— И обувь?
— Да, мэм. — По правде, ботинки были тесноваты, но жаловаться Пия не собиралась.
— Прекрасно. Я носила это платье в твоем возрасте. Надеюсь, оно не слишком старомодное.
— О нет, мэм. У меня в жизни не было такого красивого наряда.
— Что ж, теперь он твой. А сейчас давай поднимемся в детскую. Пока Лео спит, я представлю тебя его сестрам.
— Хорошо, мэм.
Пия вышла за хозяйкой из кухни и поднялась по широкой лестнице, устланной мягким ковром. С верхней площадки они свернули в большой коридор, часть которого шла вдоль перил над лестницей. Верхний этаж со множеством помещений почему-то выглядел даже более просторным, чем нижний. Миссис Хадсон остановилась у первой комнаты, приложила палец к губам и медленно открыла дверь. По сторонам от пеленального столика стояли белые кроватки с кружевным подзором, под круглым окном притулилось кресло-качалка. В одной из кроваток сладко спал Лео, накрытый голубым одеяльцем, а в другой свернулась клубочком пухлощекая девчушка постарше, выпятив попу в подгузнике и поджав к животику ноги в носках. Она была похожа на рождественского ангелочка с золотыми кудряшками, каких Пия видела в витринах магазинов.
Миссис Хадсон указала на девочку и прошептала:
— Это Элизабет. Ей год и десять месяцев.
Пия улыбнулась и закивала.
Миссис Хадсон некоторое время любовалась дочерью, потом с нежностью взглянула на Лео и на цыпочках вышла из комнаты. Пия тысячи раз видела тот же любящий взгляд у мутти. Казалось, это было в другой жизни. Со слезами на глазах она последовала за миссис Хадсон в коридор и подождала, пока та осторожно закроет дверь. Потом они пошли в другой конец коридора, где из полуоткрытой двери звенели, точно флейта, голоса девочек.
Игровая комната с высокими белыми потолками и светло-серыми стенами была в два раза больше детской. В углу стояла красная лошадка-качалка с желтой гривой и вечной нарисованной улыбкой. Напротив книжных полок, заставленных сказками и книжками с картинками, располагался кукольный домик с миниатюрной мебелью и крошечными обитателями. На мохнатом ковре валялись пупсики, люльки и деревянные кубики. За крошечным столиком в центре комнаты две девочки разливали в кукольные чашечки воображаемый чай, два других стула занимали плюшевый медведь и огромный тряпичный кролик. Девочки взглянули на мать и Пию и, хихикая, вернулись к прерванному чаепитию.
У Пии занялся дух: девочки были похожи как две капли воды.
Миссис Хадсон начала собирать игрушки в коробку.
— Извини за беспорядок, — сказала она. — Даже не знаю, как я буду справляться, когда Лео начнет ходить-.
— Не нужно извиняться, — возразила Пия. — У вас просто прекрасный дом.
Миссис Хадсон улыбнулась и подошла к столику.
— Софи, Маргарет, это Пия, — представила она новую няню. — Она будет помогать мне заботиться о вас. — Девочки переглянулись, поставили чашки и подошли к матери, настороженно разглядывая Пию; одна даже спряталась за юбку миссис Хадсон. Пия тоже окинула их взглядом: прелестные создания с фарфоровой кожей и золотисто-каштановыми кудрями, спадающими до пояса. Миссис Хадсон погладила по голове застеснявшуюся дочку.
— Это Софи, — пояснила она. — Ей три года. Маргарет — наша старшенькая, ей четыре.
Пия про себя облегченно вздохнула. Она не смогла бы ухаживать за близнецами, не думая постоянно об Олли и Максе.
— Привет, — как можно дружелюбнее произнесла она. — Приятно с вами познакомиться. У вас очень красивые волосы и платья.
— Мне четыре с половиной, — поправила маму Маргарет. — В следующий день рождения мне исполнится пять. — Она подошла к Пии и подергала ее за юбку. — Поиграешь с нами?
— Нет, моя дорогая, не сейчас, — ответила ей миссис Хадсон. — Пия только что приехала, и я еще не показала ей комнату, где она будет жить.
— А она не может жить с нами? — поинтересовалась Маргарет. — Мы будем играть и рассказывать истории!
Софи с надеждой в глазах выглянула из-за маминой юбки.
— Мне тоже этого хочется, — тихо произнесла она. Маргарет в восторге запрыгала на месте.
— Можно, мама? Ну пожалуйста!
Миссис Хадсон покачала головой.
— Об этом не может быть и речи. Она только что из грязного приюта, и кто знает… — Опомнившись, она смущенно оглянулась на Пию. — Я хочу сказать, что вам нужно сначала хорошенько познакомиться с няней, а потом играйте сколько хотите.
Озадаченная Пия засомневалась, что дело только в этом. Она ведь только что приняла ванну и переоделась в чистое. Не то чтобы ей хотелось остаться в комнате девочек — по правде говоря, она валилась с ног и мечтала побыть одна, — но в этом доме, похоже, лучше все-таки проявлять осторожность. Слава богу, что она скрыла свою национальность.
— Что же, теперь, когда ты познакомилась с девочками, пойдем что-нибудь поедим? — предложила миссис Хадсон.
Пия кивнула.
— Спасибо, мэм.
— Ладно, мои дорогие, — обратилась миссис Хадсон к дочерям. — Поиграйте еще немного, а потом я пришлю Пию забрать вас.
