— Нет, он не мог этого сделать, нет! Если он осмелился меня изнасиловать, Тошан его убьет.
Ее охватила внезапная тревога. Она принялась подсчитывать дату будущей менструации, подкованная в этой области своей покойной свекровью. У индианок было гораздо меньше детей, чем у набожных жительниц Квебека, религия которых являлась неотъемлемой частью жизни, а кюре проповедовали супружеские отношения только для рождения детей. Женщины народа монтанье доверяли лунному циклу и свойствам некоторых растений. «Это должно произойти меньше чем через неделю, — подумала она после быстрого подсчета. — По крайней мере, если этот псих меня изнасиловал, я не должна от него забеременеть. Но нет, я сошла с ума, он не осмелился этого сделать, это все же воспитанный мужчина. Ему нужна моя любовь. Он не овладел бы моим телом таким образом…»
В итоге она успокоилась и вытянула ноги. Анни Вонлантен накануне принесла ей чемодан, и Эрмин поспешила натянуть свои бежевые брюки и рубашку того же цвета, очень простую. Меньше всего ей хотелось выглядеть привлекательно.
— Сегодня утром я должна была сесть в поезд до Роберваля, месье Фауст! — сказала она коту. — В сущности, я сама виновата. Ведь я хотела уехать раньше, отказаться от этой проклятой пластинки, но в последний момент передумала. Мама наверняка уже волнуется. Обычно я звоню месье Фортену, чтобы сообщить о времени своего приезда. Скоро все спохватятся, куда я подевалась. Начнутся поиски, расследование. Меня видели в Квебеке с Метцнером на террасе Дюфферен, в городе, в отеле… А музыканты, звукооператор? Они могут выступить свидетелями. Этот безумец плел свою паутину, а я, как идиотка, угодила в расставленную ловушку.
Эрмин с трудом сдержала слезы. Плакать не имело смысла, нужно было действовать, обследовать дом. А главное, притупить бдительность Родольфа и его кузины.
— Парочка сумасшедших! — взорвалась она с ожесточенным лицом. — Но со мной этот номер не пройдет! Прежде всего, я не собираюсь петь для них, ни одной ноты, ни одной гаммы, ничего! Я буду безмолвной и больной.
Пока она придумала только эту хитрость: сослаться на больное горло и охрипший голос.
— Мне нужно выиграть время, Фауст, — добавила она, гладя шелковистую шерстку кота. — Ты ведь меня любишь, скажи?
Кот заурчал, изучая ее своим янтарным взглядом. Растроганная. Эрмин снова его погладила.
— Ты бы понравился Кионе.
С этими словами молодая женщина встала и направилась в ванную. К ней снова вернулись опасения по поводу сексуального насилия. Она решила принять ванну, испытывая инстинктивное желание смыть с себя воображаемую грязь. Дверь изнутри запиралась на щеколду, и это ее успокоило. Но прежде чем раздеться, Эрмин внимательно осмотрела помещение. Зеркало висело на крючке: значит, это не одно из новомодных подглядывающих устройств.
— Какая же я глупая, — вполголоса сказала она себе, — в любом случае стена выходит в мою комнату.
Не обнаружив ничего подозрительного, Эрмин включила воду, добавив в нее соль с ароматом розы. Когда ванна наполовину наполнилась, молодая женщина подняла волосы и заколола их в высокий пучок при помощи своих гребней. Для нее было истинным наслаждением погрузиться в теплую воду с благоуханием сада. Прикрыв глаза и наконец расслабившись, она на несколько минут забыла обо всем, что ее окружает.
В Валь-Жальбере Киона, которую тормошила Лора, не дождавшаяся ответа на свою телеграмму, увидела сводную сестру именно в этот безмятежный момент. Девочка почти под угрозой сняла свои амулеты, чтобы попытаться «связаться» с Эрмин.
— Она в своей ванной, Лора, и выглядит довольной.
— Ты издеваешься надо мной, Киона? — крикнула та, хватая ее за плечи и встряхивая. — Эрмин сейчас в поезде, я в этом уверена.
— Может, в поездах уже появились ванные, — пошутил Луи.
— Идиот, не лезь, куда тебя не просят! — завопила его мать, влепив ему пощечину.
Жослин, к несчастью, в это время отлучился. Мирей, чистившая картошку, неодобрительно покачала головой.
— Боже милосердный! Мадам, зачем вы так гневаетесь, трясете эту бедную малышку и бьете своего сына? Ах, как жаль, что я такая старая! Я бы с удовольствием уехала отсюда, в последнее время здесь одни ссоры.
Луи, расстроенный, потирал щеку. Как только Лора повернулась к нему спиной, он показал ей язык. Но это не рассмешило Киону, поспешно надевшую обратно свои амулеты.
— Раз ты мне не веришь, — сказала она мачехе, — я больше никогда не сниму свои амулеты. Мирей права. Почему ты так сердишься? Эрмин имеет право принять ванну! Наверняка она просто отложила отъезд…
— Она не могла этого сделать, не предупредив меня! Идите на улицу, оба!
В это время в нескольких километрах от них Тошан разговаривал с бабушкой Одиной и Мадлен. Он решил отправиться в Роберваль, а оттуда в Валь-Жальбер. Это не было предусмотрено, но на прошлой неделе хозяин гостиницы в Перибонке сказал ему, что на улице Марку в Робервале продается мотоцикл в хорошем состоянии и по приемлемой цене. Когда близняшки стали умолять его взять их с собой, он быстро согласился.
