядел воинство. Удовлетворённо хмыкнув, подполковник переключил уоки-токи на режим передачи:
– В головной Чупа-Чупс и Капа. Арьергард – Носорог. Двинули в темпе.
И, они двинули. Морозов с Капелевым, как и полагается головному дозору, шагали метрах в сорока впереди. Остальные вытянулись волчьей цепочкой и, ощетинившись стрелковкой по сторонам, держались компактно. Про интервал не забывали, само собой. Ну, а Еремеев, когда пятясь, когда часто оглядываясь, замыкал. Арьергард, он и в … Южной Америке, арьергард. Ничего не попишешь.
Пока дальний посвист лопастей чудился очередным концертом пернатых. Тут их «богато будет» заметил Носорог, как только группа расположилась по «номерам» по обе стороны большака. Подполковник сформулировал задачу кратко и доходчиво: «языки нафиг не треба, и чтобы не одна сука … Только на небеса».
– Раз доктор сказал в морг, значит так тому и быть, – с философским видом изрек Лях, выбрав себе позицию правее могучего дерева неизвестного названия. Рядышком пристроил тубус с РПГ-26. Только руку протяни, вот он. Огневой мешок сконструировали почти классический. Перекрестные сектора обстрела, пулемет закупоривал «горловину», снайпер с пригорка держал под контролем весь участок дороги, гранатометчик расположился напротив поворота. Вдруг джип выставят в авангард, леший их ведает.
– Катят глисты, – голос Морозова оживил наушники. Оптика «Корда» позволяла и на полутора тысячах пуговку на гульфике разглядеть. А, тут, всего каких-то семьсот восемьдесят пять. Лазерным дальномером проверил. – На семи мопедах. Байкеры, мля. Джипа нет.
– Принято! – Кайда, не отнимая бинокля от глаз, прижал пальцем кнопку передачи. – Чупа-Чупс! Как-только шобла втянется в коридор, гаси замыкающего!
– Работай, молодой! – влез в эфир Еремеев. – Сегодня ты у нас прима-балерина! Банкуй!
– Отставить треп! Готовность «ноль», – рыкнул в микрофон подполковник. – Работаем!
«Корд» глухо стукнул, словно стальная чушка рухнула на бетонный пол. И, этот-то звук запутался в перелеске. Пуля 12,7мм на такой дистанции страшная сила. Слизнула, будто корова языком, обоих седоков с мопеда. Только что были. И, нет. Осиротевший руль крутнулся поперек и мотоцикл, скакнув озорным козликом, брякнулся в дорожную пыль.
– Отряд не заметил потери бойца, – сквозь зубы буркнул Варшавин, беря небольшое упреждение, совместил прицел диоптра с мушкой и надавил курок. Тубус дернулся, расставаясь с гранатой, но Лях был готов к такому. Общеизвестно, начальная скорость снаряда РПГ почти полторы сотни метров в секунду. До головного мопеда где-то так и было. Бензин в баке сдетонировал тут же. Огненный шар вспыхнул не самый и большой, но мотоциклистов сожрал, что Змей-Горыныч. Только косточки выплюнул. Всё-таки у драндулетов наличествуют металлические детали. Началось. Будто и не шесть стволов молотили, короткими в два-три патрона, очередями, а гравильная установка спешила выполнить план на рабочую смену за три часа. Засада на убойной дистанции штука жуткая. Практически без шансов для атакуемых. Тишина обвалилась сразу за последним выстрелом.
Геликоптер выглянул из-за дальней рощи, что подпирала большак с севера. Подмигнул солнечным зайчиком, отскочившим от стекла кабины, и поплыл небесной колесницей над изумрудом зелени. Александр поднял лежавший на траве у локтя бинокль. Оптика приблизила Bell настолько, что он различил светлые пятна лиц пилотов и зеленую фигуру в открытом проеме.
– Диего – красавчик! – невольно улыбнулся подполковник. – Мачо!
– Так, так, так, – заполошно застучал молоточек по наковаленке, брызгами разгоняя высокий звон по округе, и погнал длинный пунктир в небо.
– Джиии…п! – на высокой ноте закричал Кайда, переводя бинокль по траектории пунктира вниз. Тренированный глаз сразу уловил несуразность среди ветвистых деревьев пролеска. Покрутив колесико, он откорректировал резкость. Армейский пикап в камуфлированной окраске. В открытом кузове зенитный пулемет типа ДШК на вертикальной стойке. Стрелок в напряженной позе выцеливает в небесах. Опять бодро застучал молоточек и короткие вспышки пламени стали отчетливо видны сквозь густую листву.
– Чупа-Чупс! – рявкнул подполковник, вскидывая автомат к плечу. – ДШК на девять часов. Даю целеуказание!
– Понял, командир! – Морозов, сидевший до того на корточках, мигом переставил, стоящий на сошках ковровский привет от учеников Дегтярева. Приняв положение лежа, он плотно прижал приклад к плечу:
– Готов!
Александр навел АК на пролесок:
– Пах, пах, пах, пах, пах.
