— Учитель! Учитель! — Мэй Мэй вихрем влетела в комнату и Циян с трудом успел сесть, чтобы не предстать лежачим.
— Кто тебе разрешил так врываться? — спросил он хрипло, сдерживая порыв процедить слова сквозь зубы, и посмотрел на замершую в дверях ученицу, невысокую и не старше четырнадцати лет.
Круглые щеки Мэй Мэй горели алым, карие глаза блестели, а черные волосы, выбившиеся из высокого хвоста, неаккуратно топорщились, руша облик благородной ученицы лучшего лекаря Поднебесной.
— Учитель, там ребята с пика Мечей затеяли драку!
«Чего?» — искренне не понял Циян, ведь эти дети должны были прийти громить его пик только завтра!
— Помогите, учитель, Гу Юн один против них не выстоит!
«Гу Юн?» — подумал Циян так, словно вспоминал чьё это имя.
— Когда я уходила они впятером на него наступали! Там еще несколько наших ребят. Учитель, пожалуйста, разнимите их!
— Не паникуй, — холодно бросил Циян, а сам подумал, поднимаясь с места: «Так, стоп! Если Гу Юн попадет в передрягу, кто будет лечить людей в этой школе⁈» — и запаниковал.
— Веди, — вопреки чувствам голос его звучал сухо.
Циян шагнул за Мэй Мэй, тут же выбежавшей в коридор.
«Система! Сколько я проспал?»
[Полутора суток]
«Сколько⁈ — Циян мысленно ахнул, натягивая сапоги на выходе из дома. — Я же только что глаза прикрыл!»
[Я предупреждала, что процесс может оказаться небыстрым. Что-нибудь вспомнили?]
«Только свою прошлую жизнь. — Циян надел второй сапог и поправил съехавшие одежды под нетерпеливым взглядом Мэй Мэй, застывшей на тропе перед входом в дом. — Я бы сказал, что твоё предложение использовать благовония оказалось полной чепухой, но промолчу, потому что был рад вспомнить прошлое».
[Такой уж чепухой? — Система выдержала паузу, а Циян успел спуститься с веранды и пересечь внутренний двор. — Ну как скажете, я уже думала придется утешать вас, когда вы вспомните подполье с рабами, в котором познакомились с господином Му]
Циян резко застыл под воротами своего дома. И перед глазами у него промелькнула часть чужой жизни. Ему ничего не потребовалось уточнять у системы, чтобы понять, о чем она говорила, ведь они с Му Шу действительно познакомились в подполье, когда друга закинули к Цияну в клетку. Они были самыми младшими из двадцати человек, что там держали, но очень крепкими и выносливыми, а также недурны собой, поэтому их планировали продать подороже, меньше били и кормили неплохо.
При знакомстве Му Шу рассказал, что попал сюда, потому что их с братом отец умер, а матери не было уже давно. Средств на оплату похорон не нашлось, поэтому брат ушел договариваться устроить всё в долг и пока его не было к ним на порог явился мужчина. Он предложил Му Шу огромную сумму, если тот пойдет с ним и Му Шу согласился, ведь этих средств хватило бы не только на организацию похорон, но и на беззаботную жизнь в течение нескольких лет. За это время десятилетний Му Исин успел бы встать на ноги и чему-нибудь обучиться, а после выкупил бы Му Шу, ведь тот оставил ему записку, в которой всё рассказал.
Услышав этот рассказ Циян искренне усомнился, что брат Му Шу действительно получил обещанные средства и записку, ведь люди их сюда заманили нечестные. Его вообще нагло выкрали, когда он подрабатывал извозчиком на повозке, столкнувшейся с разбойниками. И никаких средств в уплату никому не обещали, да и записок оставить тоже не позволили, хотя Цияну, осиротевшему уже как год, писать всё равно было некому. Расстраивать наивного девятилетнего Му Шу, делясь своими предположениями он не стал, поэтому просто покрутил у виска и отвернулся, ведь время было позднее и все уже спали.
Продали мальчишек примерно через неделю и сразу в одни руки. Так они попали в дом к старому неприятному мужчине, у которого было две дочери. Человек этот был невозможным, грубым, крикливым и с грязными руками, которые постоянно лапали прислугу.
В их компании молчаливому с чужаками Му Шу доставалось больше внимания от хозяина, нежели Цияну, потому что ему нравились холодные на вид изящные юноши, к которым не подступиться. Циян же рос миловидным, но его бесовские зеленые глаза с пугающим блеском пугали, да и по характеру он был боевым и никому не давался. Собственно, поэтому его со временем начали отпускать на прогулки с хозяйками, любящими посещать швейные и ювелирные лавки, чтобы защищал и таскал их поклажу. Му Шу же ходил с ними для дополнительного устрашения, потому что несмотря на смиренный и терпеливый характер выглядел он сурово и походил на лёд под снежной шапкой.
Прислуживали они в этом доме до тринадцати лет, терпя побои и домогательства без возможности сбежать. Поддерживая друг друга изо всех сил и выручая по возможности, они стали близки так, как любящая мать к ребенку. Неоднократно один заступался, забирая на себя вину другого и сносил побои вместо друга, потому что тот еще не излечился от прошлых ран. Они делили постель в морозы, потому что их комната располагалась в дальней части дома и совсем не отапливалась, а также едой и одеждой. В тишине и ночной темноте они вместе молились, прося у богов лучшую жизнь.
