— Командир, вертушка на подходе, — Носорог щелчком отправил окурок за борт. — Слышишь?
— И, даже вижу, — капитан, стоя рядом с откинутым люком в кубрик, дернул подбородком влево и посмотрел вниз. — Хоттабыч, тридцать секунд. Твоя цель — ЗПУ. Дай отмашку Чупа-Чупсу.
— Понял, командир, — Иван стоял на второй ступени трапа, что позволяло не выставлять макушку над палубой. Он поднес уоки-токи к губам:
— Там, на верху! Три гривенника.
— Принял, — тут же в ответ прошелестел голос Андрея в эфире.
— В мотобот грузятся, — подавил искусственный зевок Лях, в две затяжки докуривая сигарету. — Четыре штуки аж. Все с «Калашами», оглоеды.
— Ну, и ладушки, — Кайда покосился влево. Характерный звук вертолета приближался. Он сделал три шага в сторону, освобождая место Хоттабычу. Тот, держа снаряженный РПГ в правой руке, поднялся на три ступени. Пришлось пригнуться, чтобы с патрульного не разглядели. — Лях! Как завертеться карусель, шмальнешь в гондон. Пусть поплавают покуда. Начинаем. Триста тридцать три!
Ми-8 в флотской окраске ходил в небе по кругу, в центре которого дрейфовали баркас и «пограничник». «Олеся» прибывал в бодром здравии, а вот оппонент … ЗПУ, схлопотав оплеуху от РПГ Хоттабыча, бойцовский вид потеряла напрочь. Один пулемет уставился на «полшестого», а второй исчез куда-то. Чупа-Чупс мудрствовать не стал. Есть задача лишить противника связи — надо выполнять. Лучше кардинально. Фугасный заряд гранатомета разнес боевую рубку патрульного до состояния голубятни, брошенной по причине полной ветхости. С моряками обошлись по-божески. Выловили из воды тех, кто там барахтался. С катера сняли. Живых. Помощь оказали. Как говорится, согласно Женевской. Офицерам ихним не свезло, увы. Господа с высоты мостика процесс захвата наблюдать изволили. Видать полагали, на «Олесе» контрабандисты в худшем случае. Против спаренных 14,5 — мм легкое стрелковое не тянет. А, тут …
Баркас резал волну без видимой жалости. На мониторе лага чернела цифирь 29,7, алюминиевый настил мелко дрожал, впереди в небе маячил давешний Ми-8. Пленных, чтобы не путались под ногами, заперли в один из кубриков. В кандалы заковывать не стали. Не по причине безграничной любви ко всему живому. Всё утилитарно. На такую ораву наручников не запасли. Кто ж знал. Мда.
— Командир, «Минск» в прямой видимости, — Носорог эмоции скрывать не стал. — Море оно, конечно, хорошо. Но, … В меру. Будем надеяться, на текущий момент свою порцию приключения на жопу мы уже огребли.
Глава 4. «Посадил дед репку»
Борт «Минска» киношным айсбергом наплывал на них. Беззвучно и неотвратимо, аж мороз по коже. Штормтрап детской игрушкой висел по борту. Давешний «штирлиц», звучно вздохнув в очередной раз, потоптался за спиной. Александр, мысленно хмыкнув, оглянулся:
— Волнуетесь? Дак нет причин. На БДК будете, как у Христа за пазухой.
Бледная щека того нервно дернулась:
— Туда ещё попасть надо.
— Делов-то, — слегка опешил капитан и ухватился за леер. Баркас качнуло на отраженной от «Минска» волне. — Сейчас к трапу подойдем впритык. Я первым, вы следом. За ступени не хватайтесь. Может пальцы расплющить.
— На словах-то всегда просто, — неожиданно икнул «штирлиц». — А, может меня того … Краном каким-нибудь поднимут?
Увидев округлившиеся глаза Кайды, поспешил:
— Извиняюсь, ерунду …
— Сделаем так, — Александр твердо уставился на него. — Полезете первым. Я за вами. Подстрахую, если что.
— А, если …
— Без если. Шагай вперед!
На этот раз их встречал сам командир. Понятное дело, за шиворот на планшир не затаскивал и каравай с солонкой на рушнике не подавал. Стоял чуть в сторонке и покуривал. Первый после Бога как-никак.
Кайда, подождав, когда сомлевший «штирлиц» придет в относительную норму, подхватил его под локоть (не ровен час брякнется в обморок) и подвел к капитану второго ранга.
— Здравия желаю, — тень недоумения скользнула по лицу офицера, когда он прикладывал ладонь к козырьку фуражки.
— Рад видеть. Прошу любить и жаловать, — светски улыбнулся Александр и покосился на своего протеже.
— Меня Петром зовут, — по-детски смутился «штирлиц» неожиданно протянул узкую ладонь кап-два.
— Максим Анатольевич, — тот лишь на миг задержался с ответом, утопив в своей лапище длань очкарика. — Пойдемте, провожу до персональной каюты, так сказать.
Заметив удивление в глазах Кайды, пояснил:
— Замполит свою уступил. Не в кубрик же к мичманам.
Минут через десять, распрощавшись со «штирлицем» в замполитовской обители, они направились в капитанскую.
— Чё то, он на шпиёна не очень … Мда, — вздохнул Максим Анатольевич, едва они переступили порог каюты. И, поморщившись мотнул головой. — Не, не «штирлиц», как ты его называешь. Во! Плейшнер. Точно, профессор Плейшнер, мать его за ногу.
— Да, хрен с ним. Не наш головняк, — сдержал зевок Александр, устремляясь на знакомый по прошлому посещению диван. — Анатольевич, если предложишь, чего покрепче кофию-какаву, отказываться не стану. Но, в умеренной дозе. Для укрепления содружества армии и флота.
