— Э-э… да. Ло Хэяна. — Циян нервно усмехнулся и обернулся на гостей, что столбами застыли за его спиной. Лицо Фэй было бледнее мела, а в глазах Му Шу плясали задорные огоньки. — Я же спас ему жизнь. Сегодня встретились на Центральном пике, и я предложил поужинать вместе, чтобы он рассказал, как получил свою травму, а я поведал ему о лечении, но он заранее предупредил, что может не успеть прийти и, я думаю, так оно и произошло. — Циян прошел между гостями, намереваясь вернуться на кухню за дополнительными приборами. — Присаживайтесь, я сейчас принесу еще одну порцию.
— Не стоит, я сыт, — оповестил Му Шу, но был проигнорирован.
Времени, проведенного на кухне, категорически не хватило, чтобы успокоить колотящееся сердце. Циян понятия не имел, чего ожидать от этой беседы, а попытавшись расспросить систему узнал, что та тоже не осведомлена и «не читает мысли господина Му».
«Вселенная точно хочет, чтобы я сдох», — твердо решил Циян, вешая веер на пояс и взял в руки пиалу с рисом и чаши для чая.
В гостевой комнате за столом уже расселся элегантный мужчина в серо-фиолетовом и его нежная ученица в бело-лавандовом. Они устроились рядом, плечом к плечу, освободив сторону стола напротив себя для хозяина дома.
— Угощайтесь, — предложил Циян, пододвигая к ним пиалы с едой и палочки. Взяв кувшин с вином и чарки, потому что распивать они вряд ли сейчас станут, он добавил: — Это я заберу.
И снова покинул гостевую комнату.
Вернувшись на кухню, он в котелке повесил над остывающей жаровней воду для чая и, пока та нагревалась, откупорил кувшин и принялся пить вино из горла. Ему удалось наполовину опустошить сосуд до того, как вода вскипела, но легче от этого совсем не стало.
[Из-за того, что вы вернули себе долю контроля над собственной ци, вам теперь сложнее опьянеть]
«Блестяще!» — выругался Циян и, отставив вино, залил водой чайные листья, после чего взял чайник и покинул кухню.
— Так о чем ты хотела поговорить? — поинтересовался он у Фэй, присев напротив и начал разливать чай.
Му Шу с любопытством взглянул на опустившую голову ученицу, которая сидела с поджатыми под себя ногами и сложив ладони на коленях, и явно была готова превратиться в микроточку, чтобы исчезнуть из бытия.
«Впервые не я буду выкручиваться. Прости, подруга».
— Я-я… хотела бы изучать врачевание, — начала бормотать Фэй. — М-мне кажется, у меня есть к этому потенциал.
— Я рад, — скромно ответил Циян. — Мне уже доводилось обсуждать с твоим учителем твой интерес к врачеванию, наставник Му, напомни, до чего мы договорились? — Он взял в руку палочки и пару раз постучал их основаниями по столу.
— Особо ни о чем, кроме того, что ты изъявил готовность помочь Янь Фэй раскрыть её потенциал, но при этом не брать в ученицы, — бесстрастно произнес Му Шу, беря наполненную чаем пиалу, чтобы сделать скромный глоток.
— Хм… верно, — протянул Циян и попробовал рис. Он думал, что ему кусок в горло не полезет, но из-за месяца медитации желудок чуть не взвыл, стоило распаренным зернам с кусочками овощей упасть в него. — В таком случае нужно обсудить, в какое время она сможет приходить на пик Зелени, чтобы обучаться. Думаю, вверю её Гу Юну, он сможет передать начальные знания, потому что основные занятия из-за дел на пике Благородства она, скорее всего, посещать не успеет. — Циян покосился на Фэй, что сидела и послушно молчала.
«Хе-хе-хе… а вообще-то эта ситуация мне на руку. Если Фэй обучится врачеванию, то мне не придется таскать с собой Гу Юна, достаточно будет её!» — Он даже приободрился от этих мыслей и положил в рот еще горсть риса.
— Ты прав. — Му Шу сделал ещё глоток чая. — Освобождать её от дел на пике Благородства я не намерен, поэтому ей предстоит вынести двойную нагрузку, раз изъявила желание обучаться новому, — казалось, он произнес эти слова так же равнодушно, как и все остальные, но Циян отчего-то услышал подавляемые в чужом голосе чувства. Вот только какие — понять не смог.
— Поделишься со мной её расписанием, чтобы я примерно наметил, когда Янь Фэй будет приходить сюда? — невозмутимо спросил Циян, хотя в душе чувствовал ликование, ведь если Фэй начнет захаживать к нему на пик, они смогут спокойно видеться!
«Ло Хэян, засранец, испортил мне весь день, но Му Шу, мой любимый лучший друг, все исправил. Спасибо тебе, лучший друг, ты такой хороший человек, я так тебя люблю, хоть я тебя толком и не знаю», — думал Циян, мысленно положив руку на сердце.
— Хорошо, я пришлю письмо.
Циян кивнул и молча принялся есть. Му Шу, хоть и не был голоден, глядя на него тоже решился попробовать рис, а вот Янь Фэй не осмелилась и крошку в рот положить. Все больше и больше она казалась запуганной, отчего Циян невольно начал коситься на неё с плохо скрываемой тревогой. И его взгляд, естественно, не ускользнул от Му Шу.
— Поешь, — велел Му Шу, пододвинув пиалу с рисом ближе к Янь Фэй. — Наставник Ю пригласил нас на совместную трапезу, невежливо игнорировать его попытку угостить нас.
