— Я слышала, о чем Киона тебя расспрашивала. Мне это кажется несколько странным.
— Ну и что, я с удовольствием вспомнил прежнюю жизнь поселка, своих соседей…
— И свою первую жену!
— Бедная моя Андреа! Как можно ревновать к покойнице? Несчастная Бетти давно лежит на кладбище. Она не явится сюда, чтобы вцепиться тебе в волосы, черт возьми.
В плохом настроении Жозеф нарочно употреблял выражения, которые раздражали его вторую супругу. Как ни странно, сейчас это не вызвало у нее никакой реакции.
— Может быть, и так, но ты часто навещаешь ее, свою Бетти, приносишь ей букеты цветов. Я знаю, что она была очень красивой, гораздо красивее меня.
— Что ты такое говоришь! — расстроился он. — Разве я не доказываю тебе постоянно, что очень тебя люблю? И если бы Господь послал нам детей, девочку или мальчика, я любил бы их точно так же, как тех, что родила Бетти. Только это был бы ребенок старика… Да, его отец был бы стариком, поскольку я уже далеко не молод.
Андреа положила руки на плечи Жозефа и принялась их нежно массировать. Она ни разу не пожалела об этом позднем замужестве, которое избавило ее от участи одинокой старой девы.
— Прости меня! — тихо сказала она. — Хочешь чаю?
— Чаю, чаю, снова чаю! Я бы выпил стаканчик наливки.
— Хорошо, — вздохнув, сказала она.
Жозеф не верил своим ушам. Но Андреа не переставала думать о том злополучном письме, содержание которого изменила при помощи Эрмин и Тошана. Метис, как и обе женщины, решил, что лучше будет держать Жозефа в неведении касательно сексуальных наклонностей его сына. «Ложь во спасение, — повторяла себе Андреа. — Прости меня, Господи».
Мартен Клутье еще не пришел. Лоранс сообщила об этом Луи и Кионе, как только они вошли в сад Маленького рая. Мари-Нутта, у которой не получились ее ванильные фланы, сидела с надутым видом в сторонке.
— Нутта, иди сюда, — сказала Киона. — Я кое-что увидела в бывшем магазине.
Новость заставила юную строптивицу забыть о своей досаде. Она мигом присоединилась к троице для захватывающего шушуканья.
— Мне опять стало плохо, но оно того стоило, — добавила странная девочка с янтарными глазами. — Давайте вернемся туда сегодня ночью вчетвером.
— Она видела призраков, — с серьезным видом заявил Луи.
— Да нет же, дурачок, это были не призраки. Вечно ты все путаешь. Я переместилась в другую эпоху. Сначала зазвенел колокольчик на двери магазина, словно кто-то вошел, и в ту же секунду я увидела женщин возле прилавка. Я слышала, как они разговаривают. Они стояли там и выглядели совершенно живыми.
— Это правда? — пришла в восторг Лоранс. — А ты, получается, оставалась невидимой?
— Вот именно! Самой болтливой из покупательниц была Аннетта Дюпре, которая в то время была соседкой Маруа. И я видела Бетти, то есть Элизабет, у которой жила Мин. О! Она такая красивая! Жаль, что это быстро закончилось: у меня закружилась голова, а потом наступила полная темнота. Но как только очнулась, я сразу же побежала к Жозефу, чтобы расспросить его об этих женщинах.
— Киона, а вдруг это опасно? — предположила Мари-Нутта.
— Может быть, но мне на это наплевать. Сегодня вечером я продолжу эксперимент, я уже не могу остановиться. Это так захватывающе! Без тебя, Лоранс, я бы никогда не побывала в прошлом. Какая хорошая идея пришла тебе в голову!
— Я уже в этом не уверена. Нутта права, ты подвергаешь себя опасности. Я боюсь за тебя.
— Не нужно бояться! Великий Дух позволяет мне путешествовать во времени, и Иисус тоже. Я думала, ты относишься к этому серьезнее, Лоранс. И потом, я так хочу увидеть Мин в детстве, услышать ее пение! Это было бы незабываемо. Прошу вас, пойдемте туда все вместе сегодня вечером.
Луи пожал плечами, не решаясь высказать свое мнение. Одна только мысль о подобной перспективе приводила его в дрожь. Внезапно его осенило.
— Скажи, в твоем видении было светло? — спросил он. — Мне кажется, не имеет смысла идти туда ночью, если ты видишь образы происходившего в то же время суток. Магазин будет закрыт, люди будут спать по домам.
Задумавшись, Киона покачала головой.
— Да, было светло, мне кажется, что по ту сторону витрины светило солнце. Ну и что, все равно пойдем. Я чувствую, что на втором этаже бродят неприкаянные души.
Близняшки испуганно переглянулись. Луи в ужасе перекрестился. К счастью, в эту секунду Жослин выглянул в окно, положив конец их беседе.
— Киона, девочка моя, — позвал он, — иди-ка надень платье — Лора с ума сходит из-за своего гостя. А ты, Луи, не забудь помыть руки. Вы оба совершенно непрезентабельны.
— Но, папа, мне будет удобнее в брюках, — возразила девочка. — После чая я собираюсь прокатиться на Фебусе. Я обещала ему эту прогулку.
— Прошу тебя, Киона, сжалься над своим старым отцом и поторопись. Твои брюки все в пыли. Ты выглядишь как мальчишка, и мне это не нравится.
