— Давайте не будем торопить события. В ролике, снятом похитителями, говорится о недельном сроке.
— Время летит очень быстро. Так вы готовы, мистер Антонов, к переговорам по обозначенной мною теме?
— Мне нужно поразмыслить, Anonymous. Слишком это все неожиданно…
— Думайте. Но не затягивайте время — счетчик уже включен.
Антонов, закончив разговор с таинственным «анонимусом», успокаивающе погладил Козакову по плечу.
— Пошла движуха , — с довольным видом сказал он. — И наш товарищ оказался в самом эпицентре…
— Похоже, Виктор, тебя это обстоятельство даже радует? — хмуро спросила Козакова. — Иван сидит в какой-то собачьей клетке!
— Сидит, бедняга.
— Его грозятся убить, за его голову требуют огромный выкуп!
— Пятьдесят миллионов зеленых… За никому не нужную вещь таких денег заламывать не станут.
— Иван — не вещь!..
— Ну, хорошо — актив.
— Не понимаю, чему ты улыбаешься!..
— Ну не плакать же.
— Ты… ты похож сейчас на гешефтмахера! На прожженного дельца, предвкушающего выгодную сделку и ожидающего с нее крупный навар!..
— Так и есть, — Антонов незлобиво улыбнулся. — Я… с твоей помощью, конечно… сделаю все, чтобы наш товарищ не пострадал в этой истории. И не только не пострадал, но даже наоборот, продвинулся, получил более высокий «градус», как говорят мастера тайных дел.
— Он рискует жизнью! А ты устраиваешь какие-то торги!
— Это часть нашей работы, Анна, — уже серьезно заметил куратор. — Разведка — опасное занятие. Говоря языком деловых людей, у нас бизнес с высокими рисками…
Антонов, услышав, как зазуммерил один из стационарных телефонов, направился к письменному столу. Сняв трубку, раздельно произнес:
— Абонент Один-восемь-два-восемь.
— Соединяю с абонентом Три-шесть-ноль, — произнес дежурный оператор «Аквариума».
В трубке послышался щелчок, после чего прозвучал голос сотрудника Управления 12 «бис» ГРУ ГШ (информационные технологии, информационная война):
— Данные по обоим «зарубежным» звонкам обработаны, распечатку и технические детали я «формализовал», запаковал и только что отправил на вашу внутреннюю служебную почту.
— Спасибо за оперативность!.. Меня сейчас интересует одно — удалось ли определить регионы, откуда звонили абоненты?
— Да, причем легко. Оба звонка прошли в системе ДжиЭсЭм [21] …
— Откуда прошел первый звонок?
— Соединение осуществлено через одного из турецких операторов мобильной связи. Местонахождение «соты» — город Газиантеп. Повторяю по буквам…
— Не надо, название мне знакомо… Второй звонок?
— Этот звонок прошел через соту оператора Mobile Syria.
— Что? Так этот звонок был сделан с территории Сирии?
— С граничащей с Турцией территории… севернее города Алеппо. Возможно, абонент имитировал техническими средствами соединение через сирийского оператора.
— А что, в этом районе в данное время работает сотовая связь?
— Сейчас мы с этим разбираемся… Пошлем запрос коллегам!
— Благодарю за информацию. Отбой.
Антонов некоторое время с задумчивым видом мерил шагами свой кабинет…
Затем, приняв решение, подошел к столу и стал набирать номер контактного телефона Солтана Рахимбаева.
Глава 5.
Спустя час с небольшим Виктор Михайлович вошел через запасной вход в одно из помещений итальянского ресторана, расположенного на Неглинной. Шофер — сотрудник фонда — ориентировался внутри этого заведения так, словно он сам работал в штате данного заведения…
Антонов расположился в закрытом помещении для «випов» — небольшой зал на шестерых персон. Откупорил бутылку минеральной воды, сам себя обслужил, налив воды в стакан — кроме него в помещении никого не было.
Но он недолго пробыл здесь в одиночестве: минуты через две или три в отдельный кабинет, сопровождаемый сотрудником Антонова, вошел смуглолицый мужчина лет сорока пяти, одетый в дорогой темный костюм.
— Он чист, — нагнувшись к уху Виктора Михайловича, сказал сотрудник. — Приехал сюда один…
Антонов, оставаясь в кресле, поприветствовал приехавшего по его звонку смуглолицего господина небрежным кивком.
— Оставьте нас, — сказал он сотруднику. — И проследите, чтобы никто не мешал.
Рахимбаев, пересчитав еще раз про себя нули на переданной ему Антоновым бумажке, вскочил на ноги.
— Викторджан, побойтесь Аллаха!.. Почему — столько ?! За что?!
— Сядьте обратно, Солтанбек, — сухо произнес Антонов. — Впрочем, если не хотите разговаривать дальше, я вас не задерживаю.
Сказав это, он взял со стола половинку листа бумаги, на котором была надписана некая сумма в американской валюте. Достал из кармана зажигалку «Zippo» из белого золота. Поднес край бумажки к огоньку; бросил ее догорать в пепельницу.
Рахимбаев тяжело опустился в кресло. Трясущейся рукой достал из кармана носовой платок. Промокнул круглое, блестящее от выступившей испарины лицо… Моргнув растерянно, — он все еще не верил тому, что только что услышал, — уставился на сидящего напротив мужчину.
