Рассказывая о ситуации в Сирии, он первым делом поблагодарил Россию, что она не оставила в беде его страну и оказала военную помощь. Он с горечью рассказывал, как они переживали, когда террористы ИГИЛ захватывали сирийскую территорию, казнили ни в чем не повинных людей, включая женщин и детей, разрушали древние замки и разворовывали исторические ценности.
Каждый день они ждали помощи от России и вздохнули с облегчением, когда российские летчики стали оказывать поддержку правительственным войскам, очищая занятую боевиками территорию и уничтожая склады с боеприпасами, пункты управления огнем и военную технику террористов. За две недели совместных с российскими летчиками военных действий от террористов было освобождено более сотни населенных пунктов. Он критиковал американцев, которые все свои усилия направили только на свержение неугодного для них президента Башара Асада. За полтора года бомбардировок американцы и их западные союзники не достигли никаких результатов, а террористы за это время смогли захватить две трети территории Сирии.
Отвечая на мой вопрос, как народ относится к своему президенту, Гасан сказал, что, несмотря на активную работу американских наемников по вербовке так называемых оппозиционеров, сирийцы в большинстве своем его поддерживают. Он добавил, что в Сирии была и есть определенная оппозиция, но ее представители не пойдут с оружием в руках, чего так добиваются американские эмиссары. Он сказал, что сирийский народ возмущен тем, что средства массовой информации Америки и западных стран настраивают против Башара Асада свой народ и требуют его смещения.
В один из дней нашего пребывания в Сирии мой арабский друг Джамаль привез нам хорошую новость: за три недели боев с участием российских летчиков правительственные войска вытеснили из пригородов Дамаска террористов и очистили от них главную трассу, соединяющую Дамаск с Хомсом и Тартусом. Джамаль пригласил нас заехать к нему в Тартус и заверил, что дорога вполне безопасная.
На сорок восьмом километре мы увидели знакомый указатель МААЛЮЛЯ и свернули с главной трассы налево. Не проехали мы и трех километров по узкой дороге, как увидели следы войны: по обеим сторонам, да иногда и посреди самой дороги были видны воронки от взрывов мин и валялись остатки обгоревших машин. Раньше мы часто сюда ездили и возили делегации приезжающих в Сирию российских специалистов и знали это место довольно хорошо. Еще на подъезде к поселку в глаза бросались приютившиеся на отвесных скалах сказочные домики.
Подъехав поближе, мы увидели, что многих домиков не стало – видно, они были сметены со скал в результате минометных обстрелов. Ведущая на гору когда-то асфальтированная дорога была вся разбита, а на повороте ее вообще преградили бетонные блоки упавших со скалы домов. Мы хотели посмотреть, что случилось с часовней Мар Сар-кис – Святых Сергия и Бахуса, которую постоянно посещали туристы и где находились древние, почерневшие от времени деревянные балки, двери и алтарь, возраст которых превышал две тысячи лет.
Увидеть еще раз эту часовню не удалось, наши машины с трудом развернулись на узкой дороге и спустились вниз к центру поселка.
Посмотрев с тоской на разрушенные христианские святыни, куда до военных действий нескончаемым потоком двигались иностранные туристы, так что вся довольно большая площадь перед церковью и монастырем была забита автобусами, мы вернулись к машинам и поехали посмотреть на другую известную всему миру христианскую реликвию – монастырь Сейднаи, расположенный в двадцати километрах от Маалюли.
Въезд к монастырю был очень крутым, и на повороте машины ревели всеми своими лошадиными силами, чтобы преодолеть очередной подъем с поворотом, за которым располагалась площадка, на которой всегда было много машин посетителей монастыря. В этот раз нам не повезло, и на площадку мы не въехали, поскольку она была завалена плитами разрушенных монастырских зданий. Подняться наверх не было никакой возможности, мы снизу осмотрели то, что было монастырем, куда мы часто в довоенные времена приезжали с делегациями наших ученых.
Пройдет еще немало времени, пока на всех дорогах, да и просто в отдаленных местах можно будет, как и прежде, спокойно проехать, не опасаясь за свою жизнь.
Нам хотелось съездить в Пальмиру, но там продолжались военные действия. В Забадани также ехать было опасно, там игиловцы разбомбили посольскую дачу.
В конце марта 2016 года сирийские правительственные войска при поддержке российских воздушно-космических сил освободили Пальмиру и тем самым подготовили плацдарм для дальнейшего продвижения на окруженный террористами Дейр-эз-Зор и далее на столицу Исламского государства Ракку. Освобождение Пальмиры явилось важным моментом в борьбе против террористов ИГИЛ и продемонстрировало всему миру способность сирийской армии при поддержке российских летчиков защитить свою территорию и освободить ее от ИГИЛовских боевиков. Однако руководители США и Европы, включая Францию и Бельгию, которые только что пострадали от террористических актов боевиков ИГИЛ, сделали вид, что не заметили такого важного события в борьбе против ИГИЛ. Им, безусловно, в очередной раз не понравилось, что успешные действия сирийских правительственных войск осуществляются при активной поддержке России, которая демонстрирует превосходство своей военной техники перед западной коалицией. После успешных действий российских ВКС в Сирии средства западной информации, да и руководство НАТО открыто заявили, что российская боевая техника гораздо выше западной.