— Это мы мигом, — засуетился командир БДК и, положив фуражку на полку вешалки, поспешил к шкафу. — Шифровку после смотреть будешь?
— Шифровку? — капитан прищурил правый глаз. — Шифровку завсегда на первое. Привычка дурацкая, извини.
Кают-компания «Олеси» по факту оказалось совсем не резиновой. Пятеро влезли ещё как-то, а шестому … Пришлось Кайде подпирать косяк. Дверной, ясное дело. Он оглядел свое воинство:
— Ну, что господа-товарищи мушкетеры? Работа продолжается.
— В подобной ситуации Шарль Ожье де Батц де Кастельмор, граф д'Артаньян своим товарищам приключения обещал, — Хоттабыч изобразил глуповатую мину на физиономии.
— Приключения идут бонусом. Причем каждому в отдельности, — елейным тоном заверил капитан. — На всю филейную часть. Даже с приварком.
— Отличная новость! — хлопнул в ладоши Морозов, сидевший на краю скамейки, как тот воробей на жёрдочке. — Сказать по правде, мы малость заскучали.
— Теперь про задачу, — Александр привычно подвигал носом вверх-вниз. — В некотором смысле предстоит дело рутинное. Закладки заложить. Штука в том … эти самые закладки треба заложить в Одессе.
Все пятеро переглянулись.
— Прям в Одессе? — голос Ляха слегка сел.
— Ага, — ухмыльнулся Арсенин. — Аккурат на Дерибасовой. В подворотне дома номер тринадцать-бис. Как зайдешь, слева. А, явка стало быть по правую руку. Пароль: Моня, кошерные котлеты есть? Отзыв: Изя, сегодня жрем пельмени из свинины.
— В окрестностях, скажем так, — Кайда укоризненно посмотрел на весельчака. — Для начала попасть туда треба. Ночью пересядем на сухогруз. Контейнеровоз идет в Ильичевск, в рыбный порт. Понятно?
— Понял, не дурак, — коротко вздохнул Варшавин и вдруг улыбнулся на все тридцать два. — Начинаем действовать без шума и пыли по вновь утвержденному плану.
— Наш человек! — хлопнул в ладоши Андрей. — А, то по Одессе прошвырнуться сдрейфил. Тараньку с пивком спробуем, а?
— Вахту сдал? — капитан перевел взгляд на Еремеева.
— Точно так, — Николай попытался щелкнуть каблуками. Вышло не очень. Что не говори, кроссовки для такого дела … — Мичманец с рулевым в рубке тушканятся. Не лохи. В навигации, техники шарят.
— Ты все-таки сам проследи. Надо в точку выйти тютелька в тютельку. В потемках щукать контейнеровоз в открытом море, что у не … афроамериканца в жопе. Прости Господи. Не то придется на всё море орать, мол дяденьки, примите клоунов с Сенежа на борт. Ау!
— Jawohl, herr Hauptmann. Не извольте беспокоится, — гренадером рявкнул Носорог. — Мне на подстрахуе не привыкать торчать.
Сухогруз, привязанный швартовыми к тумбам, и скучал-то не особо. Немногочисленной команде забот и у пирса хоть отбавляй. Тем паче выгрузка-погрузка на носу. Первый после Бога, прихватив старорежимный портфель и соорудив озабоченное лицо, направился в администрацию порта, едва погранцы с таможенниками дали «добро» на выход в город. Служивые тут же потеряли интерес, едва рассовали конверты с «гонорарами» за верную службу Незалежной.
Старпом, закинув увесистый рюкзачок на плечи, исчез. Правда, многозначительно буркнул, что «по делам и умаслить кого надо. Не то простоишь тут под выгрузкой до морковкина заговенья». Вполне возможно, кстати.
Толи «умаслить» должном слоем не случилось, а может так было задумано-придумано. Кто знает? Словом, выгрузка началась под желтый свет ночного светила вкупе с прожекторами и светильниками. Те, что давешние городовые, торчали по всему пирсу и заливали округу белым светом.
Лучи солнца дробили трафарет теней от портовых кранов, что ползли улиткой и пропадали на контейнерной площадке.
Александр зевнул так, что взвыла челюсть. Чертыхнувшись, он огляделся. С высоты палубы порт лежал, как наверняка бы выразился классик, у ног. Редкие люди в рабочих спецовках по скорости передвижения явно уступали старухе Тортилле. Оно и понятно, целый день впереди. Куда спешить? Чахоточно постукивал дизель невидимого грузовика. Пискнув, пополз козловой кран, звякнув с досады колокольчиком. Заглядывая в серые лужи, задумчиво бродили два голубя вдоль кнехт, кидая редкие взгляды по сторонам.
— Грузиться только завтра начнем, — старпом возник за спиной, что тот Каспер из мультика. Материализовался из воздуха, типа. — Сегодня законный шабаш. В город ломанетесь?
— Надо бы. Развеяться, — Кайда пробежался пальцами по шкиперской бородке и неожиданно для себя чихнул. — Пшепрашам, пан.
— Ага. Будь здоров, — равнодушно зевнул старший помощник и направился в сторону юта.
— И, вам не хворать.
Контейнеры принялись забирать только в полдень. Два стальных комода, как обозвал в сердцах Лях, наскочив коленом на угол одного из них, стояли в середине второго ряда. Капитан точно не знал, какой трейлер приедет за ними. В шифровке об этом не сообщалось. Оно и понятно, транспортную контору использовали в «темную». Узнай СБУ о начинке «комодов», наверняка половина управления на радостях сжевали б свои погоны. Не запивая.