Перевязанный едва дернул подбородком, справившись с собой, молчал. Носорог моментально уловил, куда клонит командир.
– Тебя, гнида, вежливо спрашивают пока. Со слухом проблемы? Поможем. В детстве часто в доктора играл. На кошках и собаках эксперименты ставил. Хотел хирургом стать. Увы, не довелось. Но шомполом ухо смогу прочистить. Надо?
Араб подтянул колени к животу.
– Не надо. Я ливанец.
– Сэр, меня терзают смутные сомнения. Уважаемый, как бы сказать покультурнее, врет что сивый мерин. – Мило улыбаясь, Носорог попробовал остроту клинка ногтем.
– Ливан. Вот радость-то! Земляк почти. Сфотографируй мне землячка. И пальчики откатай. Эту инфу быстренько в Центр. Пусть клерки DRM прогонят через «Большой компьютер». Думаю, порадуют нас с землячком интимными подробностями его биографии, – хлопнув в ладоши, поднялся с валуна майор.
– Да вы французы?! – радостно воскликнул ливанец.
– Хоть эскимосы! Разницы для тебя нет. Контора, где нам выплачивают жалованье, не занимается благотворительностью и визы на въезд в Париж не выдает, а вот билет в один конец – всегда пожалуйста, – ухмыльнулся Кайда. – И дай ему, сержант, воды! Пусть личико умоет да костюмчик в порядок приведет, а то сидит, я извиняюсь, обделанным. Не комильфо! Пока, дружище, медитируй. Жди голубиную почту.
Перекинув автомат на плечо, майор удалился.
Кайда, поглядывая на лежащие внизу окрестности, допивал чай из термоса, когда подошел Шопен.
– Только что пришла. Расшифровал обычным ключом. – Радист протянул скрученный маленький рулон термобумаги.
Майор, аккуратно раскатав свиток, вчитался в текст.
– Це добре, есть о чем потолковать с этим обормотом. Ливанец, ливанец! Он такой же ливанец, что я папуас.
Пленник так и сидел с руками в пластиковых наручниках на старом месте. Сбоку, на сухом стволе мертвого кипариса, расположился Носорог. Капитан с меланхоличным видом, обстрагивая ветку кинжалом, монотонно бубнил:
– Вот оглянись вокруг. Птички щебечут, травка зеленеет, солнышко блестит, а ты, как бука-бяка, нехорошим делом занимаешься, с плохими парнями дружишь. Зачем?
Кайда, обойдя валун, встал напротив.
– Ведем разъяснительную работу?
Носорог поднялся на ноги.
– Сэр, ваше приказание выполнено. Рожу умыли, чаем напоили. Даже пописать сводили. Все согласно Конвенции о правах пленных.
– Отлично! У меня для землячка есть хорошая новость. Выясняется, что вы, дружище, совсем не землячок, а гражданин Турецкой Республики и по национальности курд. А еще член Курдской рабочей партии, и достаточно активный. Можно сказать, ас по финансовой части. Такая вот закавыка получается. Хотите прокомментировать? Вижу, не желаете. Идем дальше. – Кайда с отеческой заботой разглядывал пленника. – Получается, мил человек, вы банальный предатель. Сотрудничаете с врагом. Но у нас есть выгодное предложение, и, как человек последовательный, я убежден, что вы обязательно примете его. Водички не желаете? Нет? Тогда продолжим.
Майор присел на корточки рядом с курдом. Тот со страхом уставился на офицера.
– Какое предложение?
Кайда укоризненно вздохнул:
– Еще не догадались? Странно, о вас отзываются как об умном, предприимчивом и дальновидном человеке. Хорошо, поставим точки над i. Начинаете работать на нас. Для начала сдаете все, что знаете о ближайших планах своих хозяев с той и другой стороны. Кто, что и когда. Вдумчиво, подробно излагаете на бумаге. А сделать надо это не откладывая. Перо и папир найдется. Видео обеспечим.
– А если не последую вашему доброму совету? – Курд неожиданно твердо посмотрел на майора.
Кайда быстро переглянулся с Носорогом.
– Имеется два варианта. Первый – сдать вас товарищам по борьбе за создание самостоятельного Курдского государства. Естественно, предоставив им исчерпывающие доказательства двурушничества. Но что-то мне подсказывает, что в руководстве РПК имеется некое подспорье, именуемое в криминально-коммерческих делах как «крыша». Отсюда вытекает второй вариант вашей судьбинушки. Аккуратно расспросим, применяя современную химию и физику, а именно раздел «Электричество». Дальше – по результату. Останетесь в товарном виде, вступает в действие вариант первый. Пробуйте, дерзайте, выкручивайтесь, а мы посмотрим, к кому побежите за помощью. Но, думается, такие герои, что чудом вырвались из застенков, доверия не получают. И вскорости обнаружат хладный труп в глухом месте. А может, и не найдут. Практику работы курдской контрразведки знаете.
Пленник, опустив голову, молчал минут пять. Майор не торопил, прекрасно понимая, что в продажной голове дельца, успешно ходившего по лезвию бритвы почти десяток лет, с бешеной скоростью прокручиваются варианты благополучного выхода из ситуации.
– Я, дружище, служебную тайну открою. Шефы склоняются ко второму варианту. А я человек военный, дисциплину блюду. Так что не обессудь. Кстати, у моего коллеги, что беседой развлекал и чаем потчевал, весьма милый псевдоним – Хирург. День к закату движется. Надоел ты мне. Вякнешь что-нибудь или я пошел?
