Отец покачал головой.
— Ну и времена пошли! — прошептал он. А затем собрал семью, чтобы предупредить об опасности.
— В жизни не слышала ничего подобного! — удивилась мать. — Громадное неизвестное животное! Прямо как в американских фильмах! Может, оставить детей дома? Чего доброго, это чудовище забредёт во двор школы или детского сада!
— Вот было бы здорово! — мечтательно сказал Сийм.
— Мы бы увидели, что это за животное величиной с дом. Дома-то разные бывают. Хотелось бы знать, с девятиэтажный дом это чудовище или только с пятиэтажный.
А Сирли нашла в газете другую новость, которая заинтересовала её больше этой, и воскликнула:
— Господи! Мой спасатель приезжает в наш город! Уже в четверг! Как клёво!
— Может, эта скотина величиной с дом и есть твой спасатель? — пошутил отец. И расхохотался. Но Сирли не сочла эту шутку уместной и с оскорблённым видом ушла во двор.
Но едва она вышла во двор, как завидела приближающегося господина Баранна. Сирли вспомнила написанное ею письмо, которое всё ещё торчало из почтового ящика господина Баранна, ей стало страшно, и она заторопилась домой.
— Господин Баранн возвращается! — прошептала она на ухо Сийму.
Сийм как раз ел блины. Он радостно схватил нож и вилку и начал звякать ими друг о друга, как пират.
— Вот теперь он прочитает! — пробормотал он с набитым ртом.
— Что он прочитает? — спросила мама.
— Про страшилище с шипами на спине, — поспешно ответила Сирли. — В почтовом ящике у него газета, я видела.
Она подмигнула Сийму, чтобы тот молчал и не проболтался старшим, какую свинью они подложили господину Баранну.
Сирли не соврала, господин Баранн действительно выписывал газету. Он достал её из ящика. Какая-то бумажка упала на пол; господин Баранн подобрал её. В коридоре он читать не стал, а поднялся на лифте, который сегодня работал исправно, вошёл в свою квартиру и надел очки.
Мгновение спустя он бросил листок на стол и завопил, как страшилище величиной с дом.
— Какая глупость! Змея в водосточной трубе! Чёрт — водитель троллейбуса! — злился он. — Кто посмел мне написать такую чушь! Уж не полоумный ли дворник? Или дети? Ну я им покажу! Пойду и пожалуюсь на них. Но сначала погляжу, что нового пишут в газете.
Господин Баранн относился к газетам с почтением. Он вычитывал в них о грабежах и автомобильных авариях, а потом переносил все эти ужасы в свои книги. И теперь он с интересом стал изучать газету. Но уже от первой заметки его глаза на лоб полезли.
Господин Баранн прочитал о гигантском существе. Это напоминало сказку, но было напечатано в газете чёрным по белому, а господин Баранн считал, что газеты никогда не лгут. Газетам он верил. Следовательно, ужасное неизвестное животное в самом деле существует!
Он несколько раз перечитал заметку, затем взял письмо Сирли и заново прочитал его. Господину Баранну пришла мысль, что если существует описанное в газете чудовище, то отчего бы змее не спрятаться в водосточную трубу, а чёрту не водить троллейбус. Может, это и не шутка?
— В мире много зла! — сказал он самому себе и призадумался. Особенно тревожил его троллейбус. Как убедиться в том, что водитель не чёрт?
— Буду входить в троллейбус через переднюю дверь, — решил господин Баранн. — И смотреть, есть ли у водителя рога на голове. Если есть, сразу выскакиваю из троллейбуса!
Водосточной трубы господин Баранн не опасался, так как никогда не подходил к ней. Описанный в газете зверь был так велик, что его можно заметить издали и вовремя спрятаться.
Господин Баранн почувствовал себя в безопасности и продолжил сочинять свою книгу. Он написал, как Пеэтер купил себе собаку, и та собака тотчас откусила ему ногу и убежала с ногой Пеэтера. Господин Баранн был очень доволен, что сумел придумать такую страшилку, и довольно потирал руки.
39
Возвращаясь из школы, Сирли зашла в детский сад за Сиймом.
— Представляешь? — сказала она. — У нас в школе все девчонки только и говорят, что о пляжном спасателе Билле. Мы все пойдем поглядеть на него и попросим автограф!
— Что за штука этот автограф? — не понял Сийм.
— Ну это его имя! Он должен будет написать на бумаге своё имя и отдать мне.
Сийм подумал и обрадовался:
— А мы бросим эту бумагу в почтовый ящик господина Баранна! Господин Баранн прочитает имя спасателя, решит, что это он бросил, и пойдет ругаться. И мы увидим в телике, как он в этом сериале кричит на спасателя.
— Дурак! — презрительно сказала Сирли. — Господин Баранн никогда не попадёт в сериал, потому что его снимают в Америке! И я не позволю бросить автограф в его почтовый ящик. Наоборот, я буду беречь его как зеницу ока. Положу в свою шкатулку с сокровищами и никому не позволю к нему прикоснуться!
— Сама дура! — обиделся Сийм. — Вы в школе все дуры. Мы в детском саду говорили только об этом звере величиной с дом. Вот его хотелось бы увидеть. И получить от него автограф!
— Зверь не умеет писать! — ответила Сирли.
