Он ахнул, когда откуда-то справа подул легкий ветер и звезды, как осенние листья, начали падать, озарив бескрайнюю высоту небес светом комет. Столь завораживающее зрелище пробудило в его сердце трепет и восхищение, вынудив завороженно смотреть с открытым ртом, прижимая к груди притихшую кошку. Увлеченный уникальным природным явлением, он совсем не услышал шагов за спиной.
— Так вот кто горланит песни и мешает мне спать, — внезапно прозвучавший голос вынудил перепугаться от неожиданности не только Цияна, но и кошку, которая, мяукнув, начала с шипением вырываться из рук, как будто её молниями били.
Так как он стоял близко к обрыву, то попытался удержать животное, чтобы оно ненароком не полетело вниз, но кошка из-за усилившейся человеческой хватки только больше запаниковала, вцепилась в Цияна когтями так, что пронзила кожу даже через слои одежд. Вспышка боли заставила его резко развернуться спиной к пропасти и выпустить животное в траву, позволив оттолкнуться от его груди. И этот легкий толчок вывел пьяное тело из равновесия.
Циян начал заваливаться назад.
Его глаза широко распахнулись, когда затуманенный разум быстро понял, что сейчас они с телом полетят в пропасть.
Чужая рука вырвалась из темноты и схватила за ворот одежд. Она резко потянула Цияна в обратном направлении, из-за чего он начал падать не назад, а теперь вперёд.
Прямо в руки к Ло Хэяну.
Глава пика Мечей не устоял, когда на него навалились, и упал спиной на жесткую землю, чуть не ударившись головой о край стоящей близ лавки. Оба шокированные, они испуганно замерли. Циян часто дышал в горячую шею мечника, пока тот смотрел на усыпанное звездами небо, позволяя сердцу в своей груди биться быстро и тревожно.
— Ты что… — хрипло шепнул Циян и его прохладное дыхание скользнуло по горячей коже, — второй раз пытался меня убить⁈
Грудь Ло Хэяна содрогнулась от короткого смешка.
— Глава пика Зелени, я же говорил, что сейчас у меня нет цели лишать вас жизни. Я пришел, потому что вы третий час тревожите сон спящих, шатаясь по пику. Что вынудило вас так напиться?
— Жизнь, — буркнул Циян и начал подниматься, но двигался он столь неуверенно и неловко, что Ло Хэян не выдержал и, удержав его за талию, сказал:
— Давай сначала я.
Он вылез из-под чужого тела, встал и, слегка отряхнувшись, протянул руку.
Циян весь скривился, смотря на ладонь, хвататься за которую совсем не хотелось. Его взгляд непроизвольно скользнул в сторону лавки, что стояла рядом и с губ сорвалось радостное «о!». Опираясь о её край, он кое-как встал, игнорируя недобрый блеск в глазах Ло Хэяна, который медленно опустил руку.
— Кажется, с тебя уже хватит, — сухо произнес он, скользнув взглядом по покачивающемуся Цияну, который после произошедших событий ни капли не протрезвел. — Пойдём домой.
Не став ждать ни отказ, ни согласие, Ло Хэян схватил лекаря за руку и уволок прочь.
— Эй, отпусти, я не нуждаюсь в твоей помощи! — потребовал Циян, как ему казалось, громко и четко, но на деле до ушей мечника дошло лишь бессвязное бормотание.
— Что за жизнь у тебя такая, раз ты так сильно напился? — буркнул Ло Хэян, глянув на пьяньчугу через плечо. Он периодически на него оглядывался, ведя по деревянному мосту, огибающему скалу.
С губ Цияна сорвался нервный смешок.
— Демоны довели, — небрежно бросил он.
— А подробнее? — Ло Хэян спустился со ступеней и вывел их с Цияном на улицу, где они пошли плечом к плечу.
— Ты о чем? — пробормотал Циян, свободной рукой потирая лоб.
— В каком смысле тебя довели демоны?
Циян задумался, глядя на небо, звезды с которого больше не падали.
— Какие демоны? — и спросил, искреннее не понимая, про что идет речь.
— Которые довели, — напомнил Ло Хэян, понизив голос и хмуро покосившись на него.
— Кого? — Циян вскинул брови и посмотрел на мечника так, словно впервые слышал подобное.
Ло Хэяну потребовались пара мгновений, чтобы всё осознать, закатить глаза и отвернуться.
— Судьба так и хочет, чтобы ты умер… — пробормотал он.
В ответ на что Циян лишь хрипло посмеялся и спросил:
— Ты только сейчас это понял? — в его голосе слышалась грусть.
И этот вопрос по неизвестной причине вынудил тишину повиснуть между ними до самого завершения пути.
Довёл ли Ло Хэян его до постели или всего лишь до ворот дома — наутро Циян не вспомнил. Из его головы успешно пропала половина воспоминаний о минувшей ночи и сохранились, казалось, только начало и конец. Сначала он пил, а под финал, когда уже взошло солнце, решил попробовать стать врачевателем, поэтому, проснувшись под вечер, обнаружил разбросанные по полу записи с описанием лечебных трав и способов обработки ран. В его небольшой спальне был полный бардак. Стол оказался заставлен пустыми кувшинами, скромный деревянный стеллаж со свитками и бумагами в углу вполовину опустел, потому что всё валялось, ширма с изображенными на ней карпами теперь закрывала окно, а его вчерашние одежды висели на ней кое-как, почти падая. Глядя на пыль, прилипшую к ним и пятна Циян невольно спросил:
«Система, надеюсь, я ничего вчера не натворил?»