– Бах, дзиньк, бах, дзиньк, бах, – штатно работал затвор «Корда», поднимая бронебойно-зажигательные патроны в ствол, а разбуженные шмели в свинцовой оболочке сшибали листву, срезали ветки, расщепляли кору.
Бензобак взорвался совсем не так, как в киношном боевике. Хлопок да короткая вспышка. А, вот зачадило прилично.
– Писец котенку больш…, – Чупа-Чупс замолк на полуслове, задрав голову. Кайда, придерживая подвешенный на ремне «Калашников», смотрел вверх. В небесах творилось поганое. Bell мотало, словно невидимая рука исполина ухватила за хвост и пыталась раскрутить. Двигатель дымил, выбрасывая сквозь вентиляционные щели клочки пламени. Несущий винт надрывно выл, бешено вращаясь. Подполковник, кисло сморщившись, замотал головой и шипел не разжимая зубов:
– Твари, твари, твари …
Вертолет хвостом зацепил верхушку дерева и, заваливаясь, рубанул лопастями стволы, ветви. Раздался хруст, скрежет, глухой удар.
– Носорог, Чупа-Чупс, Лях! – крикнул Александр, рванув к месту падения. – Проверить джип. – Капа, Смоляк за мной!
Пара Ми-17, красуясь тактическим камуфляжем, заходила на площадку. Турбины слышимо снижали обороты и ближний вертолет, плавно гася горизонтальную скорость, нацелился в центр нарисованной ярко-желтой окружности с буквой «Н». Второй, дождавшись, когда шасси ведущего коснется асфальта, приземлился чуть дальше, облюбовав такую же «Н».
– Простенько, без излишней помпезности, – удовлетворено обронил Кайда, сквозь солнцезащитные очки наблюдая за маневрами геликоптеров.
– Так и надо. Были времена и Владимир Владимирович, штурмовиком пользовался как средством передвижения, – Чубаров, торопливо докурив сигарету, щелчком отправил окурок в металлическую урну дизайном один в один, что на далекой Родине. – Пошли, Александр, президенты не любят, когда опаздывают.
– Точно подмечено, – вздохнул подполковник и расстался с окурком аналогичным образом. – Любопытно, а кто же любит? Вопрос, конечно, риторический.
Они быстро поднялись по ступенькам крыльца, зашли в здание штаба. И, вовремя. Немногочисленный картеж уже подъезжал. Хотя, если честно, три армейских «Хамви» на картеж тянули слабо. По замыслу таинственных режиссеров из Службы безопасности конспирация визита так и должна была выглядеть. Прилетело некое начальство. Не Шошка- Ерошка, но и не Босс. Некто из генерального штаба с малой свитой. Всего-то. Таких гостей-проверяющих на базе случатся через день, да каждый день. Рутина.
Вход на второй этаж, где в зале для оперативных совещаний ожидалась встреча с Верховным, перекрывала кованная решетка, сплошь украшенная кованными завитушками диковинной формы. Штуковина уникальная, как пояснил Чубаров. Флотские приперли её с одного из островов залива. Говорили, что разделяла заброшенную пещеру. Толи флибустьеры пользовали на предмет склада или иной надобности, толи, бери выше, конкистадоры в ветхозаветные времена золотишко прятали на черный день. История умалчивает. Островов вдоль побережья, что бусинок на ожерелье красавицы, а обживали их все, кому не лень. Мореманы голову ломать не стали, объявили железяку чуть ли не реликвией. Был момент, Национальный музей возмечтал изъять. Но тогдашний главный босс по флоту прибежал прямиком к Уго Чавесу. Президент рассудил здраво, раз моряки нашли, пусть у них и остается. На предмет патриотизма и прочих измов. А, чтобы не будоражить вечно брюзжащую интеллигенцию, велел пристроить на флотской базе. Типа, кому надо, тот и сам увидит. В решетке имелась и дверца на две створки. В том же стиле, естественно. Поднявшись на второй этаж, Чубаров и Кайда предъявили документы прикрытия. Два морпеха хоть и имели чин не великий, всего-то cabo segundo, что соответствовало старшему матросу, но британскую мову явно разумели. На запаянных в прозрачный пластик удостоверениях значилось, что и Александр, и Антон Иванович люди практически цивильные, волей судьбы трудятся в «Рособоронэкспорте» экспертами по спортивному оружию. Стража невозмутимо документы изучила и, одобрительно кивнув, дверцу заветную открыла. Одну створку. Всё вежливо и корректно. Но, некая усмешка, скорее тень, на лицах вояк промелькнула. Вещь обычная на всех меридианах и параллелях. Некое плебейское отношение всего милитаристского к гражданскому. Хотя, если быть объективным, с обратным знаком тоже присутствует. Но, не суть. Офицеры, изобразив некую неловкость, благодарно кивнули. Времени терять не стали, быстро прошмыгнули мимо. Справедливо посчитав, пусть их … Есть дела поважнее, чем служивых во фрунт ставить да вдоль и поперек по плацу гонять. Строем и по одиночке.