— Пятьдесят миллионов… — пробормотал глава худжандского клана. — За что? — Он печально и как-то даже обиженно смотрел на Антонова. — За что? — повторил он. — Я не понимаю…
— Я только озвучил цифру, которую мне сказали. Даже не озвучил, а показал то, что для вас нарисовали .
— За что с меня требуют такие баснословные деньги?
— За прекращение уже возбужденных уголовных дел… За то, чтобы ваши близкие оказались на свободе. И еще за то, чтобы и вы сами, Солтанбек, не оказались уже на следующей неделе в «крытой».
— Но… А что мне собираются предъявить?
Антонов криво усмехнулся.
— Был бы человек, а статья найдется. Меня также просили передать, чтобы вы… да, лично вы, Солтанбек, не пытались уехать, не пытались скрыться… У вас ведь российское гражданство?
Рахимбаев вновь принялся вытирать взмокшее лицо платком.
— Да, — выдавил он.
— И еще Республики Таджикистан, правильно я понимаю ситуацию?
Рахимбаев уныло кивнул.
— У вас, кажется, был обыск?
— Сына забрали прямо из нашего дома, — пожаловался смуглолицый господин. — Ему подбросили наркотики… И еще нашли у нас в подвале оружие… автомат «калашников», два пистолета, несколько гранат…
— Плохо дело.
— Подбросили их нам, Викторджан!..
— Вот видите, — Антонов осуждающе покачал головой. — Вы еще и наговариваете на сотрудников правоохранительных органов.
— Я просто рассказываю, как было.
Антонов, задумчиво глядя на главу «худжандских», сказал:
— Я там со свечкой не стоял… Может, и имелись какие-то процессуальные нарушения при обыске. Но факт есть факт, и он запротоколирован по всем требования УПК — видеосъемка, понятые и все прочее, что требуется в таких случаях по закону.
— Викторджан, а если…
— Что? Договаривайте.
— Если сделать это… этот… взаимозачет, — найдя в памяти нужное слово, выпалил Рахимбаев. — Да, можно сделать взаимозачет. Или — бартер.
Антонов изобразил на лице удивление.
— О чем речь?
— Товар, — чуть подавшись вперед, полушепотом сказал Рахимбаев. — Тот товар, что вы забрали на прошлой неделе… Девяносто килограммов!..
— Ну да, забрали, — спокойно произнес Антонов. — В рамках нашей договоренности. И готовы были внести за него оплату, если бы… если бы не тот «сбой», о котором вы знаете.
— Мы можем списать образовавшийся долг, — быстро сказал Рахимбаев. — Но в том случае, если будет прекращен этот… этот вот наезд .
— Вы что, пытаетесь ставить мне условия? — во взгляде Антонова появился стальной блеск. — Не путайте наши с вами бизнесовые дела с тем, что сейчас происходит вокруг вас!
— Нет, уважаемый… я ищу выход из этой проклятой ситуации!
— Выход один: собрать ту сумму, которую меня просили озвучить в вашем присутствии, господин Рахимбаев.
— Но… У меня нет таких денег! — Таджик едва не сорвался на фальцет. — Сумма совершенно неподъемна!.. — несколько тише добавил он.
— Потрясите собственную мошну! Возьмите кредит! Попросите помощи у ваших партнеров… к примеру, у Фархода Шерали!
Рахимбаев хотел что-то возразить, но Антонов жестом остановил его.
— Советую действовать безотлагательно, Солтанбек. Собирайте выкупные деньги! У вас есть… трое суток, чтобы собрать пятьдесят миллионов долларов.
— Наличными? — спросил посеревший от горя таджикский делец.
— Не знаю… но уточню и дам вам знать! — поднимаясь на ноги, сказал Антонов. — Пока что действуйте по такому варианту… Половину готовьте «налом» здесь, в Москве! А другую половину озвученной суммы аккумулируйте на зарубежных счетах!..
Анна едва дождалась возвращения куратора в офис фонда. Виктор Михайлович посвятил ее — пока пунктиром — в свои планы, и теперь она ждала от куратора новостей по его встрече с главарем худжандского клана наркоторговцев.
— Ну что? — встречая начальство в дверях кабинета, нетерпеливо спросила она. — Что сказал Рахимбаев?
— А что он мог сказать?
Антонов, сняв пальто, повесил его на плечики в шкаф-купе.
— Что он мог сказать? — куратор пригладил короткий ежик волос. — У них, у «худжандских», в столице, в Подмосковье и в других местах нашей необъятной Родины вложены сотни миллионов…
— То есть, им есть что терять?
— Я дал Рахимбаеву три дня, чтобы он и его родственники в Москве и Худжанде собрали пятьдесят «лямов» американской валюты.
Виктор Михайлович, остановившись посреди помещения, окна в котором сейчас были плотно зашторены, несколько удивленно уставился на Козакову.
— А что это у нас свет среди бела дня горит?
— Я ждала вашего прихода…
— Не боись, Козакова, — истолковав ее действия по-своему, сказал он. — У нас армированные пакеты. И к нашим окнам просто так не подобраться… Сама видишь, что выходят во двор.
— А я и не боюсь.
Анна погасила электрический свет, оставив лишь настенное бра у журнального столика. Взяв пульт, включила большую настенную ЖДК панель, к которой ею загодя был подключен через переходник один из лэптопов.