ным жителям и разрушая древние церкви. За две недели наступления правительственных войск террористы были выбиты из Крак де Шевалье, а российская авиация разбомбила более восьмисот военных объектов ИГИЛ, включая склады боеприпасов, заводы по производству мин и ракет, а также командные пункты террористов.
Прежде чем вылетать на боевые задания, российские летчики с помощью военной разведки сирийских войск тщательно изучали объекты возможной бомбардировки, используя визуальное наблюдение и данные радиокосмической и спутниковой разведки. Кроме того, они получали сведения о местонахождении военных объектов и от местных жителей, убежавших с захваченных террористами территорий.
После начала боевых действий российскими летчиками американцы заявили, что одними бомбовыми ударами успеха в борьбе с террористами добиться невозможно, но наши летчики только расчищали путь, а наземные операции проводили сирийские правительственные войска, и в этом им помогали военные подразделения из Ирака, Ирана и отряды курдов.
В отличие от США, которые скрывали от общественности результаты своих бомбардировок террористов, Министерство обороны России создало специальный штаб по освещению результатов авианалетов на позиции боевиков, и эта информация была доступна всем желающим. Однако даже при такой открытости со стороны России средства массовой информации США и Европы, без всякого на то основания, пытались обвинить наших летчиков, что они бомбят населенные пункты Сирии и там есть жертвы среди мирного населения. В то же время, когда американские самолеты разбомбили госпитали в Сирии и Афганистане, они объяснили это простой ошибкой своих пилотов, и в их прессе этот эпизод никогда не обсуждался.
Впервые за четыре с лишним года сирийские правительственные войска перешли в наступление по всему фронту боевых действий и постепенно при поддержке российской авиации стали вытеснять террористов с захваченных территорий. Поддержка российскими летчиками наземных операций подняла боевой дух солдат и офицеров сирийской армии, несколько упавший в ходе четырехлетней войны, и, хотя террористов приходилось выбивать из каждого дома или подвала, правительственные войска уверенно продвигались вперед, освобождая город за городом.
В этом кратком предисловии дана картина ситуации, в которой оказалась Сирия на момент принятия Россией решения об оказании по просьбе президента Башара Асада помощи в борьбе против террористов ИГИЛ. Это не анализ политической ситуации, а приведение общеизвестных фактов и описание происходящих вокруг Сирии событий глазами человека, проработавшего в этой стране более двадцати пяти лет.
Я с семьей каждое лето ездил отдыхать в Сирию. Особенно запомнилась поездка через год после начала гражданской войны. Тогда еще не было тотальных боевых действий с применением тяжелого вооружения. На трассы, связывающие крупные города Сирии, выскакивали вооруженные легким оружием бедуины или появившиеся к тому времени с помощью «активистов» США «оппозиционеры», набранные из лояльных в то время Америке группировок Аль Каиды, обстреливали автобусы и легковые автомобили и быстро скрывались в пустыне. Приезжавшие по вызову пострадавших военные патрули никого не находили, а бандиты появлялись уже в другом месте.
Мы, много лет прожившие в Сирии, хотели проехать по знакомым местам и посетить курортное место в Латакии, расположенное в трехстах пятидесяти километрах к северу от Дамаска, недалеко от границы с Турцией. Однако мой старый друг, бывший министр обороны Сирии Мустафа Тлас, предупредил, что ехать туда по трассе, даже с охраной, небезопасно, и посоветовал воспользоваться самолетом.
Недолго думая, мы поехали в аэропорт и скоро уже сидели в салоне старенького советского Як-40. После просторного салона «Боинга», в котором мы прилетели в Дамаск, здесь было очень тесно, сиденья казались жесткими, и нельзя было вытянуть ноги. Успокаивало то, что полет длился всего сорок минут. Видно, управляли самолетом военные летчики, потому что после разбега по взлетной полосе он круто взмыл вверх, и мои девушки – жена, дочь и внучка – взвизгнули от страха.
Не успели пассажиры прийти в себя от резкого взлета и выпить по чашечке принесенного стюардом чая, как по радио объявили, что самолет приступает к снижению, и повторилась та же картина: самолет обрушился в крутое пике, женщины завизжали и схватились руками за кресла, а земля в иллюминаторе приближалась с неимоверной быстротой. Казалось, что еще мгновение – и самолет врежется в землю, но он резко приподнял носовую часть, мягко коснулся посадочной полосы и плавно подкатил к аэровокзалу. Летчики, молодые ребята, вышли из кабины, попрощались с пассажирами и, весело переговариваясь, покинули самолет, а девушки еще долго не могли прийти в себя от такой лихой посадки.
Прямо у трапа самолета нас встретил молодой человек в камуфляжной форме и сказал, что ему поручили отвезти гостей в отель. Он посадил нас в джип, сзади пристроился второй джип с охраной, и они рванули по пустой дороге в Латакию, до которой было около двадцати километров. Высадив нас у главного входа в отель, молодой человек передал бумажку с номером мобильного телефона и предупредил, чтобы мы сами за пределы города не ездили, так как на дорогах неспокойно.
