– Обрадовали, не скрою. Но если боевики сейчас атакуют, можем потерять на склоне всех. – Майор тоскливо посмотрел на пронизанные белым солнцем дырявые облака над высотой.
– Что ты заранее тоску наводишь?! Думаешь, не понимаю, что резервы опаздывают? Но некем у меня контратаковать сейчас и нечем. На «восемьсот пятьдесят третьей» пехоты с гулькин хрен и бармалеи внизу. Только и ждут, когда вылезешь.
– Да понимаю я все. Тяжко сидеть и смотреть, как товарищи… Ладно, боевую задачу никто не отменял, будем выполнять. До связи.
– Командир, духи атакуют! – услышал сквозь частые хлопки Александр.
– Что там у вас?! – рявкнул полковник.
– Бармалеи на штурм пошли. Роджер. – Кайда кинул в руки Шопена тангенту и рванул на позицию.
С флангов склон стегали автоматические пушки и пулеметы «Уранов» и БТР. Обиженно фыркали 82-миллиметровые минометы, выплевывая мину. Шипела, выкручивая дымный хвост, ракета «Корнета», устремляясь вниз. Но было все без толку. Боевики, войдя в близкий огневой контакт, находились в мертвой зоне.
– Лях, Лях! Немедленно отходите! – орал Кайда в микрофон больше минуты, но эфир молчал.
– Смоляк! На связь! – перевел он передатчик на другую частоту.
– На связи! – откликнулся старший лейтенант.
– Есть связь с группой?
– Есть, – хрипнул динамик.
– Уводи группу, мухой!
– Понял, выполняю.
Александр щелкнул тумблером рации:
– Лях, Лях! Как слышишь?
– Лях на связи, командир, – тут же отозвался разведчик.
– Немедленно назад! Прикроем. Ноги в руки и…
– Понял, командир, но…
– Никаких «но»!
– Авианаводчик и морпех остались. Мы не успели к ним.
– Подойти сможете?
– Нет. Их окружили. Между нами открытое пространство. Полностью простреливается.
– Минометами зачистим.
– Нельзя. Слишком близко, и нам и им достанется. – В эфир лезла густая трескотня автоматных выстрелов.
– Япона мать, чтоб вас! – в бессилии вскрикнул Александр, мотая головой.
– Командир! Это Лях. Что делать? – требовал динамик.
– Отходите. Это приказ! Все!
Он схватил «Корд» и стал выцеливать приближающихся к месту, где затаились Прохоренков и морпех, боевиков. Винтовка методично лязгала, выбрасывая очередную гильзу, и пуля уносилась вниз, принося смерть одним и продлевая жизнь другим.
– Командир! Ахметов вызывает, – услышал он Шопена.
Бережно положив «Корд», Александр подбежал к броневику:
– На связи!
– Здесь «Заслон-четыре». «Двойка» вызывает огонь на себя. Как понял?
Кайда до скрипа сжал зубы.
– «Рассвет», здесь «Заслон-четыре». «Заслон-два» вызывает огонь на себя! Как понял?!
– «Заслон», принято. Группа эвакуации уже вернулась. Можешь работать по склону, конец связи.
– Понял, «Рассвет», выполняю. Конец связи.
Майор вернул радисту тангенту и, ссутулившись, пошел на огневую позицию.
Глава 12Раскинулось море широко
Утреннее море лениво плескалось, едва пенясь, будто постирушка в ржавом корыте. Судно проползало горловину Босфора, стараясь не отдавить кому-нибудь пятки. Кораблей на встречных курсах и попутных что блох на барбоске. Мелочовка нахально шустрила, подрезая. Пришлось пару раз рявкнуть сиреной, отгоняя наглецов.
Александр стоял на верхней палубе, лениво созерцая медленно меняющуюся картину. Стамбул прятался в слабой дымке по обеим сторонам.
В кабинете генерала практически ничего не изменилось. Зашторенная карта на стене, длинный стол совещаний, огороженный стульями по периметру, шкаф-пенал в углу. Из новшеств лишь черная кофеварка пыхтела на тумбочке у окна, разгоняя аромат кофе по кабинету.
Дед, перехватив взгляд Александра, хмыкнул:
– Вот, привыкаю к здешним традициям. Аборигены уверяют, что кофе начали гурманить в здешних палестинах. Что встал в дверях, проходи, располагайся. Разговор не короткий.
– В Эфиопии или Йемене вроде как. – Кайда вытянул один из стульев.
– Не откажешься? – Терентьев кивнул в сторону кофеварки. – Или чай?
– Не откажусь.
– Тогда подходи, угощайся.
Генерал взял колбу тонкого стекла, полную темно-коричневой жидкости, намереваясь наполнить прозрачные, с пестрым орнаментом чашки. Секунду подумав, он поставил сосуд назад и вернулся к рабочему столу. Вытянув нижний ящик тумбы, достал армейскую фляжку в зеленом чехле и пару малюсеньких рюмочек на тонкой ножке.
– За Пальмиру отдельное спасибо и тебе, и группе. Представление на награждения уже в Москве. – Терентьев ловко налил из фляжки. – Помянем ребят. Павшим – земля пухом, раненым – скорейшего выздоровления.
Водка теплым комочком прокатилась в горле, обжигая его. Александр вздохнул:
– Тело Прохоренкова и сержанта так и не нашли?
Генерал чуть сморщился:
– Нет. Думаю, душки унесли. Найдем. Позавчера Чубаров встречался с Абдулой. Курд обещал помочь.
