Доктор Хадсон покачал головой.
— У нее нет таких сведений, ведь сестра Уоллис не работает в приюте.
— Извините, сэр, — вмешалась Пия, — а мать Джо не упоминала о визитах сестры Уоллис в приют в последнее время?
— Сказала, что не видела ее около недели. Я попросил настоятельницу узнать ее адрес, когда она зайдет снова, и перезвонить мне.
— А как насчет больниц? — продолжала миссис Хадсон. — Там никто не знает, как найти сестру Уоллис?
— Вряд ли, — покачал головой доктор. — Во время эпидемии на службу брали любых физически пригодных женщин, даже без медицинского опыта, а значит, в ряды медсестер влились и не имеющие специального образования горожанки. Некоторые продолжили практику, другие нет. Кое-кто устроился в медучреждения или в помощницы к частным врачам, иные продолжили самостоятельно навещать семьи нуждающихся. Так что невозможно узнать, работала она когда-нибудь в больнице или нет.
— Но она носит униформу, сэр, — напомнила Пия. — Кто-то должен знать, где работает эта медсестра.
— Я свяжусь с Красным Крестом, — пообещал доктор Хадсон.
— Ты спрашивал у матери Джо, есть ли у нее сведения о братьях Пии? — задала очередной вопрос миссис Хадсон.
— Да. Она не помнит, чтобы после первой вспышки болезни в приют поступали близнецы. Но призналась, что записи велись не очень тщательно, особенно в первые месяцы эпидемии.
— Значит, есть вероятность, что мои братья были в приюте Святого Викентия? — ахнула Пия.
— Или в любом другом приюте или богадельне в городе, — уточнил доктор Хадсон. — Когда я сказал матери Джо, что мы ищем двух младенцев, она ответила, что из-за инфлюэнцы тысячи детей оказались без родителей, и приюты были так переполнены, что Управление по делам детей обратилось к людям с просьбой принимать сирот в семьи. Некоторых детей постарше взяли в качестве наемных работников. Кое-кто остался в домах Филадельфии, куда их отправили, но большинство в конце концов оказалось в приютах или в приемных семьях за городом.
У Пии упало сердце. Как она найдет Олли и Макса среди тысяч сирот, особенно если многих выслали из города?
— Сохранились ли записи о местоположении всех этих детей? — спросила миссис Хадсон.
— Возможно, — ответил доктор. — Но наверняка в суматохе многие не попали в документы.
У Пии пропал всякий аппетит, и она задумчиво ковыряла еду на тарелке. Ситуация казалась безнадежной. Но, как ни ужасно, даже если Пия права насчет сестры Уоллис, даже если они найдут ее адрес, даже если отыщутся имена всех детей, отправленных в приюты во время эпидемии, — нельзя забывать о том, что Олли и Макс могли не выжить в тайнике.
Через два дня, в субботу, когда Пия поднималась по лестнице в детскую, чтобы разбудить Элизабет после дневного сна, раздался громкий и настойчивый звонок в дверь. Девочка помчалась в прихожую и поспешила открыть, втайне надеясь, что кто-то из недавних собеседников доктора Хадсона — руководитель Красного Креста или один из друзей-врачей — пришел сообщить, что нашли Олли и Макса. Объявление «Посетителей не принимаем» все еще висело снаружи, так что гость определенно явился по важному делу. Но, положив руку на дверную ручку, Пия засомневалась: а вдруг явилась сестра Уоллис?
Девочка собралась с духом, отодвинула занавеску на окошке около двери и выглянула. На крыльце стояла девушка лет восемнадцати в коричневом пальто, с бледным лицом и темными кругами под голубыми глазами; на лоб спадала соломенного цвета челка, остальные волосы были убраны в кудрявый хвост.
— Вы к кому? — спросила Пия через дверь.
— Меня послала мать Джо, — ответила девушка.
Пия прерывисто вздохнула. Может, мать Джо звонила доктору Хадсону с новостями о сестре Уоллис, но не сумела с ним связаться и отправила гонца, чтобы доставить сообщение лично? Трясущимися руками Пия открыла дверь.
Девушка улыбнулась и протянула коричневый бумажный пакет, обвязанный бечевкой.
— Это лежало на крыльце, — приветливо сказала гостья.
Пакет был адресован доктору и миссис Хадсон. Пия взяла его и спросила:
— Так вас прислала мать Джо?
— Именно. Она сказала, что твоя мама ищет няню для детей.
Пия, растерявшись, нахмурилась. С чего бы вдруг матери Джо говорить такое? Может, миссис Хадсон передумала оставлять ее? Наверно, зря она все-таки рассказала хозяевам правду про Олли и Макса. Пия подавила панику.
— Извините, — произнесла она, — но вы, наверно, ошиблись домом.
— Почему тогда ты взяла пакет? — Девушка указала на имя на почтовом ящике. — Здесь написано, что это дом доктора и миссис Хадсон.
Пия не успела ответить — в прихожую вышла миссис Хадсон, вытирая руки о передник.
— Кто там? — спросила она. — Сестра Уоллис?
Пия с колотящимся в горле сердцем отошла в сторону. Удивится ли миссис Хадсон при виде девушки или она ждала ее прихода?
Хозяйка настороженно остановилась посередине прихожей.
— Что вам угодно, мисс?
— Здравствуйте, миссис Хадсон, — ответила гостья. — Приятно познакомиться. Меня зовут Ребекка Стиллман. Я от матери Джо из приюта Святого Викентия. Она сказала, что вам нужна помощница по дому.
