– На засаду нарвались.
– Целы, слава Богу! Чего мрачные? Радоваться надо. – Капитан улыбнулся. – По пятьдесят по такому случаю не грех.
– А нечему особо радоваться. Сирийский лейтенант «тяжелый красный». Сейчас медики в госпитале штопают. Бог даст, спасут.
Александр, подойдя к узкому, как амбразура, окну, встал сбоку. Полоска бледно-голубого неба сколотой ледышкой застыла на асфальте.
– Мулязим закрыл командира. Три пули в живот принял! – Чупа-Чупс наклонился к уху Еремеева.
– Ладно, – глубоко вдохнул-выдохнул Кайда. – Вернемся к нашим баранам! Как они?
– Нормуль. Довели до кондиции. Готовы к разговору. В разной степени, само собой. – Носорог внимательно посмотрел на подполковника. – Может, мне следующий тур вальса крутить?
– С чего вдруг? – Александр поднял глаза. – Я в форме. Еще вопросы?
– Ни, нема вопросов. Шо треба зробити? – повеселел Еремеев. – Идентифицировали всех троих. Между делом видео снимали. Показать?
– Давай, крути кино. На лэптопе? – Подполковник кивнул на металлический кейс у столика.
– Ну да. Счас флешку вставлю, и… погнали наши городских. Момент… – Капитан, ловко подхватив чемоданчик, плюхнулся в кресло без ножек.
Через две минуты изрек:
– Моя готова. Прошу зрителей усаживаться по местам согласно купленным билетам. Пошла фильма!
Кайда, зайдя за кресло, уперся локтями в спинку:
– Давай, Федерико Феллини, талдычь, кто почем. Экономии времени для.
– С кого начнем? – Носорог, немного повернув голову, скосил глаза назад. – Британец, датчанин или финн?
– Североевропейский микс. Британец – это самый возрастной? – Александр поднял взор на Чупа-Чупса. – Вундеркинд, чего замер, как статуй? Присоединяйся к нашей кислой компании. Одна голова – хорошо, а три – полный пердимонокль.
– Я что? Я ничего. Всегда пожалуйста. – Морозов стремительно поднялся со стула и, проходя мимо пустой коробки с надписью «SONY», прихватил пачку галет.
– Угу. По нашим меркам пенсионер почти что. Чарли Крайтон, сорок три стукнуло. Недавно, кстати. – Еремеев пощелкал по клавиатуре. – Вот гляньте, блистает в главной роли.
– Погодь с киношкой. Какую инфу Центр на него дал? – досадливо сморщился подполковник. – Есть зацепки?
– Как сказать. Двадцать лет тянул лямку в Royal Navy. Начинал private marine в морской пехоте, то бишь рядовым. Три года. В ноль втором – Афганистан. Там его и приметили парни из SBS. В Ираке отметился в разведрейдах под Басрой. Ранение и благодарность от командования Специальной лодочной службы. Это, стало быть, ноль третий.
Год или около того мотался по госпиталям в Англии. Потом два с копейками прозябал здесь недалече. – Носорог почмокал губами. – Кипр. Регимент королевской морской пехоты. Наверняка пересекался с милягой Майклом. Чтоб ему… Чем занимался до одиннадцатого, точно не известно. Эпизодически выныривал в Сирии, Ираке. Есть основания полагать, что в это же время дружище Чарли протирал штаны в Объединенном командно-штабном колледже, графство Оксфордшир, Великобритания, соответственно.
– Ваше благородие, будь ласка, поверни экран. – Чупа-Чупс, стоя сбоку, грыз пластинки галет со скоростью проголодавшегося кролика. – Не развивай косоглазие у подчиненных.
Еремеев недовольно фыркнул, но лэптоп немного повернул.
– Когда случилась заварушка в Ливии, Крайтон уже был там. В объединенном штабе помощник начальника сектора военно-морской разведки. В погонах лейтенанта флота. Это нашему капитан-лейтенанту чета.
– Могу предсказать: в двенадцатом или тринадцатом наш пострел засветился в здешних палестинах, – задумчиво сказал Кайда. – Так?
– Практически. С осени двенадцатого. Налаживал контакты с руководством САА, но радикализацию оппозиции прохлопал. Вероятно, за недогляд получил по шапке. С лета четырнадцатого, с началом операции международной коалиции, по сути не у дел. На третьих ролях в подготовке курдского спецназа.
Капитан, не отрываясь от монитора, протянул руку к Морозову. Тот улыбнулся и положил ему в ладонь галетину. Через миг хрустели на пару.
– Осенью удача Чарли улыбнулась: курды провели ряд успешных операций против бородачей на севере Сирии. Минимум в двух рейдах участвовал лично. Герой, блин… – Еремеев погонял языком остатки галеты во рту. – Под Рождество получает лейтенант-коммандера. Кап-три по-нашему. И… уходит в отставку.
– Как-то странно у Крайтона карьера протекала. И дембель… Либо он залетчик… – начал Кайда.
– Либо одно из трех, – вклинился Чупа-Чупс.
– Либо и того, и другого, – повторил интонацию леоновского Вини-Пуха Носорог.
Глава 6Divide et impera! Разделяй и властвуй!
– Ну-ка, стоп машина. Почему у британца ухо забинтовано? – Кайда хлопнул ладонью по спинке кресла. – И хватит жрать в гордом одиночестве, герр обер-лейтенант.
Морозов, вздохнув, покорно протянул ополовиненную пачку:
– Угощайтесь, господа офицеры. О том, что галеты бесхозно лежали здесь с утра, промолчим. А так оно конечно.
– Что с ухом у Чарли? В гестапо играли? Отрезать хотели, что ли? – Подполковник в два приема схрумкал галетину.