Кайда понимающе кивнул:
– Старик слово держит. Ходят слухи, в Главк возвращаетесь?
Терентьев, вновь вооружившись кофейником, налил дымящийся напиток в чашки.
– Сахар не предлагаю, знаю, что не любитель сладкого. Сядем за стол: как говорится, в ногах правды… А где она есть? Вопрос не праздный. Особенно для нашей профессии. М-да…
С минуту они сидели в молчании. Терентьев в задумчивости прихлебывал кофе, о чем-то размышляя, а Кайда… помалкивал, ожидая инициативы от начальства.
– М-да, – мыслями вернулся в кабинет генерал, – слухи про Главк не лишены основания. За все время службы мучил вопрос: вот как так, контора секретная, народ не болтливый, а слухи растекаются, как в собесе. Хм-м, старею все-таки, на лирику тянет.
– Рановато про старость вам, так полагаю, – без подхалимства улыбнулся Александр.
– И начальство так полагает. Да, майор, возвращаюсь в Главк на должность начальника ближневосточного отдела.
– Здесь полковник Чубаров будет заправлять?
– Чубаров. Есть возражения? Интересуюсь не из вежливости. – Дед вцепился взглядом.
Кайда глаза не отвел:
– Возражений нет. Полковник свое дело знает. Но…
Генерал не торопил, и интерес в глазах не исчез. Александр мысленно махнул рукой:
– Опыта в поле у него не хватает, мне кажется.
– Отлично, молодец! – по-детски хлопнул в ладоши Терентьев. – В десятку попал.
– За что хвалите? – дернул правым плечом майор.
– Дак замом к нему ты и пойдешь. У тебя этого опыта – хоть… одним местом кушай.
– Рановато мне на штабную, бумажки перекладывать да пылью давиться, Константин Петрович.
– Ха, на штабную. Про пыль с бумажками даже не мечтай! Есть решение о создании здесь, в Хмеймиме, оперативно-тактического подразделения ближневосточного отдела ГРУ.
– То есть хотите сказать, работать будем по всему региону? – Александр не скрыл удивления.
– Вот именно, батенька, – выговаривая слова на манер Владимира Ильича, хохотнул Терентьев, – и не только. В зону ответственности попадает Северная Африка и все Средиземноморье.
– Круто. Россия возвращается на Ближний Восток не для красного словца, как Верховным сказано, – глаза майора загорелись. – Товарищ генерал, могу вопрос не совсем по теме?
– Говори. Как понимаешь, в майорах ты дохаживаешь. Приказ о присвоении вот-вот будет.
– Мне о новом звании узнать не горит, хотя, не скрою, новость приятная, – гнул свое Александр, – я про Пальмиру. Как получилось, что басмачи атаковали неожиданно?
– Тебе в целом или конкретно?
– В целом мне понятно. Новый театр военных действий, слабые сирийцы, не самые современные средства технической разведки…
– А конкретно – очаговая оборона. Сплошной линии нет, вот за ночь бармалеи и объехали все блокпосты и дозоры втихую. А дорожку, то бишь маршрут, подсказал или даже проложил другой супостат. Басмачи ведь через американскую зону напрямки сквозанули, а там наши ВКС не работают, спутник сутками не висит.
– Товарищ генерал, будет возможность поквитаться с пиндосами? – Майор перестал пить кофе, ожидая ответа.
Терентьев размышлял несколько секунд.
– Твердо могу сказать: будет. И скоро. Но главное и первостепенное не в этом. Надо создавать возможности, а главное, условия, чтобы противник даже не помышлял пакостить.
– На открытое противодействие натовцы не идут, себе дороже. Используют чужие руки, прокси-силы. Это понятно. – Кайда сделал глоток, но вкус не уловил.
– Противник – он что шулер, а играть с таким по его правилам – гарантированный проигрыш. Требуется заставить ошибаться, не вести игру, но отыгрываться.
– Роли поменять?
– Не совсем. Запихнуть в пассив, пусть опаздывает на ход, на два хода, а то и в принципе. Самим создать систему, когда он сутками занят тушением разных пожаров и ликвидацией всяческих бед. Забрать инициативу, а ему даже не давать времени и возможности не то что предугадать, но и подумать о твоем ходе.
– И все это чужими руками? Так, например, британцы сколачивали империю. Принцип «разделяй и властвуй» в современной упаковке, – хмыкнул Александр.
– Вот ты и сформулировал стратегическую задачу нового подразделения, – улыбнулся генерал.
– Задача заманчива, грех от такой работы отказываться.
– Значит, договорились. – Дед легонько хлопнул ладонью по столу. – Теперь дела текущие. Куда ж без них. Надо смотаться на южное побережье Черного моря, в страну гор, вина и Сулико.
– Да вроде не наше направление, или…
– Или. Под Пальмирой был взят в плен некто Эмзар Каладзе.
– Эмзар?
– Он. Твой знакомец. Последний раз встречались в Ковдорском ущелье?
– В августе две тысячи восьмого, да. Успел вовремя смыться в Грузию. – Майор пригубил остывший кофе. – Слышал, присел он надолго.
– Дали двенадцать лет, а вышел через три месяца. Где-то год шлялся и вот всплыл в Сирии в отряде чеченцев. Вероятно, остались контакты еще с две тысячи первого года, после рейда с Гелаевым в Абхазию.
– Покрошили тогда гелаевцев изрядно. Жаль, ушел Хамзат. И что говорит сван?