[Я с вами не разговариваю. Вы вчера пьяный чуть не свалились с пика, хотя я вас еще давно предупреждала не напиваться!]
Циян распахнул глаза от удивления и потер лоб, ничего подобного не припоминая.
— Кошмар какой… хорошо, что в итоге не свалился, — пробормотал он, вставая с постели абсолютно голый. — Не пойму, как я умудрился так переборщить с выпивкой, видимо, сорвался. — Циян прихватил белые нижние одежды из шкафа и поплелся в умывальню — смежную с его спальней комнату, где стояла большая бочка с водой, короткая низкая лавка, можно было найти полотенца и мыльные принадлежности.
Вода оказалась теплой, что навело на мысль — кто-то набрал её и согрел совсем недавно. И хотя осознание чужого участия заставило небольшую толпу мурашек пробежать по плечам Цияна, переживать об этом он не стал и просто запер дверь изнутри.
Бросив вещи на лавку рядом с бочкой, он погрузился в воду и шумно выдохнул, положив затылок и локти на бортик. Места было немного, поэтому, чтобы уместиться полулёжа, Цияну пришлось согнуть раздвинутые ноги в коленях. Длинные черно-каштановые пряди его распущенных волос зависли на поверхности воды, уровень которой доходил почти по горло. Он начал быстро согреваться до самых костей, вдыхая густой древесный аромат, коим была пропитана бочка и комната. Этот запах смешивался с тем, что источало цветочное мыло, оставленное рядом на лавке и ожидающее, когда им воспользуются. Чувствовал Циян себя на удивление сносно за исключением легкой усталости, связанной, наверное, с нарушением сна, но и та должна была оставить его после купания.
Когда тепло от воды достигло самого сердца, вынудив биться тяжело и часто, он понял, что этого хватит и взялся за умывание. У Цияна никогда не было столь длинных волос на голове, как сейчас, и спустя время он всё еще не привык мыть их, поэтому провозился как всегда долго, пытаясь распределить мыло по всей длине, а потом тщательно смыть. Аромат цветов наполнил комнату, но он не был резким и навязчивым, скорее мягким и еле слышимым, очень приятным и подходящим даже мужчине.
В комнату Циян вернулся со слегка просушенными волосами, в нижних одеждах и с полотенцем на плечах. Прошлёпав босыми ногами по теплому полу и по пути собирая некоторые из разбросанных бумаг, он упал в кресло. Откинув волосы за спинку и положив затылок на её край, Циян принялся ждать, когда шевелюра просохнет и, чтобы не скучать, обратил внимание на бумаги. Взгляд его забегал по тексту, а в памяти начали всплывать вычитанные под утро сведения, которые, как ему показалось, он запомнил фантастически хорошо для человека, что был пьян.
«Сырые семена дуриана вызывают боль в животе, ликорис — отравление низкой тяжести, женьшень — оказывает поддержку иммунной системе, гинкго билоба — улучшает память и внимание… — читал про себя Циян. — Хм… первые два растения для Ло Хэяна, а последние для меня», — со смешком подумал он, перевернув лист и продолжил изучать материалы про травы для здоровья и против него.
Названий было много и Циян быстро понял, что большинство забудет, если не станет регулярно повторять. Всё-таки изучать медицину ему не нравилось и больше хотелось выйти и вступить с кем-нибудь в бой на мечах, но увидеть знакомые цветы и травы, и узнать об их ранее неизвестных свойствах в любом случае оказалось интересно.
Так как в доме он находился один и нарушить звенящую тишину могли лишь его дыхание и шорох переворачиваемых листов, услышать знакомые шаги было легко. Сначала Циян напрягся, но предположив, кому они принадлежали, слегка расслабился.
Выпрямившись в кресле и встряхнув почти высохшие волосы, он обернулся на дверь, которая вскоре распахнулась.
Фэй, представшая на пороге, выглядела встревоженной, но, когда взгляд её широко распахнутых карих глаз пересёкся со спокойно шелестящим лесом в радужках Цияна — она выдохнула и расслабила напряженные плечи. С порога оглядев чужую спальню с разбросанными бумагами и заставленным кувшинами столом, она закономерно спросила:
— Ты что, всю ночь пил? — и вошла, закрывая за собой дверь.
— Нет, я так учился, — лениво и хрипло ответил Циян, помахав перед ней бумагами в своей руке.
Фэй фыркнула и нагнулась, принявшись собирать свитки с пола, чтобы вернуть на полки.
— И что выучил?
— Особо ничего, немного разобрался в травах и обработке открытых ран. Теперь главное не забыть это всё за два дня. — Циян вздохнул, откладывая бумаги на край стола, что стоял рядом. — Как ты здесь оказалась? — Он начал подниматься с места, планируя накинуть верхнее одеяние и составить Фэй компанию, убрав пустые кувшины. — Я думал в грядущие две недели ты будешь безвылазно сидеть на пике Литературы и не надеялся встретиться, но так выходит, что мы пересекаемся уже второй раз. — Циян вытащил из шкафа голубой халат с вышивкой в виде бамбука.