— Сделаем Эрмин сюрприз, — сказал он. — Сегодня вечером мы сядем на корабль и вернемся в четверг или в пятницу вместе с Кионой и Луи. Мукки, ты уверен, что сможешь меня заменить? Три женщины, которых я оставляю на твое попечение, мне очень дороги.
— Конечно, папа, — заверил его сын. — Я даже умею пользоваться твоим ружьем, если возникнет проблема.
— И я умею, — добавила старая индианка.
— Только прошу, будьте осторожнее с этим оружием! — посоветовал Тошан. — Используйте его только в случае крайней необходимости. Вряд ли кто-нибудь сюда явится без приглашения. Пьер Тибо исчез из наших краев. И тем лучше!
— Поезжай спокойно, кузен, — сказала Мадлен. — Что снами может случиться? Мне не терпится увидеть Эрмин, Киону и Луи. Дом стал таким пустым без Людвига, Шарлотты и их малышей.
Стоявшая в стороне Акали думала в основном о Людвиге. Она очень грустила после его отъезда, и благосклонность Мукки ничего не меняла.
— А ты, Констан? Будешь вести себя хорошо, сынок? — спросил Тошан, поднимая своего младшего сына, которому недавно исполнилось три года. — Я привезу тебе маму.
— Маму? — повторил мальчик. — Хочу маму! Мама обещала подарок.
— Так вот что тебя интересует, озорник! Скоро ты получишь свою маму, и наверняка подарок тоже.
— Пап, пора ехать, — потянула его за рукав Мари-Нутта. — Корабль не будет нас ждать. И тот месье, который должен отвезти нас в Перибонку на грузовике, — тоже.
— Знаю. Ну что ж, тогда в путь! Через десять минут мы должны быть у лесной дороги. Лоранс, оставь свою тетрадь, у тебя не будет времени рисовать.
— Нет, папа, я порисую, пока мы будем плыть по озеру. Прошу тебя, тетрадь не займет много места. Нутта же взяла с собой фотоаппарат!
— Хорошо, делай как знаешь, — сдался он.
Если бы ему не подвернулась возможность добраться до Перибонки на машине, дочери не поехали бы с ним. Вдоль реки, недалеко от его земель, развернулась стройка. Он подружился с бригадиром, который уже дважды подвозил его в Перибонку. Зимой Тошан чувствовал себя более свободным в передвижениях: он мог поехать куда ему нужно на своей собачьей упряжке.
В летние месяцы сделать это было невозможно, что и подтолкнуло его приобрести мотоцикл. «Нужно идти в ногу со временем, — повторял он себе. — В юности я мог пройти много миль пешком. Но сейчас все по-другому».
Если когда-то он презирал изобретения белых, то сегодня признавал все преимущества прогресса. Война принесла много горя миру, но также способствовала развитию новых технологий. Корабли, самолеты и средства коммуникации стали совершеннее. К примеру, в тысячах американских домов появилось телевидение.
— Только представь, пап, — часто говорил ему Мукки. — На маленьком экране можно смотреть картинки, как в кино, а также хоккейные матчи и новости.
Подросток многое отдал бы, чтобы взглянуть на один из этих волшебных телевизоров. Но пока он, в рубашке и охотничьих брюках, с развевающимися на ветру черными прямыми волосами, гордо стоял на крыльце, чувствуя себя хозяином дома.
— Возвращайтесь скорее! — крикнула Акали, как только Тошан и близняшки отправились в путь.
Мадлен пришлось утешать Констана, который принялся звать своего отца.
— Не плачь, мой хороший, — сказала она, целуя его. — Твои родители скоро будут здесь.
Лора медленно помешивала большой ложкой суп, который подогревала к ужину. Она добавила туда немного сливок, чтобы смягчить вкус овощей. Таинственное молчание дочери казалось ей непонятным, Жослин листал газету, уже сидя за столом с пятью приборами.
— Слышишь шум мотора? — воскликнул он. — Это Онезим возвращается. Он пустил Иветту обратно после того, как выставил ее за дверь. Бедный парень, не повезло ему с женой!
— Боже милосердный, вы правы, месье, — добавила Мирей. — Иветта — сорная трава. Пока ее дети сидели дома, все еще было нормально.
— Онезим — добрая душа, раз простил ее, — сказала Лора. — Но все же он ее ударил. Мне бы не хотелось получить оплеуху от этого — здоровяка. Впрочем, это их проблемы!
Она подошла к окну и выглянула на улицу. В глубине души она надеялась на чудо — вдруг Эрмин приедет без предупреждения.
— Жосс, грузовик едет к нам! — воскликнула она. — Наверняка на это есть причины. Господи, вдруг там наша дочь!
Ее муж поднялся, заинтригованный, и присоединился к супруге на ее посту наблюдения. Прислушавшись, он различил шум второго мотора.
— Не хватало еще гостей перед ужином, — недовольно произнес он.
Киона и Луи, сидевшие на траве у крыльца, принялись радостно кричать:
— Лоранс, Нутта!
— Как такое возможно? — изумилась Лора.
— Однако это не галлюцинации: близняшки действительно сидит в грузовике Лапуанта. И погляди-ка, кто едет на мотоцикле за ними. Наш затек! Вот так сюрприз!