– Согласен. Как только мы за дверь, пусть «садюги Асада» начинают прессовать. С мордобоем и сопутствующей атрибутикой, – подмигнул Кайда.
– А через полчасика-час возвращаются «добрые русские» и спасают «несчастных», – развил мысль Носорог.
– Решено, закручивай карусель. Играем на грани фола, – щелкнул пальцами Кайда. – Двинули вниз, глянем, что да как.
Узел связи и штаб российской группировки расположился на территории бывшей швейной фабрики. Район освободили недавно.
Трехэтажный корпус, на удивление, не тронутый многолетней войной, представлял собой правильный квадрат в плане. Здоровенный двор, две арки въезда-выезда на север и юг, закрытые стальными воротами наглухо. Полосатые блоки бетона, БМП–3 с дежурным экипажем, бронированная стенка с «восточными» глазницами для караула у ворот.
Рослый морпех в бронежилете «Форт» поднял левую руку, требуя остановиться. Правую с калашникова не снимал, но и стволом не тыкал.
Морозов, приняв немного вправо, плавно притормозил уазик. Езда без тента с открытым верхом в здешнем климате комфорта не добавляла, но шанс засечь стрелка или быстро покинуть джип увеличивала. На комфорт в армии смотрели сквозь пальцы, а пренебрежение безопасностью полагали верхом разгильдяйства и непрофессионализма. Высший пилотаж – это выполнить задачу, вернуться живым и здоровым, а не превратиться в груз 200.
Сержант оказался знакомцем.
– Здравия желаю, товарищ подполковник! – Он вскинул правую руку к виску под каской, встав рядом с водительской дверью. – Прошу удостоверения личности. Извините, так положено.
– Без вопросов, служивый. Скажу как родному: пароль нынче «Сим-сим, откройся», а отзыв, соответственно, «Али-баба», – первым протянул «корочки» Морозов. – Флоту почет и уважуха!
– Балабол! – Кайда укоризненно глянул на Чупа-Чупса, протягивая удостоверение. – Извини, гвардеец, торопимся. Отворяй калитку.
Кунги узла космической связи стояли в самом центре двора под охраной автоматчиков с полной выкладкой. Вот знаков различия, шевронов и прочих армейских прибамбасов на бойцах не имелось. Хотя для знающих людей такое наличие отсутствия – верный признак спецназа. Но не факт. Бывает ровно наоборот. Красуется некий невыболевший парняга в штатном прикидоне с эмблемой инженерных войск или военных сообщений, а на поверку – ССО. Боевые пловцы, к примеру. В армии все на одно лицо. Издалека, само собой.
Морозов остался в уазике, буркнув вслед:
– Подремлю маненько.
– Чем бы дите не… – хмыкнул подполковник, направляясь к КамАЗу с фургоном. Из «Тигра», стоящего в тени, выпрыгнул дежурный. Сделав навстречу несколько шагов, остановился, поджидая.
– Ваши документы, товарищ подполковник. – Лицо прапорщика ничего не выражало, кроме собранности и готовности действовать моментально.
Кайда протянул удостоверение Главного управления Генерального штаба, в очередной раз мысленно чертыхнувшись: «На кой поменяли название? ГРУ – коротко и ясно».
Дежурный, цепко взглянув в лицо, раскрыл книжицу и внимательно изучил документ.
– Товарищ подполковник, спецталон? – Офицер, словно робот, не моргал.
Александр вытянул запаянный в прозрачный пластик небольшой листок, испещренный водяными знаками и с голограммой в углу.
– Вам в третий с краю кунг. – Прапорщик, вернув документы, четко козырнул.
Кайда, кивнув, быстрым шагом направился к автомобилю.
– Здравия желаю, товарищ генерал! – Звук по спутниковой связи, как всегда, был особенным, звенящим.
– Приветствую, подполковник. Как обстановка? – Голос Терентьева, наполненный энергией, звучал звонко, будто эхо в ущелье.
– В рабочем режиме, без эксцессов. Суточный отчет уйдет по графику, вечером. – Кайда в кунге остался один. Оператор, согласно регламенту, установив соединение, покинул фургон.
– Вот и ладушки. Саша, тут старый знакомец изъявил желание встретиться с тобой.
– Заинтриговали, Константин Петрович. Теряюсь в догадках, кому вдруг…
– Карабас. Причем срочно. Завтра к вечеру надо быть в Триполи.
– Ливия? Гм… Неожиданный поворот. Обеспечивает местная резидентура?
– Нет, автономность и секретность полная. Даже твой непосредственный начальник о контакте не в курсе. По легенде вы срочно вылетаете в Египет. Консультации с местной контрразведкой на предмет совместной операции против террористов, что взорвали борт «Когалымавиа». Возьмешь Чупа-Чупса и Ляха.
– В Ливию пойдем через сухопутную границу или?.. – В голове Александра самопроизвольно запустился компьютер.
– Не угадал. Возвращаетесь в Сирию сушей, туда чартерным рейсом из Каира, – усмехнулся Дед. – Легенда реальная. В Каире действительно будет встреча в «Мухабарат». В аэропорту встретит наш атташе. С ним и поедете в штаб-квартиру Службы общей разведки. Ты теперь лицо официальное, а парней светить не будем, им популярность ни к чему. Прилетят в Триполи из Ливана. Как раз успеют оглядеться. Там и встретитесь.
Обратно решили ехать другим маршрутом, объездной дорогой, идущей окраиной города. Мало ли… К береженому, как известно, и Господь благосклонен.
Чупа-Чупс лихо накручивал баранку, мурлыча по привычке очередной шлягер. Кайда пребывал в раздумьях, прикидывая, как оперативно прокрутить первый этап задуманного гамбита в Алеппо. Слева и справа тянулись строения, сплошь избитые боями, словно зубы сладкоежки, дырявленые ненасытным кариесом.
– Командир, стесняюсь спросить: чудный город Алеппо сегодня покидаем или насчет ночлега хлопотать?
– С чего взял, что уезжаем? На месте дел невпроворот, операция на низком старте, – слегка опешил Александр.
– Хороший подчиненный мысли командира читает, как опытная жена у любимого мужа, – широко улыбнулся Морозов.
– И как же она читает, синьор философ? – Подполковник скосил глаза на офицера.
– Все просто. По повадкам. Вы перед дальней дорогой пребываете в некой задумчивости, сиречь меланхолии… – начал разглагольствовать Чупа-Чупс.
Александр фыркнул и отвернулся.
– Притормози-ка быстренько, но не спешно. Слева дом, где угол отбит, второй этаж, оконный проем посередине. Блик от оптики. – Кайда говорил, не снимая расслабленной улыбки, стараясь не шевелить губами.
Есть умельцы, которые читают на расстоянии по губам, как очкастый ботаник – букварь.
– Может, стекло? – неуверенно буркнул Морозов.
– Ага, стекло. В Алеппо после бомбежек горшков-то целых не найдешь. Стекло… Эх, серость. – Подполковник тронул его за локоть. – Паркуйся туточки да на обочину не лезь. Фугас не коровья лепешка. Сам типа по физиологической надобности шуруй в развалины. Да аккуратнее, растяжек и противопехотных как грязи.
Александр прищурил правый глаз, размышляя: «Язык без надобности, только если карты лягут в масть. Я по дороге погуляю, променад устрою. На приманку всяко отвлекутся».
Едва пискнув тормозами, уазик остановился, и Морозов выпорхнул из салона. Прихватив из кармана дверцы начатый рулончик туалетной бумаги, он торопливо засеменил в развалины:
– Командир, я мигом. Прихватило, мочи нет терпеть!
– Ладно, валяй! Пока разомну седалище, полдня катаемся… – Подполковник вышагнул на асфальт и, потянувшись всем телом, лениво огляделся по сторонам. – Пастораль, блин… Тишь да гладь. Курорт.
В серой темноте оконного проема возникла и тут же пропала тень.
– Зашевелились, гуманоиды. Помедитировать спокойно не дадут, – буркнул он, зевая во весь рот и прогулочным шагом двигаясь вперед.
То ли ветерок скользнул по влажной спине под бронежилетом, то ли клятые мурашки проснулись… В армии тоже люди, и страх им ведом. Бесстрашных в разведку не берут, психи не требуются. Сам голову потеряешь – полбеды, других подставить можешь.
Армейский ЗИЛ вывернул на дорогу метрах в трехстах впереди. В кабине двое, десяток солдат в открытом кузове бдели по сторонам.
– Патруль. Это нам на руку, – хмыкнул Кайда, смещаясь к обочине.
Грузовик гриппозно чихнул и остановился напротив. Лязгнула, открываясь, дверь, и с подножки спрыгнул подтянутый офицер. Серебристая звездочка одиноко красовалась на камуфляже погона. Сирийский лейтенант, быстро оглядевшись, в четыре шага приблизился:
– Здравия желаю, господин… извините, не вижу вашего звания.
– Подполковник, господин мулязим. Я верно назвал ваше звание? – улыбнулся Кайда, но бронежилет, скрывающий погоны, поправлять не стал.
– Абсолютно верно, господин подполковник. – Английский у лейтенанта был правильный, школьный. – При всем уважении… На документы могу взглянуть? Сами понимаете, служба.
Открытый клапан кобуры на поясе и манера держаться выказывали опытного бойца. И солдаты в кузове лохами не выглядели. Дисциплинированно сидели на местах, но автоматы взяли на изготовку. Через приоткрытую дверь кабины было видно, что драйвер не поленился положить АКС–74У на колени. Ствол, явно неслучайно, смотрел в сторону Кайды.
Александр, секунду подумав, вытащил документ прикрытия, удостоверение военного советника в 25-й дивизии специального назначения.
– Вам господин Аль-Хасан лично подписал удостоверение? – В голосе мулязима звучало удивление и почтение одновременно.
– Ну да. И вручал сам. А что? – Кайда изобразил простецкое лицо.
За подлинность удостоверения он не переживал. Бригадный генерал был один из немногих, знающих реальную должность Александра. А про картон он не врал, командир «Силы тигра» действительно выдал документ прикрытия.
Сириец вмиг преобразился, возвращая удостоверение:
– Господин подполковник, чем могу помочь? Поломка с машиной?
– Нет, с автомобилем все хорошо. Лейтенант, твои бойцы обстреляны? – Подполковник безмятежно улыбался, щурясь от торчащего, будто взбесившийся уличный фонарь над головой, яркого солнца.
– Это мой взвод, ополченцы. Второй год под ружьем. В Алеппо месяц на зачистке и патрулировании. До этого полгода по пустыне бородачей гоняли.
– А сам?
– Год в пятьдесят третьем полку спецназначения, потом – училище в Дамаске. В Алеппо второй месяц.