Лора, которую мутило от запахов горячего жира, ела мало, как птичка, однако ощущение полноты жизни не покидало ее. После стольких горестей и испытаний исполнилась ее заветная мечта — иметь настоящую семью. Взгляд ее светлых глаз остановился на Эрмин, что-то шептавшей на ухо Тошану; потом она посмотрела на Жослина, своего вновь обретенного мужа, который вернул в ее жизнь любовь, заботу, нежность и подарил неожиданную перспективу снова стать матерью. Шарлотту Лора тоже очень любила и охотно бы удочерила, если бы это было возможно.
— Видели бы вы лицо старого Эзеба! — вдруг сказал Симон, когда пришло время десерта. — Он дрожал от радости, разглядывая корзины со всеми этими вкусностями! Масло от Потвенов, горшок сливок, мешочки с горохом и фасолью…
— А одежда ему понравилась? — спросила Лора. — Я случайно видела его на улице перед Рождеством: его штаны протерлись до дыр!
— Он плакал от радости, — сказал Жозеф. — Особенно когда увидел шерстяной халат в шотландскую клетку. Сказал, что и спать будет в нем.
— А я подумал, что Иветта, его внучка, даже дверь нам не откроет, — добавил с улыбкой Арман. — Она бросила нам кусок сала с таким лицом, будто для собак.
— Но она все-таки дала его, — отрезал Симон. — Может, когда и сварит для Эзеба горячего супа…
Разговоры не умолкали. Говорили о холодах, обещавших в январе быть особенно суровыми, и о достоинствах мирской учительницы, которая жила в одной из комнат бывшего пансиона возле универсального магазина. Эрмин с удовольствием слушала и удивлялась, отчего так плакала утром. Тошан брал ее за руку, как только выдавался удобный момент, и малышки выглядели вполне сытыми после последнего кормления. Супруг положил ей на тарелку кусок кекса.
— Спасибо, — ласково сказала она. — Знаешь, я бы с удовольствием пошла с вами колядовать!
— Это дело для мужчин, которым и бочку выпить нипочем! — возразил он весело, но брови нахмурил.
Эрмин подумала, что ее муж очень привлекателен. Ей захотелось тут же сказать ему, как она его обожает, но момент явно был неподходящим. Мирей, только что вошедшая в комнату с блюдом, на котором красовался вкуснейший торт с сахаром-сырцом и сметанным кремом, вдруг застыла как вкопанная. Жозеф взял блюдо у нее из рук.
— В дверь стучат, — сказала домоправительница. — Ума не приложу, кто может прийти в такой день!
— Моя сестра Мари вполне могла приехать, — сказал Жослин. — Я отправил ей из Роберваля телеграмму: сообщил, что скоро стану отцом и сейчас самое время познакомиться с Лорой и Эрмин. Ответа я пока не получил. Сегодня — идеальный день, я как раз хотел благословить всю мою семью, потому что теперь я самый старший.
— Иди открой, Мирей! — приказала взволнованная Лора.
Однако ей совсем не хотелось увидеть на пороге Мари Шарден.
— Да, мадам. И впустить его в дом? Кто бы это ни был?
— Ну конечно!
Сквозь звуки музыки и громкий говор Эдмона, которому хотелось потанцевать с Шарлоттой, Тошан услышал лай собак. Молодой метис узнал глухой голос Дюка, похожий на волчий, и звонкое тявканье щенка хаски, которого он назвал Кьют. Это было одно из любимейших восклицаний Симона — «Cute!». Поскольку в переводе с английского «cute» означало «милый, хорошенький», Тошан решил, что это вполне подходящее имя для такого симпатичного пса.
— Дюк не ворчит, — сказал он Эрмин. — Я сказал бы даже, что он радуется. Он знает того, кто пришел!
У него не осталось времени для дальнейших предположений: вошла Мирей в сопровождении двух женщин. Обычно домоправительница с порога предлагала гостям снять пальто и головные уборы, но в этом случае было иначе. Собравшиеся, оторопев от изумления, смотрели на вошедших в гостиную женщин в длинных меховых куртках и шапках, покрывавших их черные волосы.
Тале, а одной из вошедших была именно она, сразу же захотелось повернуться и уйти. Роскошь помещения, море света, блестящие украшения и ароматы обильной пищи ошеломили ее. Она не ожидала увидеть столько незнакомых людей. Мужчины были в выходных костюмах, рубашках и галстуках, женщины — в элегантных платьях и украшениях. Глаза Талы затуманились.
— Мать! — воскликнул Тошан. — Как ты тут оказалась?
Он вскочил из-за стола, в то время как Жослин уткнулся носом в тарелку. Он бросил на Талу всего один короткий взгляд, но этого оказалось достаточно, чтобы ощутить неловкость. В своей одежде охотника-следопыта его любовница показалась ему убогой, не похожей на красивую смуглую женщину с дерзким нравом, вернувшую ему вкус к жизни.
— Тала! — поспешила Лора навстречу гостьям. — Я так рада вас видеть! Но как вам удалось совершить такое путешествие в эти ужасные морозы и в сильный снегопад? Проходите, садитесь с нами за стол!
У хозяйки дома о жене золотоискателя с Перибонки остались самые смутные воспоминания. И все же перед ней была женщина, когда-то принявшая ее под своим кровом, и вдобавок мать ее зятя. Ее появление стало полнейшей неожиданностью, и Лора растерялась, однако продолжала говорить самым радушным тоном:
— Эрмин предлагала вам провести с нами зиму, и я полностью ее поддерживала. Это не жизнь для одинокой женщины — оказаться на полгода запертой в доме посреди леса! Я очень рада, что вы приехали!
