Словно в сказочке дверь особняка отворяется сама собой со скрипом.
Разве здесь не должна быть охрана или хотя бы прислуга? Почему я вообще оказалась тут? Одна. Кто может так тонко манипулировать порталами?
Я стою озадаченная в белом платье, над головой собираются тучи. Вечереет, прохладно, ветер колышет волосы. Заходить внутрь совершенно не хочется.
Оглядываюсь беспомощно, надеюсь, что кто-нибудь знакомый появится позади. Квентин или Седрик. На худой конец — хоть это и невероятно — Радион. Каким бы странным он ни был, как бы больно не делал, он не дракон, он не родственник мэра, и это уже делает его безопасным вне зависимости от замыслов и поступков.
Надо же… На празднике я чувствовала себя частью иного мира, частью того янтарного дракона, что является второй ипостасью Квентина. Одной из тысячи осколков магического витража. Но теперь, когда оказалась здесь, у дома возможного врага, теперь есть только я и они.
— Вас уже ждут.
Вздрагиваю от мужского голоса. Ко мне выходит высокий человек, скорее всего, дворецкий.
Выгибаю бровь.
— Ждут?
Он сдержанно кивает. Словно этого достаточно.
— Кто и зачем?
Мужчина впивается в меня взглядом синих глаз. Недоумевающе.
— Значит… я здесь оказалась не случайно?
— Не могу знать, мисс. Мистер Бауэр попросил вас пройти в его кабинет на втором этаже. Вас проводить?
По телу проходится тяжёлая, острая дрожь. Мэр хочет меня видеть? Одну, без Квентина, вот так? Зачем?
Я чувствую, как тело цепенеет. Как я становлюсь свинцовой статуей самой себя. Если увижу его вживую — точно узнаю. Как сейчас помню, как высокий мужчина ходил туда-сюда, дожидаясь полицию. И громко, страшно смеялся. Несколько раз. И каждый я думала, что смех этот доберётся до моего сердца и остановит его.
— Мисс? — дворецкий выгибает бровь.
Я стискиваю кулаки, костяшки становятся белыми как мел.
Перед глазами стоит окровавленное лицо матери. До слуха доносятся последние хрипы из горла папы. А дальше слова Радиона о том, что я примкнула к тем, кого должна ненавидеть. Продалась.
С лица спадает краска, словно вуаль. Я киваю дворецкому, бледная, словно фарфоровая кукла, и на деревянных ногах иду за ним к кабинету мистера Бауэра.
Уже не надеясь, что всё разъяснится, и он не будет причастен к смерти родителей.
Привычка не ждать ничего хорошего не подводит и в этот раз. Когда захожу в кабинет, красивый мужчина поднимается с кожаного кресла и улыбается той самой безумной улыбкой, которую я уже видела.
Драконья магия бесится в его больших янтарных глазах.
— Да, не модель… — первое, что он говорит. А затем: — Узнала меня, что ли? — слегка наклоняет голову. — Мы же не будем делать из этого драму, правда? Авария, несчастный случай. Не хотелось бы, чтобы…
Но договорить эта тварь не успевает, потому что я с криком кидаюсь на него.
В мыслях горит огнём всего один вопрос:
Как
можно
убить
дракона?
Глава 16. Его отец (2)
Он со смехом скручивает мне руки, отбрасывает на кресло и связывает собственным галстуком. Я пытаюсь вырваться, всё происходит так быстро, что не успеваю ничего осознать. В венах кипит ярость пополам с беспомощностью.
Снова связана.
Он точно знал, в каком положении я была рядом с миссис Ретти, и решил использовать это как референс для нашего разговора?
Сердце глухо, больно стучит в груди. На что я рассчитывала? Ни на что. Мне просто хотелось бы, чтобы он исчез. Исчез от одного взмаха моих ресниц. Ведь… так будет справедливо.
Тот огромный дракон, древний как сам мир, разве и он считает, что вести себя как Бауэр — это нормально? Ведь отец Квента был в том мире когда-то, отдавал пламя вместе со своей истинной… И был надеждой людей.
А в итоге…
Не знаю, чего я ждала.
Извинений?
Неужели смогла бы их принять?
Едва ли…
Но и они были бы уместнее этого самодовольного оскала. Мистер Бауэр склоняется надо мной, всматривается в лицо так, будто сканирует, а затем… обжигающим языком проводит от виска по щеке до подбородка и отстраняется.
Меня передёргивает.
Он снова смеётся.
— Зови меня Ником, мы ведь теперь семья.
— Нет, — выплёвываю в ответ, — лучше умереть…
— Нет, не лучше. Желаешь смерти моему сыну? — он выгибает бровь. — Сделаю вид, что этого не слышал.
Я закусываю губу. Противоречия бьются в мыслях. Квентин? Да, я не хочу ему навредить… Но эта семья…
Я никогда не стану её частью!
И никакая истинность не перечеркнёт мою ненависть к тому, кто так легко вышел сухим из воды. Спровоцировал аварию и даже глазом не моргнул. Уже спустя час, наверняка, жил дальше как обычно.
Никакого раскаяния.
Ничего, кроме звенящей пустоты в глазах. Глазах того, кого я люблю. Квентин — копия отца. Это пугает меня.
— Итак, я решил поговорить с тобой лично, когда узнал, что вы всё-таки истинные. Скажу честно — надеялся, что это всего лишь досадный сбой. Но — увы.