И однажды их просьбы исполнились.
В тот день на одной из прогулок Му Шу познакомился с неизвестной, что стала их спасением. Циян совсем не помнил, как выглядела та девушка и как её звали, у него осталось лишь общее впечатление о её божественной красоте и дорогих одеждах. Незнакомка и Му Шу виделись и говорили всего несколько раз, пока юноши сопровождали хозяек на рынке, но этого хватило, чтобы в один вечер она заявилась на порог их дома, принеся средства для выкупа.
Циян не наблюдал переговоров, но девушке в одиночку удалось вызволить их и вместе они вернулись в город, где жил Му Шу. Отыскали там Му Исина, который рыдал несколько дней в ногах брата, а потом пришли к воротам школы Нефритовой печати в поисках лучшей жизни и силы. Но учиться туда та девушка не пошла… ночью перед отбором она исчезла и больше они её не видели, а Му Шу не проронил о ней ни слова, словно всё так и должно было быть.
Как и предупреждала система, многие воспоминания были лишь отрывками. Поэтому в общих чертах Цияну так же удалось вспомнить как, попав в школу, они пробивали себе путь сквозь шипы и тернии, пытаясь достигнуть высот во время обучения. Будучи сиротами с грошами в карманах, оставшимися у Му Исина от продажи Му Шу, они оказались грязью под ногтями большинства учеников — выходцев из знатных семей. В день приёма им с трудом удалось пробиться на Центральный пик, а в школу их зачислили чудом из-за, как оказалось, выдающихся способностей к культивации. Глава школы узрел во всех троих невообразимый потенциал и особенно страстно он желал обучать боевым искусствам Ю Цияна, но тот наотрез отказался брать меч и ушел на пик Зелени, а вместо него фаворитом главы стал Му Исин, по силе немного превосходящий Му Шу.
— Учитель, почему вы остановились? — недоуменно спросила обернувшаяся на него Мэй Мэй.
Циян моргнул и все мысли покинули его голову.
— Я не останавливался, — бросил он и продолжил идти.
«Ладно, твои благовония сработали, я и впрямь многое вспомнил».
[Отлично. И как вам?]
«Нужно быть внимательнее к Му Шу… Он этого достоин». — Циян тихо вздохнул и решил больше об этом не думать. У него сейчас не было времени испытывать стыд за то, что он занял тело того, кем очень дорожил один хороший голубоглазый бессмертный…
Они с Мэй Мэй принялись спускаться с холма, на котором стоял его дом, направляясь в сторону Лекарского городка — центрального сада на пике Зелени, где было множество троп, озеро с карпами и росли редкие и лечебные растения. Это место находилось ближе к краю пика в отдалении от тренировочных полей и зданий, в которых проводилось обучение талисманной магии, иногда взрывоопасной. Несмотря на благоприятную погоду, свежий воздух, ласковое вечернее солнце и чистое небо, располагающих к получению позитивных эмоций от жизни, Циян с каждым шагом лишь больше раздражался.
" И почему эти дети устроили переполох на моей территории? Я прекрасно спал и не собирался выходить из дома все две недели, а что теперь? Придется со всем разбираться? Еще и прицепились к Гу Юну! Как посмели, этот мальчишка неприкосновенный. — Циян случайно пересекся взглядом с мимо проходящими учениками и кровожадный блеск в его глазах вынудил детей вздрогнуть. — И где несносный Ло Хэян⁈ — Он оглядел узкую улицу, словно в этом был смысл. — Почему не следит за своими отморозками⁈»
[Это ко мне вопрос?]
«Если знаешь ответ, то да». — Циян с трудом удержался, чтобы не всплеснуть руками. Следуя по пятам Мэй Мэй, семенящей перед ним в светло-голубых одеждах, он снял с пояса веер и принялся им обмахиваться.
[Понятия не имею. Не следила за ним]
Циян закатил глаза, пока никто не видел, да так сильно, что заболели мышцы.
На подходе к арке в Лекарский городок его острых слух бессмертного уловил доносимые шелестом листвы слова, что лились из глубин сада. Беседа проходила далеко, но он будто бы стоял рядом с закрытыми глазами и различал каждое слово. Осознав, что группа учеников ругались между собой, Циян напрягся, крепче сжав пальцами раскрытый веер и ускорил шаг, догоняя Мэй Мэй.
— Да вы только и умеете, что траву щипать, как бараны! Думаете, из вас выйдут достойные защитники? Пха! — прозвучал ломающийся мальчишечий голос.
— Нет, конечно, — прозвучал чей-то язвительный ответ, — защитники же здесь только вы. А мы так, всего лишь те, кто не даст вам сдохнуть!
— Да кто здесь собирается сдохнуть⁈ — Послышался лязг покинувшего ножны оружия, вынудивший Цияна, идущего по тропе между древесными зарослями, начать тревожно оглядываться, пытаясь разглядеть фигуры говорящих, которые пока не было видно. — Посмотри на лезвие моего меча, на нем уже есть боевые царапины! Это оружие сокрушило десяток чудовищ, а с чем столкнулось твоё? С тщательной полировкой?