— Простите, наставник Ю, я просто в растерянности, — тихо произнесла Янь Фэй, беря палочки.
— Ничего. Понимаю, тебе неловко трапезничать здесь с нами, но то, что наставник Му пошел с тобой — к лучшему. Без него мы бы не договорились об обучении. — Циян мягко улыбнулся и с одной стороны его слова звучали уважительно по отношению к Му Шу, а с другой стороны напомнили Янь Фэй о том, что теперь она должна будет вынести двойную нагрузку и, судя по тому, как она чуть ли не до хруста сжала палочки — ей положение вещей не нравилось.
Обучение учеников на каждом пике шло с утра до вечера и даже по выходным они практически не отдыхали. Школа, университет — все это, пережитое Янь Фэй в прошлой жизни, казалось пустяком в сравнении с обучением в школе Нефритовой печати. По сюжету пик Благородства славился самой тяжелой программой обучения из-за сочетания умственных и физических нагрузок и если на пике Зелени или Литературы ученики уставали только головой, а на пике Мечей — телом, то под крылом Му Шу утомлялись всецело. Поэтому сочетание занятия на пике Благородства с чем-то ещё можно было счесть пыткой.
Циян мысленно посочувствовал Фэй, хотя был уверен, что она справиться, ведь как-никак она оставалась автором этой истории и наверняка на всех занятиях чувствовала себя как рыба в воде. «В крайнем случае, если будет приходить ко мне еле живая, я просто позволю ей отлежаться, пока никто не видит», — подумал он, глядя в полупустую чашу с рисом. Циян невольно вспомнил, как Фэй иногда заглядывала к нему в гости в промежутках между занятиями, потому что его квартира стояла рядом с их университетом и в ней коротать время ожидания, когда закончится «окно», было комфортнее, чем в коридорах корпуса журналистики. В те дни она всегда занимала просторный диван в его светлой гостиной и дремала. В последний раз он застал её, спящей в толстовке и джинсах, полностью залитой солнцем. Утопая в ярких лучах, заставляющих её гладкую светлую кожу сиять, Фэй казалась такой спокойной и расслабленной, что он долго смотрел на неё, не желая будить и отправлять на пары.
Циян был огорчен, что из-за появления Му Шу им с Фэй не удалось переговорить по душам, но в итоге всё же порадовался, что трапеза прошла именно так. Он подумал, что если бы весь вечер жаловался ей на Ло Хэяна, не выходя из состояния паники, то к концу дня чувствовал бы себя еще хуже, чем есть. Совместная трапеза позволила слегка расслабиться и забыться в компании тех, кто не собирался вредить. А перспектива сделать из Фэй лекаря вовсе казалась подарком судьбы. Ложкой меда, подсластившей горькую пилюлю его жизни.
Отужинав, Циян проводил гостей до ворот и, напомнив Му Шу, что будет ждать от него письмо с расписанием Янь Фэй, закрыл створку. Стараясь не думать о том, что сегодняшний несостоявшийся убийца влезет к нему ночью в дом, он отправился спать.
[1] Время горения палочки благовоний обычной длины примерно 30 минут.
[2] Сыхэюань или «пекинский дворик» — традиционный вид китайской постройки, когда четыре одноэтажных строения, образующие прямоугольник или квадрат, помещаются фасадами внутрь по сторонам общего двора.
Глава 7Дракона вынудили помогать тигру
Стол в гостевой комнате был заставлен кувшинами из-под вина и других алкогольных напитков. Через распахнутые двери, ведущее во внутренний двор, в помещение проникал свежий горный воздух, который свободно гулял по нему, колыша на стенах полотна с рисунками в технике гохуа. Циян сидел на напольных подушках, и, поставив локоть на стол, а ладонью подперев лоб, пил. Жить эту жизнь ему больше не хотелось.
— Циян? — голос Фэй разрушил гнетущую тишину. Она скользнула взглядом по кувшинам, явно пересчитала их, и возмущенно добавила: — Эй, почему ты тут пьешь без меня? — Фэй поспешила подойти и присесть за стол, скрестив ноги бабочкой.
— Оставь меня, я в печали, — пробормотал Циян и опрокинул в рот очередную чарку с терпким напитком.
Фэй фыркнула и, налив себе вина, выпила.
— Я принесла тебе моё расписание. — Она вытащила из широкого рукава лист бумаги и положила на край стола. — Будь добр, поставь мне как можно меньше занятий на пике Зелени, я вообще не хочу мотаться туда-сюда и врачевание твое мне не сдалось.
Циян хрипло посмеялся.
— Ну уж нет, подруга, — неразборчиво забормотал он. — Вкуси и ты тяготы заклинательской жизни.
Фэй закатила глаза.
— В отличие от тебя, который прозябает дома и пьет, я с рассвета была на занятиях и освободилась только к вечеру! Постыдился бы вешать на меня еще больше работы, ты не знаешь, как тяжело приходится местным ученикам. Школа Нефритовой печати — одна из ведущих школ Срединного царства. А почему? Потому что с её последователей здесь дерут три шкуры. — Фэй налила себе вина и снова выпила. — Так что, если не хочешь, чтобы я сдохла, поставь мне как можно меньше занятий, усёк⁈
Циян кивнул так, как качала головой собачка, установленная на приборной панели в машине. Перед глазами у него все плыло, разум соображал не так хорошо, как обычно, но при этом легче эта жизнь не казалась. Угроза, нависшая над ним, все еще давила.