– А надо было? – Еремеев сделал простецкое лицо. – Виноват. На пять сек отошел, извиняюсь за подробности, по физиологической надобности. Возвернулся, а они уже ухо строгают.
– Какого банана? Что велено было? Пара-тройка тумаков. Ну хороший поджопник. Пятачок начистить. Не более того. – Александр крепко взял за шею сидящего в кресле капитана.
– Согласен, не дело. Хотя их тоже можно понять. Командира ранили. Слова похабные говорят. Обидно, знаете ли. Еще и в драчку лезут. И это пленный? – Носорог укоризненно покачал головой. – Не по правилам, ай-яй-яй. Где-то я их понимаю. Южане. Не сдержались.
– Хотя… Может, и к лучшему. Голову пеплом посыпать не будем, – хитро улыбнулся подполковник. – К ситуации подойдем творчески.
– Вот и ладушки. За что уважаю командира, так за мудрые решения. – Еремеев изобразил жалобный взгляд собачьей преданности. – А то хоть в петлю… По причине больших угрызений совести на почве профессиональной непригодности.
Кайда с Морозовым переглянулись и заржали. Капитан до конца роль доиграть не смог. Присоединился.
Просмеявшись, подполковник спросил:
– Германец здесь не диковинка. Бундесвер? Типа минер-сапер? Гуманитарная помощь в виде обучения басмачей?
– Не угадал, командир. Бундесмарине. Kommando Spezialkräfte Marine, Oberfähnrich zur See. – Носорог, скосив взгляд на монитор, четко проговорил: – Что по-нашему означает ни много ни мало старший мичман. Боевые пловцы. Дислокация – Эккернфёрде. Небольшой городишко недалеко от Киля. Кстати, база подплава.
Александр недоуменно уставился на Еремеева:
– Спецназ ВМФ? Здесь? Из серии «подводная лодка в степях Украины».
– Это еще что… Вот наш финн… – продолжил капитан.
– Если скажешь, что и северный олень морячок… – Кайда, поджав нижнюю губу, озадаченно покрутил головой.
– Так и есть. Попали в самую дырочку. Срочную тянул в отдельной егерской бригаде береговой обороны «Уусимаа».
– Дак, значит, егерь?
– Ни, морская пехота. Засветился в социальных сетях. Наши нарыли фотки. Молодняк в день присяги в центре боевой подготовки чванился, а на заднем фоне – снаряжение диверсантов. Акваланги замкнутого цикла. Ребризер по-импортному. Ну и прочие погремушки для подводного боя.
– Вот так люди и попадают в историю, – с мнимой завистью заметил Чупа-Чупс. – Наверняка остался служить по контракту.
– Сей факт скрыт пеленой тайны, – ухмыльнулся Носорог и нараспев добавил: – Великой тайны страны Суоми…
Громыхнуло так, что все стаканы и кружки слетели на пол, а импровизированные завесы с окон и дверей вспорхнули стаей птичьей мелюзги. Офицеры переглянулись.
– Нехило! Пудов десять, не менее. Песец подкрался незаметно, хоть виден был издалека, – выдал очередной перл Еремеев.
Кайда, встав сбоку у оконного проема, осторожно выглянул наружу.
– Похоже, ты опять прав, Николай. Джихад-мобиль? Кто у Смоляка в охранении?
– Четверо. Сержант Первухин и трое новеньких. Бдят во всех румбах. – Капитан, захлопнув лэптоп, оставил чемоданчик на столе.
– Первухин – это зер гуд. Эвон как чадит. Загоношились телепузики. – Подполковник, подойдя к треноге с перископом, приник к оптике. – Чует мое сердце, на прорыв сподобились. Всем в ружье! Морозов! Шопену срочно связаться с сирийцами. Выяснит пусть, что почем.
– Командир, пленных бы убрать отсюда. Уж не по их ли душу суета? – Носорог вопросительно смотрел. – С душком архаровцы.
– Согласен. Мутная троица мореманов, мать их за ногу. И персональный переводчик до кучи… – Александр пальцами помял щеки. – Для обычных инструкторов жирновато.
На передовой линии часто затрещало, будто хулиганистый мальчишка протянул палкой по решетке забора. Одиноко бахнула танковая пушка. Небо взвыло от десятка мин, снарядов и пуль.
– Смоляку приказ: пленных в штаб. Сдать нашим особистам. Пусть не мешкая эвакуируют в Хмеймим. – Кайда невольно дернулся на выстрелы. – Вернусь из командировки, разберемся. На базе держать по отдельности. Всё. Выполнять!
Боевики наступали тремя группами. Правая и центральная ломились к пролому в баррикаде, что устроил джихад-мобиль. Минометы осыпали позиции сирийских пехотинцев, не давая поднять головы. Левая под шумок норовила обойти с фланга.
– Шопен! Связь с батареей, быстро! – рявкнул подполковник в микрофон тангенты. – Еремеев! Займись «леваками». Могут просочиться сквозь порядки.
Капитан, оторвавшись от стереотрубы, кивнул:
– Момент! Дам ориентиры минометчикам.
– Снайперов подтяни. Вертушки вызвал?
– Звено на подходе. Отработают НУРСами.
– Добре. – Кайда щелкнул кнопкой вызова тангенты. – Шопен! Где связь?
– Батарея на связи, командир, – громко откликнулся выносной динамик.
– Бог войны! Здесь «Ноль восьмой». – Александр повысил голос из-за усилившегося грохота разрывов. – Помогай, дорогой товарищ. Похоже, духи дернулись в прорыв. Боюсь, сомнут сирийцев. Охолони оглоедов, будь ласков!