— А посмотреть на него всё равно хочется, — продолжал гнуть свою линию Сийм. — Послушай, а если как-нибудь заманить зверя в наш двор. Мы могли бы наблюдать за ним в окно и фотографировать.
— А как ты его заманишь?
— Какой-нибудь едой. Интересно, что он ест? Скажи, Сирли, в газете написано — он уже съел кого-то из людей?
— Нет, — ответила Сирли. — Никого он не ел. Только рычит и урчит.
— Значит, он не ест мяса, — радостно сделал вывод Сийм. — Тогда… дадим ему морковку. Или… или молока! Сирли, дадим ему молока!
— Почему именно молока?
— Все животные пьют молоко! — объяснил Сийм. — Кошки, собаки — и все другие. Да, нальём ему в блюдце молока и выставим во двор.
— Неужели такое крупное животное станет лакать из блюдца? — засомневалась Сирли. — Но делай, как знаешь.
Время от времени она позволяла Сийму действовать самостоятельно: как старшая она понимала, что у маленького брата ничего не получится. Но пусть мальчик попробует; она, Сирли, ему не папа и не мама, чтобы запрещать.
Они дошли до дома, и Сийм поспешил на кухню, взял в холодильнике молоко и налил в блюдце. А потом поставил на подоконник свечу.
— В день поминовения так делает мама, наверное, для того, чтобы духи и призраки знали, куда прийти и напугать нас, — размышлял Сийм. Этот мамин обычай беспокоил его: Сийму не хотелось, чтобы приходили призраки! Но огромного зверя увидеть он хотел. И поди знай, вдруг от этой свечки будет какая-то польза.
Спички долго не загорались, но Сийм упорно старался, и в конце концов свечка была зажжена. Сийм осторожно взял в руки блюдце с молоком и вышел во двор.
— Куда ты его поставишь? — спросила Сирли, раскачиваясь на качелях. — Вдруг кто-то наступит!
Сийм поставил блюдце возле стены, рядом с водосточной трубой.
— Здесь никто не ходит! — сообщил он. — Сирли, я тоже хочу на качели! Раскачай меня!
Пока они качались, из дома вышел господин Баранн и увидел блюдце с молоком возле водосточной трубы.
— Значит, это правда! Ей даже еду приносят! Кто-то кормит змею, живущую в трубе! — разгневанно подумал господин Баранн. — Кто же иной, как не глупый дворник! Сегодня вызову врачей, пусть увезут его!
Он подумал, не убрать ли блюдце, но не осмелился и прошёл мимо.
— Пошли домой! — предложила Сирли. — Я хочу занести домой школьную сумку и что-нибудь пожевать.
Они поднялись на лифте, и Сирли открыла дверь своим ключом.
Им ударил в лицо нестерпимый жар. От свечки Сийма в кухне загорелись занавески. Они так и полыхали! Сирли от ужаса заорала, а Сийм крепко вцепился в её руку. Мгновение они стояли и смотрели, как горит их любимая кухня. Затем им одновременно пришла одна и та же мысль. Они повернулись и бросились в коридор.
— Позовем дворника на помощь! — высказал Сийм их общую мысль.
40
Дети с такой силой колотили в дверь кладовки, что вода пришла в волнение, и дворнику пришлось немного проплыть против течения, чтобы добраться до двери. Он высунул нос в коридор, но даже не успел сказать Сирли и Сийму «здрасьте» — дети вцепились в полы его халата и выволокли за дверь, как упирающегося кота из-под кровати.
— Скорее, на помощь, наша кухня горит! — кричали они наперебой, а Сирли ещё и плакала.
Дворник положил руку ей на плечо.
— Спокойствие, только спокойствие, сейчас всё потушим, — сказал он. А потом заложил два пальца в рот и свистнул.
В кладовке зашумело, как осенью у моря, когда серые и холодные волны ветер со злостью гонит к берегу. Дворник начал подниматься по лестнице, и вода последовала за ним. Она выплеснулась из двери кладовки и послушно последовала за своим принцем, как длинная синяя труба или гигантская колбаса, в которой вместо кусочков сала и паприки виднелись рыбы, медузы и морские черепахи. Как дующий в дудку пастушок, дворник вёл море вверх по лестнице, к дверям квартиры Сийма и Сирли, и вода послушно поднималась по ступенькам, не разбрызгиваясь, словно была обернута в невидимую плёнку.
Дворник дошёл до двери Сийма и Сирли, дверь была нараспашку, и в лицо вошедшим ударило жаром. Но дворник смело проследовал дальше, море за ним… И кухня разом наполнилась водой, рыбы плавали под столом, а медузы облепили лампу, но от огня не осталось и следа. Только обгоревшие шторы качались в воде, словно коричневатые водоросли.
Посреди кухни стоял дворник и раскуривал трубочку.
Дети только вошли и озирали свою утонувшую кухню, которая выглядела так странно и непривычно.
Дворник помахал им рукой.
— Всё в порядке, — сказал он. — Пожар потушен. Вот только новые шторы придётся повесить.
— Большое спасибо, — сказала Сирли. — Это было так ужасно. Понять не могу, как это кухня могла загореться.
Сийм как раз мог понять, но благоразумно промолчал.
— Ну, хорошего понемножку, — сказал дворник.
— Пойду-ка я отсюда и своё море уведу. Иначе ваша кухня насквозь промокнет. Сахар и соль наверняка погибли. Но делать нечего. При тушении пожаров всегда что-то портится.