Он вновь подходит ко мне, касается рукой груди, сильно сдавливает и хмыкает.
— Сделаем тебе нормальные сиськи, — бросает так обыденно, что я не сомневаюсь — он сказал бы так любой на моём месте, если размер у неё меньше третьего. — Как ты понимаешь, наша семья в городе имеет определённый статус, и ты должна ему соответствовать. Конечно, не надо быть королевой Англии, но и кукситься — тоже. Ничего, — он улыбается и отходит к окну, — привыкнешь, научишься. В этом даже что-то есть. У тебя погибли родители, я там был. А теперь ты стала частью моей семьи. Будем считать за мою оплату?
— Вы… ты был за рулём. Ты врезался в нас. Это всё ты.
— Может и не стоило так напиваться в тот день, — тянет он вполне миролюбиво, — ну или это никак не связано. Я уже не помню. И… — он вцепляется мне в плечо железной хваткой, когда я пытаюсь выпутаться, — может, хватит уже? Сколько ты хочешь за молчание? Мне нужно, чтобы ты была паинькой.
Глава 16. Его отец (3)
С губ против воли срывается колкий, вымученный смешок.
— Хотите меня купить?
Мистер Бауэр цокает языком. Цок, цок, цок — стучит о нёбо — цок, цок, цок…
— Нда, очень жаль, что приходится. В прежние времена истинные сделали бы всё что угодно — лишь бы угодить своему дракону. Их предназначение — оберегать и сохранять энергию. Но вот ты… явно сломанная. Мой мальчик достоин большего.
— То же самое могу сказать и о вас. Лучше бы его отцом был Седрик, с которым он общается больше.
Мне становится легче, потому что понимаю, что Квент, судя по его воспоминаниям, не так уж и много знает о своём «папочке». Ведь тот из тех, кто не заговаривает с детьми, пока они не начнут что-то из себя представлять.
— С этим? — мистер Бауэр ухмыляется, в очередной раз демонстрируя мне едва заметные клыки, — он только позорит нас… Лучше бы подох. Как его папочка.
Хорошего же он мнения о родном старшем брате и племяннике…
Мне становится мерзко, хочется принять обжигающе-горячий душ и убраться как можно дальше от этого места и этого… не человека.
— Но ты ему так не скажешь, Айрис. Мы — семья. Конечно, неидеальная. Но ты поймёшь всё позже. Научишься. И если будешь стараться — станешь одной из нас.
— Этого не будет!
— Убьёшь моего сына?
Он садится на стол рядом со мной. Я не вижу его полностью, но чёртов голос зудит в голове, не давая собраться с мыслями и успокоиться.
— Давай ты перестанешь? Детка, ты не сможешь противиться, вы связаны. Ты наверняка влюблена по уши — как же иначе? А твоя семья в прошлом. В тот день я не планировал никому вредить. Это случайность. И она не должна испортить моей семье жизнь. Хочешь считать меня виноватым — пожалуйста. Но мальчик-то тут при чём? Ты его истинная. Ты не должна приносить ему проблемы, не должна его волновать. Это ясно?
Я молчу, снова закрываюсь в себе, как в тот миг, когда поняла, что всё бесполезно, что мой голос просто не учитывается.
Мистер Бауэр будто читает мысли:
— У тебя нет выбора. Ты ничего с этим не сделаешь. Не вернёшь их, если закатишь истерику. Только сделаешь наши встречи за завтраком немного более напряжёнными. Поэтому и предлагаю решить всё сейчас. Сколько стоит твоя улыбка? Конечно, я и без того не обделю вас деньгами, но у этого есть рамки. Сейчас ты можешь за них выйти.
От каждого его слова меня мутит всё сильнее.
Он думает, я буду жить в этом доме, рядом с ним?
Возьму его деньги?
Никогда. Никогда этого не будет.
— Отпустите меня.
— Чего это?
— Мне не о чем с вами говорить.
— Почему? — он разворачивает меня к себе и оглядывает с любопытством.
— Потому что, — в горле застревает всхлип, — у вас нет сердца.
— Ты не хочешь по-хорошему, да?
— А что вы мне сделаете? Что вы ещё сделаете? Превратите мою жизнь в Ад? Уже! Станете пытать? Едва ли… Или убьёте меня и Квента заодно, чтобы было меньше проблем?
Он хмыкает и поднимает моё лицо за подбородок.
— Не будь такой эгоисткой. Подумай о нём.
Я ожидаю чего-то ужасного, но вместо этого мистер Бауэр развязывает меня и небрежным жестом указывает на дверь.
— Он не доберётся сюда быстро. У тебя достаточно времени, чтобы придумать, как ты здесь оказалась. А мне пора работать.
Я машинально киваю, тут же чувствуя укол досады. Как же это унизительно. Я не могу ничего ему сделать. И потому что он дракон, и потому что он отец Квентина.
Я в ловушке.
С этими мыслями, с отголосками разговора, гнездящимися в голове, я и иду мимо роскошных домов сквозь стену холодного ливня.
Так проходит, кажется, несколько часов. Я обнаруживаю себя на остановке, дождь слабеет, на землю опускаются сумерки. По щекам текут слёзы, замечаю это только сейчас.
Через несколько минут рядом останавливается знакомая чёрная машина.
Квентин выходит из неё.
Это выводит меня из оцепенения и заставляет отступить на несколько шагов назад. Словно от страха. Руки дрожат, он подходит ближе, я выкрикиваю: