«Господи всемогущий, — взывала к небу молодая женщина, — прошу Тебя, не разлучай меня больше с моим ребенком! Благодарю Тебя за то, что Ты вернул ее мне! Благодарю за то, что Ты подарил ей уникальный талант — очаровывать и утешать!»
Девушка спела «Тихую ночь» и «Ангелы в нашем краю». По просьбе аббата Деганьона свое выступление она закончила песней «О Канада!».
— Спасибо от всего сердца, Эрмин, — сказал священник. Со всех сторон доносились негромкие аплодисменты. — Я никогда не забуду годы, проведенные в Валь-Жальбере, и сохраню прекрасные воспоминания о снежном соловье, для которого этот благословенный поселок стал гнездышком. Эрмин сегодня вновь нас порадовала, к несчастью, в последний раз в этой церкви.
При этих словах юная певица заплакала. Ханс встал из-за инструмента и поклонился. Оживленный гул голосов стал сигналом к окончанию мессы. Прихожанам предстояло покинуть теплое убежище, какое являл собой Божий храм, и снова встретиться со снегом, ледяным ветром и темнотой.
— Какой же я все-таки глупец! — сказал Жозеф, обращаясь к жене. — Я хотел, чтобы Мимин выучила песни Ла Болдюк. Но это совсем не в ее стиле! Ее голос намного красивее. Церковные гимны, опера — вот что ей больше подходит!
Элизабет поглядела на него с жалостью.
— Бедный мой Жо, похоже, здравый смысл наконец возвращается к тебе!
Супруги Маруа уже подошли к двери, когда их догнала Лора.
— Жозеф, Бетти, я не осмелилась обратиться к вам с просьбой перед мессой, но я хочу пригласить вас на ужин, — сказала она. — Я хотела, чтобы для Эрмин это стало сюрпризом. Она будет счастлива, если вы отпразднуете Рождество вместе с нами. Мирей готовила весь день, желая вас порадовать. Думаю, нам пора познакомиться получше. К тому же сегодня Рождество!
— Скажи «да», мамочка! — закричал Эдмон, дергая мать за руку. — Я так хочу пойти!
Элизабет смотрела на Лору так, словно не верила своим глазам. Перед ней стояла красивая дама в меховой шапочке и элегантной накидке из чернобурки, и в голубых глазах этой удивительно похожей на ее дорогую Мимин дамы, в ее голосе была мольба. Она повернулась к Жозефу, который тоже пребывал в растерянности.
— Но ведь нас очень много, мадам, — пробормотала Элизабет.
— Вас пятеро, — уточнила Лора с улыбкой. — Аббат Деганьон тоже согласился прийти. Еще мы пригласили месье Ханса Цале. Мне будет очень приятно видеть вас у себя. Мне кажется, что это мое первое настоящее Рождество за много-много лет. Прошу вас…
— Что скажешь, Жо? — спросила у мужа Элизабет. — Меня редко приглашают на праздничный ужин. Сказать честно, никогда не приглашали. Мадам Лора права: мы теперь соседи, поэтому должны познакомиться поближе.
Рабочий задумался. Симон высказал свое мнение:
— Мне эта мысль по душе. Но еще надо решиться выйти из церкви! Хотя, если мы пойдем все вместе, волки испугаются и убегут! — пошутил он.
Подошли Мирей и Селестен. Церковь быстро пустела. Эрмин не догадывалась, о чем Лора разговаривает с семьей Маруа. Она шепталась с Шарлоттой.
— Завтра, моя милая Шарлотта, я приду за тобой с Шинуком. Ты сядешь ему на спину, и мы пойдем в гости к моей маме. Там в гостиной стоит прекрасная елка, украшенная разноцветными шарами и гирляндами. Может быть, святой Николай, историю о котором ты так любишь, принесет тебе подарок!
Обрадованная девочка обняла ее за талию и крепко сжала ручонки. Аглая поблагодарила Эрмин.
— Вы ангел, сошедший с неба, мадемуазель, — сказала она. — Я никогда не слышала ничего прекраснее, чем ваша «Ave Maria».
Онезим закивал, соглашаясь. Эрмин пожелала им счастливого Рождества. Она знала, что положение семьи Лапуант улучшилось — Жюль Лапуант наконец нашел достойную работу.
Аббат Деганьон погасил лампы. Девушка в сопровождении Ханса вышла из церкви и увидела семейство Маруа и Лору. Все были в хорошем настроении и улыбались. С неба хлопьями падал снег, но время сильных морозов еще не пришло.
— Мимин! — как воробушек, зачирикал Эдмон. — Мы тебя ждем! Дама приглашает нас на ужин! Богатая дама!
— Эдмон, будь вежливым! — прикрикнула на сына Элизабет. — Эта дама — мать Мимин.
— Не сердитесь на него, — сказала Лора. — Он такой милый!
— Правда? — воскликнула удивленная Эрмин. — Как я рада! Мы будем праздновать все вместе!
— Похоже, в Рождественскую ночь и вправду случаются чудеса, — вставил свое слово Жозеф.
Он тоже улыбался. «Я должна его простить, — подумала девушка. — Он согласился прийти, значит, сожалеет обо всем плохом, что сделал».
Арман повис у нее на руке. Он танцевал на месте от нетерпения. Наконец все отправились в путь. Селестен замыкал шествие, боязливо оглядываясь. Жозеф, размахивая фонарем, шел впереди.
Они шли, смеясь шуткам Мирей и весело переговариваясь. Экономка не зря беспокоилась — число гостей утроилось.
— Послушайте, я все равно немного волнуюсь за теленка. Симон, будь так добр, сходи домой и посмотри, все ли в порядке в хлеву. Это меня успокоит. Только не задерживайся, хорошо?
— Кроме Симона нам придется подождать аббата Деганьона, — сказала Лора. — Он вместе с младшим месье Лапуантом пошел проводить вдову Дунэ.
— Ты уверена, что мне нужно сходить домой, мам? — спросил Симон. — Если ты боишься волков, то они, скорее всего, уже далеко. Воя давно не слышно.
— Эрмин их заколдовала, — сказал Ханс. — Представьте только: жестокие звери сидят перед входом в церковь и слушают нашего соловья!
— Волки любят музыку, да? — тоненьким от испуга голоском спросил Эдмон.
— Волки вовсе не жестокие, — сказала Эрмин. — Их можно пожалеть. У них нет дома, нет погреба с запасами на зиму. А в это время года дичи в лесу мало. Им приходится все время бегать в поисках добычи. Да, мне их жалко. Никто их не любит, потому что они дикие, дикие и свободные. Как индейцы в былые времена!
С тех пор как Эрмин пообещала Тошану связать с ним свою судьбу, она много читала об истории Канады. Девушка узнала, что французские и английские колонизаторы приехали вовсе не на девственные земли. Эти края населяли племена, жившие по законам природы, добывавшие себе пропитание охотой и рыбной ловлей. Туземцы научили переселенцев не только добыче сладкого кленового сока, но и многим полезным вещам, например выживанию в суровом климате, который во всех своих проявлениях склонялся к крайностям, отвергая меру. В прошлом остались кровавые стычки между коренными жителями и переселенцами. Обретенные знания заставили Эрмин по-новому взглянуть на прошлое и настоящее индейцев Канады и еще сильнее полюбить своего красавца-метиса с непривычным уху именем Тошан.
— Мимин, какие странные вещи ты говоришь, — вздохнула Элизабет.
Селестен что-то пробормотал себе под нос, обрадованный, что нашел в лице мадам Маруа сторонника. Пламенную речь Эрмин он принял на свой счет.
Симон повернул в сторону дома.
— Будь осторожен, сын, — напутствовал его Жозеф. — И захвати мое ружье, нам еще возвращаться. Ночи темные, с ружьем мне будет спокойнее.
Мирей испуганно охнула. Она старалась держаться поближе к рабочему, который казался ей достаточно надежным защитником.
Лора и Элизабет тихо разговаривали о чем-то своем. Эрмин навострила ушки, но слов было не разобрать. Однако установившееся между ними взаимопонимание радовало девушку.
«Я была бы так счастлива, если бы они подружились! — думала она. — Бетти не чувствовала бы себя такой одинокой, могла бы заходить к маме на чай…»
Несмотря на то что все в компании казались довольными друг другом. Эрмин боялась предстоящего ужина. Она мечтала, чтобы Тошан явился из заснеженного леса, неожиданно, как волки, и присоединился к ним.
«Только я не знаю, были бы мама и Маруа рады его видеть. Думаю, скорее всего, совсем не рады».
И она постаралась представить себе следующее Рождество.
«Мы с Тошаном женаты. Он не пойдет на лесоразработки, конечно, нет! Первый год он будет рядом со мной. Но, может статься, он будет чувствовать себя чужим в красивом доме моей матери…»
Эрмин предвидела также и проблемы, которые ожидали ее со стороны Жозефа Маруа. Она не забыла, как он обошелся с Тошаном возле сахароварни. Ей стало грустно, и она решила помолиться.
«Господи, прошу тебя, сделай так, чтобы Тошан не испытывал ни холода, ни голода, потому что сегодня Рождество! Сделай так, чтобы его мать не чувствовала себя такой одинокой, ведь у нее нет никого в этом мире, кроме сына…»
Внезапно она осознала, как трудна жизнь вдовы золотоискателя. Ее душа перелетела через огромные, покрытые лесом пространства, пронеслась вдоль реки Перибонки, давшей свое имя скромной деревеньке.
«Как эта бедная женщина живет в хижине целую зиму? Она чахнет, ей скучно и одиноко… Когда мы с Тошаном поженимся, она будет жить с нами».
Испуганный крик вернул Эрмин к реальности. Кричала Мирей. Жозеф еще сильнее замахал фонарем. Лора, притянув дочь к себе, указала пальцем в темноту. Между Жозефом и погруженным во тьму домом управляющего стояли двое волков — крупных, с серым, усыпанным звездочками снежинок мехом. Они неотрывно следили за движением фонаря.
Эдмон разрыдался. Ханс поспешил посадить мальчика себе на плечи. Арман спрятался за спину Эрмин, а Элизабет вцепилась в руку Лоры.
— Не бойтесь, — попыталась та ее успокоить. — Они сейчас уйдут.
Эрмин зачарованно смотрела на волков. Невдалеке она разглядела еще двоих, поменьше, которые, казалось, танцевали на месте.
— Прочь! Прочь, сказано вам! — закричал Жозеф, размахивая посохом. — Убирайтесь отсюда!
Рабочий сделал шаг вперед, не переставая кричать. Этого оказалось достаточно, чтобы волки обратились в бегство. Самый крупный сердито рыкнул, но исчез вслед за своими спутниками.
— Отец, мать и их отпрыски, — тоном знатока сообщил Жозеф. — Если бы только у меня было ружье! Четыре волчьих шкуры! У тебя была бы отличная шуба, Бетти. Ни один бы от меня не ушел!
— Но они могли бы тебя покусать! — испуганно пробормотала Элизабет, которая дрожала всем телом.