Мы планировали отдохнуть в Латакии неделю и остановились в знакомом по прежним временам отеле «Кот де Зур», расположенном на самом берегу Средиземного моря. Каково же было наше удивление, когда мы узнали, что мы единственные постояльцы этого огромного пятизвездочного отеля. Утром следующего дня, позавтракав и искупавшись, мы пошли пройтись по окрестностям и расстроились: некогда шумная площадь перед отелем была пустынна, многочисленные лавочки и магазины закрыты, и только постоянный свидетель былого благополучия этого курортного местечка, старый верблюд, невозмутимо лежал в песке на своем обычном месте и медленно что-то пережевывал. В былые времена этот верблюд катал по площади детвору, а теперь, видимо, думал, куда же все это делось.
Быстро оформив в аренду машину, мы проехали по центру города, где прежде наши девушки любили пройтись по красочно оформленным лавочкам, но сейчас все они были закрыты, да и на улицах народу почти не было. Дело шло к вечеру, и все семейство решило зайти поужинать в известный рыбный ресторан. Обычно вечерами здесь было трудно найти свободное местечко, а теперь он был совершенно пустым, только у углового столика сидели служащие ресторана и пили чай. Увидев посетителей, они дружно вскочили и кинулись навстречу. Приезжая в Латакию, мы всегда заходили в этот ресторан, и служащие сразу же нас узнали. Накрывая стол, они жаловались, что с началом военных действий в Латакию перестали ездить туристы и местные жители несут большие убытки.
Поставив на стол многочисленные закуски, они предложили пройти в отдельную комнату, чтобы гости сами выбрали понравившиеся им морепродукты. Учитывая, что вечером заняться было нечем, дети решили посидеть в ресторане подольше и заказали крабы, креветки, осьминога, икру морских ежей, а на основное блюдо им приготовили запеченную макрель, нашпигованную зеленью. Всего было очень много, но старший официант успокоил, сказав, что если они что-то не съедят, то остаток будет упакован и его можно будет взять с собой.
После ужина вернулись в отель: окна в номерах не светились, бары не работали, посетителей не было, только охрана ходила по пляжу и холлам отеля. Делать было абсолютно нечего, и пришлось вернуться в свой двухуровневый номер. Утром все единогласно решили перебраться ближе к центру, быстро собрали вещи и направились в другой, тоже пятизвездочный, отель, недавно построенный иорданским миллионером недалеко от олимпийского комплекса.
За день все основательно утомились и не пошли, как обычно, осмотреть отель, а когда утром пришли на завтрак, то их ожидал «сюрприз»: и в этом отеле они были единственными посетителями. Только на кортах было оживленно, но это были не постояльцы отеля, а жители соседних домов. Из-за отсутствия туристов в отеле объявили льготные цены на пользование кортами, пляжами и спорткомплексом отеля, чем местные жители и воспользовались.
В городе делать было нечего, никаких увеселительных программ в отеле не было, даже бар не работал, поэтому весь день провели на пляже, катались на водных мотоциклах, а к вечеру совсем приуныли.
Мы с женой встали рано утром и решили, пока дети спят, съездить в туристическое агентство и поменять билеты на этот же день. За завтраком дети лениво ковырялись в тарелках, но когда родители сказали, что они поменяли билеты и сегодня улетаем в Дамаск, хандру с них как ветром сдуло, и они побежали в номера собирать вещи.
Вот здесь пригодился номер телефона, который вручил нам встречавший нас офицер охраны, через два часа за нами пришли два джипа, и мы отправились в аэропорт. По дороге с нами приключился не очень приятный эпизод. Где-то на полпути к аэропорту на повороте, скрытом зарослями оливковых деревьев, на дорогу вышли четыре человека в камуфляже, все с черными бородами, и движением автомата, как милицейским жезлом, приказали остановиться.
«Вот и попали», – подумал я и посмотрел на нашего сопровождающего, а болтавшие всю дорогу женщины при виде этих бородатых «моджахедов» сразу приуныли и вжались в спинку сиденья. Вид этих бородатых вооруженных воинов как-то не внушал доверия, и перед глазами сразу встали кадры войны в Чечне. Но сопровождающий спокойно вышел из джипа, показал свое удостоверение и пропуск. Проверив документы, один из вооруженных людей подошел к джипу, заглянул внутрь, внимательно оглядел пассажиров, и после этого они освободили дорогу и скрылись в кустарнике.
Сопровождающий пояснил, что это скрытые посты, отлавливающие появляющихся на дороге боевиков.
А джипы тем временем подвезли нас прямо к борту уже знакомого Як-40 с тем же экипажем, который поприветствовал нас как старых знакомых. Через сорок минут в аэропорту Дамаска нас уже встречал доктор Махмуд, которого я знал более тридцати лет. Он окончил в Москве Академию химзащиты, защитил сначала кандидатскую, а затем докторскую диссертацию, служил в армии, принимал участие в военных действиях, дослужился до генерала, а потом вышел на пенсию и стал директором Марказ Дерасат Бииа – Центра защиты окружающей среды.