Выйдя из кабины, ко мне подошёл один из наших инженеров.
— Как добрались? — спросил он, пожимая мне руку.
— На вертолёте, — посмеялся я.
— Мы тоже. Вам лучше отдохнуть. У нас команда всё подготовить к 4.30 утра. Вон там можете отдохнуть, — показал он на несколько снятых с ГАЗ-66 жилых кунгов.
Зайдя внутрь, я обнаружил, что сирийцы переделали эти жилые модули в четырёхместные. Оставалось спать несколько часов, но это было необходимо.
Казалось, что только закрыл глаза, как меня начали расталкивать.
— Товарищ майор, время, — шёпотом будил меня один из сирийских солдат.
— А чего шепчешь? — спросил я.
— Боюсь разбудить, — ответил он, но потом понял, что объяснение неактуально. — Надо вставать, товарищ майор.
Последнюю фразу боец произнёс громче. Лежащий надо мной Кеша от неожиданности подскочил и ударился лбом об потолок.
— Так и знал, что приложусь. Почему я не внизу сплю? — спросил Иннокентий.
— Потому что внизу сплю я и Сан Саныч, — спросонья ответил ему Занин.
Умывшись в рукомойнике и разлив из термоса чай, мы перекусили. Солнце постепенно начало освещать долину, и нам открылся взор на импровизированную стоянку.
В районе Голанских высот уже была слышна канонада, а гул спецтранспорта начал становится всё громче. К нашим вертолётам начали подъезжать автомобили АПА, занимая места топливозаправщиков.
Оставалось ещё полчаса до момента запуска.
— Потихоньку пошли, — сказал я, и мы выдвинулись к вертолётам.
— Сан Саныч, а вот у меня вопрос. Мы за это десантирование что получим? — спросил у меня Кеша.
— Не знаю. Мандюлина гарантирована. А там, может, и грамоту дадут, — ответил я.
— Тогда лучше ничего не надо, — махнул Кеша.
Я улыбнулся и по-дружески взъерошил редкие волосы Иннокентия.
— Сан Саныч, всё готово. Как и заказывали — полная боевая зарядка, — представил мне вертолёт инженер.
То же самое сделали и его коллеги для моих подчинённых.
— Итак, только сегодня мы вам даём на применение новые ракеты. Это…
— Новая «Атака»? — спросил я, узнав маркировку противотанковых ракет 9М120Д.
Рановато для них, но я не расстроен.
— От вас ничего не скроешь. Именно новая «Атака». Дальность пуска10 километров. Недавно проверили.
— В бою? — спросил я.
— Эм… на полигоне. Поэтому и подвесили вам только 2. Остальные 14 ракет — проверенные 9М220.
— Понял. Спасибо, опробуем, — поблагодарил я инженера и проверил блоки НАРов.
Ракетные удары и взрывы на Голанских высотах не смолкали. Да и со стороны Дамаска доносились выстрелы. Фронт пришёл в движение.
С Кешей заняли места в ожидании команды на запуск.
Часы уже отсчитывали последние секунды до запуска, но указаний всё не было. Главное, что и стрельба на высотах не стихала.
Рядом шумел автомобиль АПА, а в эфире уже слышались первые доклады наших экипажей.
— Двое сзади.
— Понял, прикрываю. Беру левого, — спокойно вели радиообмен наши лётчики.
Сейчас им предстояло вновь схлестнуться с израильтянами в воздушных боях.
— Саныч, а ты про «Апачи» думаешь? — спросил у меня Кеша.
— Я про десант думаю. Как он высаживаться будет. А ты чего про них спросил?
— Да вот… мы ж так и не знаем, где они базируются, — ответил Иннокентий.
Я посмотрел вправо. Среди техников началась суета. Многие начали заглядывать в кабины к лётчикам.
— Не знаем. Но и они не знают.
И тут по всей колонне вертолётов прошла команда.
— По машинам, запускаемся!
Глава 26
Полевой аэродром загудел. Вспомогательные силовые установки вертолётов начали запускаться. Следом перешли на запуск двигателей.
Как только раскрутились винты, я глянул на часы. По нашему взлёту будут ориентироваться все экипажи. Особенно группа десантирования.
— 2-й, готов.
— 4-й, готов.
Доклады от сирийцев поступили следом. Вся наша восьмёрка была готова к вылету. Больше проверять и докладывать нечего.
— Внимание, группе контрольное висение, — произнёс я в эфир и поднял рычаг шаг-газ.
Вертолёт медленно оторвался от полосы, зависая над бетонной дорогой. Правой педалью удерживаю Ми-28 от разворота, чтобы его не закрутило.
— Контрольное норма, — проговорил я по внутренней связи и посмотрел вправо. Мои товарищи также, как и я с Кешей, зависли над дорогой.
Воздушным потоком начало поднимать песок и камни, образуя над местом нашего взлёта пылевую завесу.
— Внимание, взлетаем. Паашли! — скомандовал я и плавно отклонил ручку управления от себя.
Ми-28 наклонил нос, начиная разгоняться у самой земли. Лопасти задрожали на переходном режиме, и тут же тряска пропала.
— Прибор 200, — сказал я в эфир.
В зеркало проконтролировал, что вся группа перестроилась в колонну пар.
— 2-й, справа на месте, — доложил Занин.
— Снижаемся 30, — дал я команду и начал прижиматься к земле.
Всей нашей вертолётной гусеницей заняли курс в сторону Голанских высот. Песчаные сопки сменялись каменистой пустыней. Чем ближе к высотам, тем отчётливее виден размах действий.
