Три «Змея Горыныча» обогнули подножие высоты 835 и, выехав в долину, развернулись в боевой порядок у подошвы 939-й. За данной высотой начиналось ровное плато до самой Пальмиры.
Как и днем раньше, взревели реактивные двигатели, и заряды понеслись вперед. Загрохотали, сливаясь в очередь, взрывы. Две колонны бронетехники двинулись от 800-й и 853-й высот.
– Командир, что-то сегодня все делается медленно. Броня ползает, как тараканы беременные. В таком темпе дело пойдет – пожгут их к едрене фене. – Носорог через бойницу в бруствере наблюдал за лежащей внизу долиной.
– Торопиться не надо, – ответил майор на манер товарища Саахова из «Кавказской пленницы». – Шаблон в бою – вещь чреватая.
Первая пачка авиабомб свалилась из облаков неожиданно. Бомбардировщики работали с большой высоты, а удары УР–77 заглушили звук приближающихся самолетов. Вся высота от подножия до вершины покрылась гейзерами разрывов. Вторая серия еще неслась к земле, как взвыли установки «Торнадо», выпустив полтора десятка ракет.
Две роты Т–55 катили в трех колоннах, охватывая 939-ю справа, отрезая возможность отступления к Пальмире. Четверка ударных вертолетов, накручивая карусель, заходила на высоту. Неуправляемые ракеты неслись вниз, оставляя дымный след в небе. С 853-й было хорошо видно, как остатки боевиков, бросив вооружение и загрузившись на транспорт, отдельными машинами улепетывают в пустыню.
Эскадрилью Ми–35, израсходовавшую боекомплект, сменили два звена Ми–28Н.
– Мясорубка. Никогда такого не видел. В Южной Осетии было не так, совсем не так… – Кайда опустил бинокль.
– Опаньки, картина вторая, «Грачи» прилетели. Отштурмуют по самые не хочу, даже закапывать не придется. Не тот басмач пошел, ой не тот. – Носорог в притворном расстройстве покачал головой.
– Никогда не презирайте вашего неприятеля, каков бы он ни был, и хорошо узнавайте его оружие, его образ действий и умение сражаться. Знай, в чем его сила и в чем слабость. – Майор серьезно посмотрел на офицера. – Будто для нас дедушка Суворов сказал. Мотай на ус, капитан!
– Виноват, командир, намотал по самые гланды, – Носорог улыбнулся, – но, согласись, приятно видеть работу профессионалов.
– Согласен. – Александр хлопнул ладонью по булыжнику на бруствере. – Тема закрыта.
Глава 10На безымянной высоте
Избитая снарядами и ракетами, в черно-рыжей копоти, макушка высоты 939 из окна «Тайфуна» хорошо просматривалась. Бронеавтомобиль еще вчера поднялся по серпантину узкой дороги и сейчас стоял на небольшой площадке, очищенной от камней погрузчиком. Трактор вовсю трудился на самой вершине. Сирийцы укрепляли разрушенные позиции, готовя барбет для гаубичной батареи.
Чубаров, опустив жалюзи на окне, вернулся в кресло.
– Продолжим. Завтра начинается зачистка старой части города. По нашим данным, боевики покинули Пальмиру. На северо-западе зафиксирована некая концентрация. Две БМП–1, одно безоткатное и пара ротных минометов. Живой силы не более ста человек. Сирийцы в первую очередь блокируют этот сектор. Для сохранения исторической части решено авиацию не применять, разве что Ми–28, и то при крайней необходимости.
Кайда, разгладив лежащую на раскладном столике карту, переглянулся с сидящим рядом Смоляком.
– Товарищ полковник, разрешите?
Чубаров кивнул.
– Я так понимаю, «Ураны» применять будем?
– И «Ураны», и «Терминаторы», и «объект 148». Поддержим сирийцев броней и огнем. Но Т–14 в штурме не участвует, отработает точечно, проверит эффективность новых боеприпасов.
– Наша группа и морпехи действуют непосредственно в поле?
– Точно так, майор. Задача прежняя – обеспечить безопасность «изделий».
В долине в мягкой тишине рассвета часто затрещало, словно ватага пацанов, играя, пронеслась сквозь сухой валежник. Нервно застучал крупнокалиберный пулемет и, поперхнувшись взрывом, умолк. И началось.
Неслись бешеными осами трассеры автоматных и пулеметных очередей, психовала, часто бахая, танковая пушка. Осветительные ракеты, дырявя вязкую мглу, злобно шипели, не добравшись до облаков. Тявкал пустынной лисицей тяжелый миномет, выкидывая очередную мину.
Рация заверещала, когда Кайда застегивал бронежилет.
– На связи! – Он придавил кнопку приема на тангенте.
– Майор, здесь Смоляк. Боевое охранение докладывает: духи атакуют сирийцев с трех сторон. Пытаются окружить высоту. Больше тысячи голов. Несколько танков и бронемашин. Применяют ПТРК и баллонометы.
– Без паники, морпех, принято. Всех в ружье. Разверни свои минометы, пригодятся. «Ураны–9» и Т–14 к бою! Конец связи!
Александр, переведя рацию в режим ожидания, повернулся к сидящему напротив Шопену. Они втроем, включая Чупа-Чупса, на ночь разместились в «Тигре».
– Радист, связь с Чубаровым, срочно. Он должен быть на «восемьсот пятьдесят третьей».
Шопен кивнул и засуетился вокруг своей аппаратуры.
– Чупа-Чупс, найди мне корректировщика, Александра. Он должен быть неподалеку. Вечером с Носорогом его видел. Мухой!