Кайда равнодушно, будто перед ним не живой человек, а пустое место, смотрел на курда. Тот поднял глаза, и взгляды их встретились. Майор увидел, как на лбу пленника высыпали обильные капли пота, которые он не замечал.
– Я согласен. Давайте бумагу, – с трудом выдавил курд.
Кайда потеребил мочку уха:
– Совет дам. Бесплатный. Сказки не гони. Все будет проверяться на три раза. Соврешь – штраф. Хирург чего-нибудь отрежет у тебя. Не очень нужное. Палец там или что побольше. Деток ты настрогал. Зачем сирот лишних плодить. Если что.
Глава 10Но что-то кони мне попались привередливые
Для таких условий группа устроилась по-царски. Вокруг вершины в три яруса соорудили огневые точки, единственную тропу заминировали, на самой макушке даже две палатки поставили. Плюс тенты из маскировочной сети, теплопоглощающие накидки.
Кайда, закончив читать шифротелеграмму, чиркнул зажигалкой, и тонкий свиток термобумаги вмиг обуглился и сжался. Майор, растерев черный комочек на ладони, дунул, и невесомый пепел исчез, подхваченный утренним бризом.
– Шопен, кликни Носорога.
Шестаков ловко нырнул под натянутый шнур маскировочной сети.
– Чай будешь, капитан? – улыбнулся Носорогу Кайда.
Тому, устраиваясь, пришлось покрутиться, стараясь не зацепить низко натянутую маскировочную сеть.
– Не откажусь, командир. Хорошие новости, так? – Носорог взял в руку металлический стаканчик с дымящимся напитком.
– Да, неплохие, капитан. Вчера по наводке нашего языка разнесли один домишко, тут, недалече. Саммит случился у боевиков. Ударили «Калибрами» с подводной лодки. Раз такая оказия, чего ж не попробовать новое оружие в деле? А в той собачьей свадьбе участвовал непосредственный шеф нашего курдского героя. Теперь, полагаю, пойдет на повышение. Кстати, как он там?
Носорог ухмыльнулся:
– Оклемался, шкет. Выпивку просил. Стресс снять. Пришлось объяснить, что можем предложить только рауш-наркоз новейшим методом под названием «хук справа», не более.
– Гуманист ты, капитан, право слово. Ладно, проехали. Наша задача – доставить обормота на турецкую территорию, обеспечив крепкой легендой, которая объясняла бы, где охламон отсутствовал целых три дня. Вариант «завис у бабы» не прокатывает.
Забыл сказать, нам еще крупно повезло, что, когда ты давеча по броневичку с гранатомета стрельнул, лейтенантик турецкий тут же ласты и склеил. В Центре, как данные на курда получили, мигом прикинули перспективы вербовки втемную. Тут же дали команду армейскому спецназу, чтобы проведали пострадавших. Один живехонький оказался. Рассказал на радостях, что кто такой этот чел, не в курсе, а лейтенант был чужой, первый раз с ними в патруле. По всем прикидкам, из военной разведки. Перед кончиной так заторопился, что на связь с командованием не выходил. А после вашей стрельбы, герр гауптман, и возможности не стало. Рация качественно накрылась медным тазом, – не торопясь рассказывал Кайда, звучно прихлебывая чай.
– Значит, складывается пасьянс? – потер ладони Носорог.
Майор, хмыкнул:
– Не говори гоп. С легендой для стахановца идеи есть?
– Что ж, милейший, приходится ногу вам вывихнуть… – Кайда соорудил скорбную мину на лице.
Курд напрягся:
– Других вариантов нет? Скажем, был у любовницы. Есть такая, подтвердит при необходимости.
– Вы сами понимаете, зависит от того, как спрашивать будут. А нам требуются железобетонные доказательства. Так какую? Правую или левую? Хирург, кстати, предлагал ягодицы прострелить, типа когда героически отступал, нарвался на злодейскую пулю снайпера. – Майор смиренно ждал ответа.
– Левую. Только не ломать, а вывихнуть, – сдался курд.
Они с черепашьей скоростью чапали плоскогорьем. Майор для чистоты эксперимента заставил курда самого вышагивать среди валунов, скакать через мелкие осыпи и уворачиваться от колючих кустарников. Чупа-Чупс выстрогал болезному палку на манер костыля, и тот уныло шкандыбал, тихо матерясь, как между собой посчитали разведчики, на непонятном языке.
Через два часа Носорог подошел к майору:
– Командир, в таком темпе не то что к вечеру, к полудню не дотащимся до границы. Предлагаю соорудить носилки и тащить бегемота. Встречать будут люди Абдулы?
Кайда еще раз посмотрел на унылую процессию и плюнул:
– Ладно, черт с ним. Попрошу курдов, чтобы прогнали борова до кровавых мозолей. Для пущей натуральности. Делай носилки!
Носорог коротко хохотнул. Идущий впереди майор удивился:
– Чего ты? Смешинка в рот попала?
Капитан покрутил головой:
– Вспомнил физиономии у курдов, когда поняли, что хромоножку тащить придется.
Кайда усмехнулся:
– Тяготы службы. Куда без них. Через два километра на юг повернем. Там есть русло высохшей речки. По нему за час выйдем в точку рандеву. Отправь Ляха в головной дозор на правый фланг.