Миссис Хадсон покачала головой.
— Извините, тут какая-то ошибка. Я никого не собираюсь нанимать.
Пия вздохнула спокойнее. Значит, Хадсоны все-таки не собираются избавляться от нее.
— Но я многое умею, мэм, — возразила Ребекка. — Убирать, готовить, ухаживать за садом, заботиться о детях — все, что нужно.
— Мне ничего не нужно, — ответила миссис Хадсон. — И у нас есть кому заботиться о детях. Зайдите весной, когда мы будем засаживать огород.
— Пожалуйста, мэм, — взмолилась Ребекка. Подбородок у девушки внезапно задрожал, она чуть не плакала. — Прошу вас, дайте мне возможность показать себя. Мне не нужны ни комната, ни питание, ничего такого. Жилье у меня есть. Но необходимы деньги, чтобы кормить сына. — Она вытерла слезы. — Ему всего несколько недель, и если я не найду работу, его у меня отнимут.
— Какой ужас! — воскликнула миссис Хадсон. Она взглянула на Пию, в тревоге сдвинув брови, и снова обратилась к Ребекке: — Я бы очень хотела вам помочь, правда. Но не могу никого пустить в дом во время эпидемии.
— Прекрасно вас понимаю, мэм, — ответила Ребекка. — Но насчет меня не нужно беспокоиться. Я совершенно здорова, и я очень честная.
— Сегодня вы здоровы, — возразила миссис Хадсон, — но кто знает, что будет дальше?
— Простите, мэм, но я уже перенесла инфлюэнцу в прошлом году в Нью-Йорке. Врачи говорили, что я поправилась на удивление быстро. С тех пор у меня отменное здоровье.
Миссис Хадсон оглядела Ребекку с головы до ног, нервно теребя кружево воротника и разрываясь между тревогой и желанием помочь.
— Что ж, я бы не хотела, чтобы вы потеряли ребенка.
— Пожалуйста, мэм, — продолжала умолять Ребекка. — Вы не пожалеете, если наймете меня. Мать Джо посоветовала мне сказать это вам.
Миссис Хадсон задумалась, плотно сжав губы, разгладила фартук и снова стала теребить воротник. Ребекка с надеждой взглянула на Пию, словно ища помощи. Наконец миссис Хадсон спросила:
— Вы умеете стирать и гладить?
Ребекка просияла:
— Да, мэм, конечно.
— Хорошо, — проговорила миссис Хадсон. — Тогда заходите на несколько часов утром. Обычно у нас стирка по понедельникам, но с четырьмя детьми приходится стирать чаще. Начнете завтра около восьми.
Ребекка сцепила руки под подбородком в молитвенном жесте; глаза ее светились благодарностью.
— Да, мэм, обязательно.
— Я посмотрю на вас в деле несколько дней и тогда приму решение, — пообещала миссис Хадсон.
— Большое спасибо, мэм, — сказала Ребекка. — Не могу выразить, насколько это важно для нас с сыном.
— Пока благодарить не за что, — заметила миссис Хадсон. — Увидимся завтра.
— Да, мэм, — закивала Ребекка. — Я приду ровно в восемь. Еще раз спасибо, мэм. Клянусь, вы не пожалеете. — Она попятилась вниз по ступеням, вышла на улицу и исчезла.
Пия закрыла дверь и протянула миссис Хадсон пакет.
— Она нашла это на крыльце, — объяснила девочка.
Миссис Хадсон взяла пакет и с сомнением взглянула на Пию.
— Думаешь, я правильно поступила? — спросила она.
Та пожала плечами:
— Понятия не имею, мэм. — Она не удивилась, что миссис Хадсон решила помочь матери сохранить ребенка, но самой ей было все равно, возьмут Ребекку на работу или нет. По правде сказать, было бы приятно пообщаться с новым человеком. В то же время Пия недоумевала, почему мать Джо отправила девушку именно к Хадсонам. — Но нам действительно не помешает прачка.
Миссис Хадсон довольно усмехнулась:
— Лучше и не скажешь, Пия. — Затем, посерьезнев, продолжила: — В любом случае я не могу позволить, чтобы у бедняжки отобрали ребенка. Это было бы ужасно.
Пия согласилась. Она повидала многие разделенные семьи.
— Конечно, мэм, — подтвердила она. — Не можете. Но почему мать Джо послала ее сюда?
— Не знаю, — ответила миссис Хадсон. — Может, вопросы доктора Хадсона навели ее на мысль, что у нас не все в порядке?
— Возможно, — согласилась Пия. — Или она думает, что я не справляюсь со своей работой.
— Не волнуйся, Пия. Пусть мать Джо думает что хочет. Повторяю: это теперь и твой дом. Мать Джо бессильна что-либо изменить.
Пия улыбнулась, на глаза внезапно навернулись слезы.
— Спасибо, мэм, — пробормотала она. — Вы не представляете, как я вам благодарна.
Когда на следующий день Пия вела девочек в кухню на завтрак, Ребекка уже хлопотала там, загружая в таз грязное белье. Кудрявые светлые волосы были убраны назад в мягкий пушистый пучок. Миссис Хадсон стояла у плиты и помешивала манную кашу в кастрюле деревянной ложкой. Когда Ребекка увидела девочек, плетущихся к столу, потирая сонные глаза, она вытерла руки о фартук и, сияя, подскочила к ним.
— Доброе утро! — воскликнула она. — Кто эти чудесные создания?
— Это Маргарет, Софи и Элизабет, — представила их Пия по очереди.