Она подчинилась, тронутая удрученным тоном своего отца, на морщинистом лице которого отражалась скрытая боль. Очень тонко чувствующая девочка тут же встревожилась и, проходя мимо, поцеловала его в щеку.
— Не грусти, папа, — шепнула она. — Я присматриваю за тобой.
— Не подлизывайся! — проворчал он. — И не путай наши роли. Это родители должны присматривать за такими маленькими чудовищами, как вы. Где ты опять болталась?
— Гуляла, ведь на улице лето! Зима наступит очень быстро. Пойду надену платье, твое любимое, зеленое с белым воротником.
Луи шмыгнул за ней, не желая навлекать на себя отцовский гнев. Лора смерила их подозрительным взглядом, когда они пересекали кухню. Она с удрученным видом расставляла чашки из обычного голубого фарфора вокруг эмалированного чайника ярко-красного цвета.
— Боже мой, у Шарлотты совершенно не было вкуса! — пробормотала она сквозь зубы. — Неудивительно, что теперь она предпочитает жить среди индейцев.
Ее муж вошел в кухню, когда она резала шоколадный пирог, приготовленный Лоранс.
— Я делю на восемь частей. Одну отнесем Мирей, — со вздохом сказала она.
— Что ты говоришь, Лора? Ты же не собираешься оставить Мирей в своей комнате! Ты и так переселила бедную женщину на второй этаж, тогда как в гостиной она чувствовала себя ближе к нам. Еще недавно ты без устали твердила, что считаешь ее подругой, а не прислугой.
— О, Жосс, хватит придираться! Она испортит нам весь вечер своей перебинтованной головой.
— Какая же ты злая, жестокая и эгоистичная! Если ты намереваешься покорить Мартена Клутье, продемонстрируй ему лучше свои душевные качества, а не декольте. Лора, только взгляни на это, у тебя видна грудь, в твоем-то возрасте. А макияж! Ты выглядишь просто смешно.
— Ты ко мне несправедлив, — возразила она, готовая расплакаться. — Я так радовалась возможности пригласить приятного гостя и послушать песни в его исполнении!
— Хм! Помнишь, как во время войны Эрмин принимала у себя Овида Лафлера, который помогал ей отвлечься от тревожного ожидания Тошана? Ты тогда практически обвиняла нашу дочь в адюльтере. Так что неудивительно, что теперь у меня возникают вопросы.
На улице послышались голоса. Лоранс с сестрой кого-то встречали.
— Господи, Жосс, он уже здесь! Прошу тебя, не выдумывай глупостей. У меня уже нет времени переодеться, поднимись наверх за Мирей и принеси мне шелковый бежевый платок, я прикрою им грудь.
В это время Мартен Клутье с удовольствием разглядывал близняшек. Они сняли свои привычные ситцевые фартуки и облачились в платья из голубого шелка, украшенные кружевными воротничками. Эрмин купила им кое-какую одежду и нижнее белье в Робервале на следующий день после пожара, поскольку все их наряды сгорели.
— Добрый день, юные барышни, — поздоровался с ними гость. — Какая очаровательная группа меня встречает!
— Здравствуйте, месье Клутье, добро пожаловать в Маленький рай, — ответила Мари-Нутта.
У них были одинаковые тонкие и правильные черты лица и глаза цвета сапфира, правда, чуть светлее, чем у их матери. Сегодня они распустили волосы, которые ниспадали на плечи легким каскадом русых локонов, мягких и шелковистых.
— Входите, месье, наша бабушка вас ждет, — добавила Лоранс.
Историк казался смущенным. Одетый в бежевый костюм и шляпу канотье, он с нерешительным видом смотрел на дверь. Тогда на порог, радушно улыбаясь, вышла Лора. Она бросила удовлетворенный взгляд на гитару, которую держал в руке Мартен Клутье.
— Ах! Дорогой месье, какая радость! Вы не забыли взять свой инструмент. Входите скорее в дом, на улице так жарко!
— Спасибо, мадам, вы очень любезны, — приветливым тоном ответил он. — Надеюсь оправдать ваши ожидания в плане песен.
Жослин слышал их разговор из кухни. Он тихо выругался. «Надо же, он надеется оправдать ее ожидания! Хвастается прямо у меня под носом!» — подумал он.
Киона и Луи сбежали вниз по лестнице. Мирей тоже спускалась осторожными шагами, держась за перила.
— Боже милосердный! — причитала экономка. — Если бы я могла испечь хороший пирог с патокой для этого месье или настряпать оладий с корицей! От меня теперь никакого толка, я ни на что не гожусь.
— Нет, не говори так, ты скоро поправишься, — заверила ее Киона. — Все равно оладьи вкуснее есть зимой, когда идет снег.
— Ты славная малышка, — прослезилась Мирей. — К тому же тебе пришла в голову чудесная мысль — повязать платок на мои бинты! Так я хоть людей не пугаю.
Довольная, Киона пожала руку пожилой женщины, к которой питала искреннюю привязанность. Она торжественно усадила ее в плетеное кресло.
— Сегодня, Мирей, за тобой будут ухаживать, как за принцессой, и ты сможешь насладиться песнями месье Клутье.
Жослин вошел в кухню в сопровождении гостя и Лоры. Он восхищенно улыбнулся, увидев Киону в платье и босоножках. Она была его гордостью, такая красивая, стройная. Сияющие близняшки присоединились к присутствующим. Все уселись вокруг стола.
— Какое прекрасное семейство! — заметил Мартен Клутье, по очереди обводя всех своим мягким взглядом.