— Ладно, мам, — недовольно ответила Маргарет. Она надула губки и вернулась к столику. Софи пошла за ней, доверчиво уцепившись за руку сестры.
Вдруг из детской донесся плач Лео. Миссис Хадсон поспешила туда. Пия тоже вышла и остановилась, не зная, как себя вести. Между тем хозяйка, подхватив сына на руки, быстро вынесла его в коридор, прикрывая за собой дверь.
— Элизабет тоже проснулась? — прошептала Пия. — Мне взять ее?
Миссис Хадсон покачала головой и пояснила:
— Наш сынок не любит ни спать, ни есть. — Она прижала Лео к плечу и похлопала по спинке. Тот успокоился и перестал хныкать. — Элизабет, наоборот, готова спать хоть весь день, если дать ей волю. И, к сожалению, иногда я намеренно ее не бужу, потому что у меня не хватает сил на всех сразу. — Хозяйка вздохнула и направилась к лестнице. — Бывают времена, когда мне кажется, что я уже никогда не смогу выйти из дома. Если нам вообще разрешат выходить. — Она остановилась и печально посмотрела на Пию: — Я разделяю беспокойство мужа и ни за что не поставлю под угрозу здоровье своих детей. Мы до смерти боимся инфлюэнцы. Но, честно говоря, иногда меня больше пугает, что я никогда не найду времени пообедать с подругами. По-твоему, я ужасная мать?
Пия покачала головой, удивленная этим признанием, а еще больше — тем, что миссис Хадсон интересуется ее мнением.
— Вовсе нет, мэм. Моя мама часто говорила, что отдыхает, только когда дети спят, а чувствует себя в здравом уме, только когда ходит на рынок одна.
Миссис Хадсон слабо, но с благодарностью улыбнулась.
— А знаешь, твоя мама нравится мне все больше и больше. Мы с ней могли бы стать подругами.
— Я в этом уверена, мэм, — проговорила Пия, но про себя подумала: интересно, что сказала бы миссис Хадсон, знай она, где родилась мутти?
В кухне хозяйка выдвинула из-под стола стул, предложила Пии сесть и немного покачала Лео.
— Ты когда-нибудь ухаживала за маленькими детьми?
Девочка кивнула:
— Да, мэм. В приюте я работала в отделении для младенцев. И у меня… — Она вовремя прикусила губу, прежде чем упомянула братьев, и мысленно отругала себя за неосторожность. — И мне это очень нравилось.
К счастью, миссис Хадсон, похоже, не заметила заминки.
— Превосходно, — сказала она. — Я боялась, что они пришлют глупышку, которая никогда не держала ребенка на руках. — Она подошла ближе и протянула Пии Лео: — Думаю, пора вам познакомиться.
Пия стиснула зубы и взяла малыша на руки, поправляя одеяльце. Она заставила себя улыбнуться хозяйке и, чувствуя, как колотится сердце, взглянула в крошечное личико. Мальчик загулил и выпростал ручку из одеяльца.
— О, как мило, — засмеялась миссис Хадсон. — Он хочет взять тебя за руку.
Пия не собиралась показывать миссис Хадсон, как ей страшно прикасаться к ее сыну, и позволила младенцу схватить ручонкой ее палец.
— Пока вы общаетесь, я соберу тебе что-нибудь поесть, — решила миссис Хадсон. — Хочешь чаю?
— Да, если можно. — Пия пыталась говорить спокойно, но одновременно прислушивалась к себе: не появятся ли странные ощущения.
Миссис Хадсон порхала по кухне, как маленькая птичка: ставила чайник на огонь, вынимала из шкафа чашки, блюдца и тарелки, бросала в чашки чайные пакетики. Потом она достала буханку хлеба и стала разворачивать ее.
— Сегодня день идет не по плану, поскольку я не была готова к твоему прибытию, — сообщила она. — Но обычно я строго придерживаюсь расписания. Правда, в последнее время, когда я осталась без помощницы, оно немного разболталось. Но раз теперь ты здесь, я настроена вернуться к прежнему образу жизни, ведь детям важно соблюдать режим дня. Пока мы с доктором Хадсоном завтракаем и читаем газеты, девочек надо разбудить и одеть, потом можно привести их на кухню поесть. Готовить буду я. После завтрака пускай играют в своей комнате или на заднем дворе — это зависит от погоды, — а потом…
Пия пыталась слушать, но ее одолело странное ощущение, будто она не ела несколько дней. Тело охватила слабость, ноги слегка тряслись, но она не могла понять причину недомогания. Возможно, сказывалось утомление, или она действительно была очень голодна. Перед отъездом из приюта она от расстройства почти ничего не ела. Затем с растущей тревогой она осознала, что всему виной Лео. Он не заболевал, но был очень слабеньким для своего возраста. Даже младенцы-сироты, брошенные и чуть не умирающие от голода, казались крепче него. Возможно, у малыша начиналась простуда или он родился раньше времени и не успел набрать нужный вес. Пия хотела спросить у хозяйки, но решила, что не стоит вмешиваться в личные дела семьи. По крайней мере пока. Она плотнее закутала мальчика в одеяло и прижала к себе, надеясь, что скоро Лео оправится.
Миссис Хадсон вернулась к столу с двумя чашками горячего чаю и двумя ломтями хлеба, намазанными апельсиновым джемом.
— Подойдет? — спросила она. — Хлеб утром был свежий. Если хочешь, я могу разогреть остатки протертого супа из шпината.