Буквально на следующий день после освобождения Пальмиры сирийская сторона обратилась к России с просьбой оказать им помощь не только в восстановлении разрушенных памятников, но и в разминировании города и древних реликвий, занесенных в список Всемирного культурного наследия ЮНЕСКО. Через несколько дней после этого обращения российская сторона направила в Сирию более трехсот специалистов-подрывников и специальную технику для разминирования Пальмиры. Опять Америка и Европа остались в стороне, зато более шестидесяти международных общественных организаций откликнулись на предложение России принять участие в восстановлении разрушенных террористами памятников древней Пальмиры.
Наконец мы въехали в Тартус – и убедились, что город совсем не пострадал. Террористы сюда не дошли, так как в Тартусе были расположены воинские части и военно-морская база.
Вечером мы решили прогуляться по городу. Сначала мы проехали по набережной, потом выехали на центральную улицу, которая сверкала огнями многочисленных лавок, затем поднялись на гору, и перед нами открылись панорама порта и тысячи огней, отраженных от морской глади от стоящих на рейде теплоходов.
В этот вечер мой друг Джамаль показал мне яркий пример того, как в Сирии относятся к родителям. Отец Джамаля был известным на Ближнем Востоке человеком, профессором Дамасского университета и поэтом. Чтобы выразить ему свою благодарность, Джамаль решил построить мавзолей, ставший символом его уважения к отцу и увековечивший его память.
Перед мавзолеем он построил небольшую мечеть для жителей своей деревни, и по пятницам здесь всегда собиралось много народа. От дороги к мавзолею и мечети вел широкий, метров восемь, проход, выложенный белым мрамором, у входа в мечеть были устроены небольшие ванночки, где идущие на молитву жители мыли ноги, а в стенах были установлены краны, чтобы умыться после молитвы. По обеим сторонам прохода высоко в небо уходили зеленые кроны эвкалиптов, а купол мечети сверкал золотом – наверно, Джамаль решил перенести на свою мечеть оформление московских церквей.
Внутренние стены мавзолея были расписаны золотом стихами отца, так же был расписан и купол.
Мавзолей и мечеть окружали горы с зеленой растительностью, воздух здесь был удивительно свежий, с приятным запахом хвои.
Выезжая утром из Тартуса через центр города, мы оказались на площади, где проходил митинг в благодарность за помощь России в борьбе сирийского народа с террористами ИГИЛ.
Западная часть Сирии тянется вдоль моря, но в двадцати километрах от Тартуса между Сирией и морским побережьем на много километров протянулся узкий горный клин ливанской территории, и попасть через него к морю невозможно, поэтому-то и приходится так далеко ехать, чтобы отдохнуть у моря.
В Хомс, который часто упоминается в российских сводках теленовостей, мы не заезжали, а по объездной дороге проехали мимо дымящихся труб нефтеперерабатывающего комбината и выехали на прямую трассу на Дамаск, до которого оставалось сто пятьдесят километров.
Когда мы возвращались в Дамаск, в небольшом отдалении от дороги мы увидели высоко уходящие в небо песчаные «столбы» – это были обычные для этих мест смерчи. Технология образования такого смерча не совсем понятна: вроде нет никакого ветра, ярко светит солнце и не чувствуется никакого изменения погоды, и вдруг рядом на ровной поверхности пустыни начинает образовываться небольшой конус из песчаной пыли. Буквально на глазах этот конус превращается в огромный столб из вращающегося с огромной скоростью песка, и кажется, что этот столб упирается прямо в небо. Самое интересное, что исчезает этот смерч так же неожиданно, как и возникает.
Иногда посреди пустыни, где нет ни одного деревца, попадается лагерь бедуинов с несколькими палатками и бегающими между ними детьми. Рядом бродит стадо овец, стоят безразличные ко всему ослики и горами возвышаются жующие свою жвачку верблюды. Сколько раз мы ни проезжали мимо стоянок бедуинов, никогда не видели там движения людей, разве что иногда из палатки выйдет закутанная с головы до ног в темные покрывала женщина, подойдет к костру, над которым висит большой медный котел, бросит туда что-то и опять исчезнет под навесом. Видно, за многовековые скитания по пустыне они привыкли к солнцу и жаре, как наши чукчи привыкли к снегу и морозу, и живут нормально в таких условиях.