Вдоль всей линии соприкосновения разрывы от снарядов артиллерии, пуски ракет реактивных систем залпового огня и огромное число техники, движущейся в направлении высот.
Снизились ещё ниже, поскольку впереди граница с Израилем.
— 10 метров, командир, — подсказал мне Кеша.
— Точно так, — ответил я, прослушивая очередной сигнал достижения опасной высоты.
Группой сманеврировали. Теперь следовали курсом к границе с Иорданией. Впереди уже видны холмы, окружающие Тибериадское озеро.
— 101-й, группой пересекаем, — доложил я вход в буферную зону.
— 451-й, понял, — ответил мне самолёт-ретранслятор, который висел в зоне дежурства и передавал наши доклады на командный пункт.
Ещё несколько километров и спокойный полёт закончится. Но он закончился раньше.
— Слева! Отстрел! — громко произнёс я в эфир, наблюдая, как с одного из холмов вверх устремился дымный след ракеты.
Взрыв раздался где-то сзади. Первая напасть ушла в сторону.
— 101-й, район отметки 346. Работают «жалом», — передал я на ретранслятор, намекая на работу «Стингеров».
Отклонил ручку управления вправо, пролетев совсем рядом с сопкой. Сразу же прицелился и отработал с пушки.
Несколько снарядов «похоронили» расчёт ПЗРК под слоем пыли.
— 2-й, отстрел! Справа пуск! — произнёс Василий Занин.
Ещё один манёвр.
Очередной отстрел ловушек, и спутный след ракеты ушёл вверх. Там и прервался.
А следовавший за нами экипаж сирийцев отработал по выявленной цели из пушки.
— 4-й, мимо прошла, — услышал я в эфире голос Вани Зелина.
Начало многообещающее. Инстинкт самосохранения включился моментально. Хотя, когда в тебя летит ракета, даже у самых отбитых сорвиголов, он включится.
Озеро уже ближе. Совсем немного и можно будет скрыться за его берегом.
— «Сварка» справа! — услышал я предупреждение Иннокентия и резко ушёл вниз.
Несколько ударов по фюзеляжу пришлось в районе хвостовой балки, но Ми-28 продолжал быть управляемым.
Ручку управления отклонил влево и вниз, спикировав над обрывистым берегом Тивериадского озера. Берег самого низкого пресного озера в мире очень крутой, но за ним можно и скрыться от локаторов.
— Цель поражена, — доложил в эфир один из сирийских экипажей.
Над водной гладью озера уж слишком спокойно.
— До цели 15. Курс 350, — вышел по внутренней связи Кеша.
По берегам озера протянулись песчаные пляжи. Рыбаки внимательно смотрели за пролетающими вертолётами. Кто-то даже нам махал.
— Командир, тут много людей. Среди них…
— Мы их не тронем. У нас другая задача, — ответил я, отворачивая от берега.
Если даже и отработает по нам ПЗРК, то хотя бы не на людей рухнем.
— 101-й, подошли к берегу. Наблюдаем площадку, — доложил я.
Впереди уже видна серая полоска ВПП Рош-Пинна. Продолжаем прижиматься к земле. Жилых строений вокруг аэродрома много, и не задеть их будет чудом.
— Аппаратура включена. Готов к работе, — доложил Кеша.
— Цель видишь? — спросил я.
— Не… вот вижу! «Авенджер» в торце посадочного 330°, — объявил Кеша.
Он продолжал наводиться на цель, а я просматривать пространство вокруг. Территория аэродрома уже отчётливо видна. По лётному полю началось движение машин и техники.
Пошли первые пуски ПЗРК.
— Атака справа! Отстрел! — скомандовал я, уводя вертолёт в сторону.
— 1-й, цель вижу в захвате. Пуск! — доложил мне Занин, следовавший за мной.
Отвернув в сторону, я увидел выпущенную в меня ракету. Ушла выше и взорвалась в километре от земли.
— 2-й, работаю первым. Ты за мной, — произнёс я в эфир.
Похоже, придётся поработать приманкой.
— Кеша, работаем на живца, — объявил я.
— Ой, понял…
Снизился к земле, пролетев у самой крыши диспетчерской вышки. Тут же слева и справа начали работать пулемёты.
— Строение 1 и 3. Рядом с вышкой два пулемёта.
Остальные экипажи начали выстраивать вокруг аэродрома круг и следовать моим целеуказаниям. Следом за мной по крышам строений отработал из пушки Ми-24.
— Отработал. Уничтожил, — доложил сирийский лётчик.
И вновь манёвр! У самой земли я резко отвернул в сторону, уйдя от очереди из «Вулкана». Пара снарядов, кажется, зацепила обшивку под брюхом.
— Справа от меня. Обозначаю пушку, — произнёс я, выпустив несколько ловушек после прохода позиции крупнокалиберного пулемёта.
— Работаю. Пуск, — услышал я Василия.
Выполняю боевой разворот, а расчёт «Вулкана» уже уничтожен.
— Плотно работают. Ухожу на торец 150°, — доложил Зелин.
Я быстро переключил выбор оружия на неуправляемые ракеты С-8. Разворот на цель, которую не смог поразить Ваня.
— Цель вижу, — доложил я.
— Параметры расчётные, — подсказал Кеша.
Гашетку ПУСК перевёл в нижнее положение. На индикаторе лобового стекла высветился тип авиационного средства поражения НАР.