– Пять сек, командир. – Морозов пробкой выскочил из салона.
Майор перещелкнул тумблер настройки радиостанции на другую волну:
– «Рассвет» вызывает «Заслон-четыре», «Рассвет» вызывает «Заслон-четыре»…
Гаубичная батарея отозвалась только через минуту:
– «Заслон-четыре» на связи!
– Капитан, батарею к бою. Бармалеи обходят высоту «девять три девять» с двух сторон. Поставь заградительный!
– «Рассвет», принято. Давай координаты. Сейчас работать не могу. Видимость нулевая! – Спокойный голос Ахметова твердо звучал в динамике.
– Будут координаты, готовься! Роджер, – Кайда перевел передатчик на волну морпехов: – «Заслон-три», «Заслон-три»! Вызывает «Рассвет».
– «Заслон три» на связи! – тут же откликнулся Смоляк.
– Здесь «Рассвет». Корректировщика к боевому охранению выведешь?
– Так точно, выведу.
– Двух бойцов для сопровождения срочно и сам ко мне.
– Принято, сейчас будем.
– Конец связи.
Носорог возник из ниоткуда. Кайда, возвращая трубку рации на место, отвернулся, его не было. Когда повернулся, вот он, стоит, будто Сивка-бурка, вещая каурка. Весь из себя, лицо светится, глаза горят, на месте топчется.
– Ты поостынь малость, ишь возбудился. Адреналин в башку ударил? И так дури хватает. – Александр неодобрительно глянул на капитана.
– Виноват. Есть такое в малости.
– Охолонись, не то отправлю в тыл. В нашем деле дергаться без крайней надобности не след. Людей погубишь, сам голову потеряешь. Усек?
– Усек, товарищ майор. Виноват по полной. – Носорог глубоко вдохнул, выдохнул.
– Ну-ну. Обстановка вырисовывается такая. Противник контратаковал сирийцев, пытается окружить высоту. Задача – не допустить окружения и сорвать попытки штурма. На флангах работаем «Уранами–9», фронт закрывают Т–14. А вот и корректировщик с морпехом. Двигайте, офицеры, к нам, – кивнул Кайда подходившим.
– Здравия желаю! – Прохоренков был спокоен и, как всегда, чуть застенчив.
– Смоляк, развернул минометы?
– Развернул, готовы к бою.
– Отлично. Если духи полезут по склону, накроешь. Выставишь два заслона на флангах и один по фронту.
– Капитан, «Корнеты» готовь, по одному для прикрытия «Уранов».
– ПТРК уже на позициях. – Носорог едва улыбнулся.
– Вот и отлично. Главное, не дать противнику набрать темп и близко не подпускать – сомнут. Дай бог, чтобы сирийцы не дрогнули, но… – Кайда сморщился.
– Командир, Чубаров на связи, – из глубины салона «Тигра» крикнул Шопен.
– Артиллерист, жди. Остальным выполнять приказ. Работаем, до связи! – Майор, развернувшись, стремительно направился к бронеавтомобилю.
Через две минуты Кайда вернулся.
– Александр, задача обычная – корректировка ударов гаубичной батареи и авиации. Есть нюанс: по бронетехнике нужно отработать Т–14. Желательна лазерная наводка.
– Сделаю, товарищ майор. – Прохоренков кивнул. – Постараюсь. Для боевого применения «объекта» исключительный случай.
– Постарайся. И еще, не подставься, очень тебя прошу. Работай вместе с боевым охранением морпехов. Они прикроют. Если что, уходите. Минут через тридцать будут вертушки с аэродрома подскока. Через час или около того прилетят штурмовики. На месте флотских озадачь, чтобы определили насыщенность ПЗРК у боевиков. Наводи пушкарей на комплексы: сам понимаешь, зачистить небо треба.
Солнце полыхало в небесах, выбивая тысячи бликов, ослепляя оптику. Гаубицы кучно накрывали пехоту, наступающую за танками и бронемашинами.
– Командир, «изделие» работает класс! Четыре выстрела – и все с детонацией боекомплекта, – вопил Носорог в восторге.
– Не засоряй эфир, баламут, – ухмыльнулся Кайда и отпустил кнопку передачи на мобильной рации.
Вертолеты, четыре Ми–35, зашли с тыла. Ракеты, разматывая дымные хвосты, попарно неслись к земле, прореживая штурмовые группы боевиков.
С вершины холма Кайда отчетливо видел, как сбоку от идущих в боевом развороте вертолетов вспорхнули три зенитные ракеты. Оставляя белый шлейф, они понеслись навстречу Ми–35; первая пара отстрелила тепловые ловушки и, выполнив маневр, устремилась под защиту высоты 853, а вот второму звену на маневр времени не хватало.
Ведущий, отчаянно отплевываясь термозарядами, заложил крутой вираж. Ракета ударила в хвост, срубив его. Вертолет завертело в бешенном вращении, словно дервиша в мистическом экстазе, и он рухнул. Ведомый рванул вверх, но, получив внезапный удар снизу, вспыхнул. Короткий взрыв, машина развалилась на части. Два густо чадящих костра было видно на всю округу…
– «Заслон-четыре» вызывает «Рассвет»! «Заслон»… – заорал майор в микрофон рации.
– «Заслон-четыре» на связи, – откликнулся Ахметов.
– Марат, достань эту сволочь! Очень тебя прошу!
– Сделаем, «Рассвет». Запрашиваю наводчика.
…Вторая волна атаки накатилась, едва первый штурм удалось отбить. По-шакальи взвыли минометы боевиков, густо засыпав склон высоты, и сирийцы дрогнули.