Индианка внимательно смотрела на Лору. Она тоже с трудом ее узнала, сбитая с толку короткими высветленными волосами и платьем, сшитым по последней моде.
— Я не хотела беспокоить вас в этот праздничный день, — сказала она тихо под пристальным взглядом Тошана. — Я была в Перибонке, когда один человек из Роберваля принес мне письмо от Эрмин, в котором она писала, что стала мамой двойняшек. Это было для меня огромной радостью. Упряжек сейчас на озере Сен-Жан много, лед крепкий, поэтому я легко перебралась на другую сторону.
Эрмин подошла к свекрови и обняла ее.
— Для этого нужно иметь немалое мужество, — сказала она. — Спасибо, Тала, что приехали. Я очень тронута.
И она вопросительно посмотрела на спутницу свекрови, которая показалась ей очень молодой.
— Эрмин, я решила привезти к тебе мою племянницу, ее зовут Мадлен. Она крещена и очень набожна. Ее муж умер в ноябре, и она совсем недавно отдала свою дочку, которой два с половиной года, на воспитание сестрам конгрегации Нотр-Дам-дю-Бон-Консей, в Шикутими. У Мадлен много молока, и она хочет стать кормилицей для одной из твоих девочек. Это смягчит ее тоску и обеспечит пропитанием на несколько месяцев.
Эти слова вызвали у всех глубочайшее изумление. Маруа обменялись многозначительными озадаченными взглядами. Жослин потерял дар речи.
— А я говорила, что в начале года случаются чудеса! — объявила Мирей, которая не отходила от гостий в надежде снять с них наконец верхнюю одежду. — Нашей Эрмин трудно кормить двух малышек, и тут небо посылает нам вас, Мадлен!
Девушка в ответ невесело улыбнулась. Сидя за столом, члены семейства Маруа рассматривали индианок. Бетти отметила, что у обеих волосы заплетены в косы и перевиты лентами, а на ногах — сапоги из лосиной кожи. Симон подумал, что Мадлен довольно симпатичная, только разве что низковата и слишком кругленькая. Шарлотта бесшумно соскользнула со стула и подошла к гостьям, так и оставшимся стоять на пороге гостиной.
— Поздравляю вас с праздником, Тала! — звонко сказала она. — Желаю вам счастья до конца ваших дней! И вам тоже, Мадлен!
Это было традиционное пожелание, в это самое мгновение звучавшее во многих местах: на уединенных фермах, в городских и деревенских домах.
— Спасибо, дитя мое, — ответила Тала, с интересом поглядывая на две колыбели, стоящие у большой чугунной печи.
— Идите скорее сюда и взгляните на малышек, — позвала ее Эрмин. — У Мари каштановые волосики, по крайней мере над лобиком, а Лоранс сосет пальчик, и она у нас блондинка.
С серьезным, задумчивым видом Тала склонилась над младенцами. Долго смотрела на обеих по очереди. Тошан налил себе стакан вина. В голове у него теснились мрачные мысли. Мать и вправду проделала такой долгий путь, чтобы посмотреть на новорожденных внучек, или просто хотела увидеться с мужчиной, в которого была влюблена? Молодой метис старался не смотреть на Жослина.
«Похоже, моему тестю не по себе, — подумал он. — Что ж, когда мама узнает, что Лора ждет ребенка, она одумается!»
Однако в эту минуту Тала сосредоточилась на малышках. Она сняла рукавицы и погладила Лоранс по лобику.
— Тебя на языке монтанье будут звать Нади, — сказала она громко. — Это язык твоих предков по отцовской линии. Нади означает «послушная».
Потом она с улыбкой прикоснулась к щечке Мари.
— А ты, ты будешь Нютта, что означает «мое сердце».
Лора и Эрмин и не думали протестовать. Это было похоже на церемонию крещения на индейский манер. Тала со вздохом расстегнула давившую на плечи тяжелую куртку. Жослин посмотрел на нее. Она похудела, лицо стало угловатым.
— А теперь вам нужно хорошенько поесть, — предложила Лора. — Мы уже принялись за десерт, но Мирей может подогреть пирог со свининой, их осталось целых три!
— Спасибо вам за теплый прием, — отозвалась Тала.
С гордо поднятой головой она направилась к столу, что для нее было то же самое, что идти навстречу Жослину Шардену. На ней было просторное одеяние с разноцветным геометрическим узором, которое южноамериканские индейцы называют пончо. Бетти, опытная швея, пообещала себе, что смастерит такое же для своей дочки. Пончо она нашла вещью весьма практичной и оригинальной.
— Садитесь между Тошаном и мной, Тала, — предложила Эрмин. — А вы, Мадлен, — рядом с Шарлоттой. Симон, принеси скорее два стула!
Жозеф помрачнел. Прошло немало времени, прежде чем он привык к Тошану, но у этого парня, по крайней мере, отец был ирландцем. А эти две индианки с непроницаемыми лицами и медного оттенка кожей его раздражали. Он, который так радовался перспективе провести день в обществе своего друга Жослина, теперь поторопился покончить с десертом и вышел с трубкой на крыльцо.
— Какая приятная неожиданность! — воскликнула Лора, почувствовав перемены в настроении своих гостей. — Я рада, что вы приехали, Тала! Вы узнаете моего мужа, Жослина? Как и мы все, он постарел на восемнадцать лет, но все же это он!