роникновенно заглянув в мои глаза начал говорить чистую правду:
— Винд, я только лишь слышал о планируемой диверсии, но сам к ней не имею никакого отношения. Меня Лю Бэй использует только тогда, когда нужно заключить с кем-то дипломатический или военный договор. Все остальные политические решения принимаются без моего участия.
Зная нетерпеливую натуру Лю Бэя — я совсем не удивлён, что он отправил существо за твоей спиной, чтобы попытаться выкрасть сердце мира, ведь зная её способности — у задумки нашего владетеля были очень высокие шансы на успех.
Тем не менее вы переиграли его, и мало того, что смогли сохранить артефакт, так ещё каким-то способом умудрились перетянуть на свою сторону Ти’Лун…
Но мне плевать на все эти игры. Я пришёл сюда только из-за того, что я очень переживаю за наш народ. Как тебе известно — до начала переноса на Самган мы не смогли расширить границы города на всю башню, и в результате потеряли верхние этажи, где была сосредоточена львиная часть припасов, куда входила и провизия.
И вот уже несколько дней Хэньшань стоит на грани голода. Люди вынуждены на свой страх и риск формировать фарм-команды, и отправляться на поиски брешей, ежесекундно рискуя нарваться на теней.
Я пришёл к тебе, как к главе города, с кем у нас заключён военный союз. Помоги нам, Винд! Я понимаю, что в твоей душе зреет обида на мой народ за недостойное поведение некоторых наделённых властью людей, но за ошибки одного человека не должны страдать десятки тысяч! Мы же все из одного мира, а значит должны помогать друг другу!
Я слушал эту проникновенную речь и просто диву давался. Если немного переформулировать слова Пьен Лина, то получалось примерно следующее:
«Мы хотели тебя обокрасть, но к сожалению ты оказался сильнее и у нас ничего не получилось. Ну да ладно, раз ничего страшного не произошло — помоги нам с едой, а? В конце концов это из-за твоих поспешных решений перенос состоялся так рано, не дав нам необходимого времени на подготовку.»
Я всегда диву давался от политики двойных стандартов, которым следовали некоторые индивидуумы, но раньше, слава богу, такие личности на моём жизненном пути не встречались… До текущего момента.
Тем не менее этот засранец смог задеть какие-то струны в моей душе своими последними словами. Мы действительно все из одного мира и все прошли очень серьёзный отбор, чтобы попасть сюда. Да, нам не очень повезло с миром размещения, но это смотря как посмотреть…
Не знаю, чем бы закончились мои рассуждения, но именно в этот момент я неожиданно почувствовал аккуратное прикосновение к локтю. Скосив глаза, я увидел Акселя, который непонятным образом успел перебраться ко мне за спину, а он тем временем наклонился и прошептал так тихо, что я едва разобрал сказанные слова:
— Помнишь наш недавний разговор в тюрьме? Они слабы. Этот тип пытается пробить тебя на эмоции, и судя по твоему лицу — у него почти получилось. Сейчас не время для компромиссов.
А ведь точно… Совсем недавно я сам, кипя праведным негодованием размышлял о том, как обрушить экономику наших «союзников», пока они не попросят пощады. Но тогда я понятия не имел о том, насколько сильно прогнило их высшее руководство.
Теперь же… Когда у меня на руках было фактически прямое признание о том, что это действительно дело рук китайцев — у меня был шанс не просто уничтожить их, а сделать это публично, с позором, чтобы другие союзники боялись даже думать о предательстве.
Однако Пьен Лин в очередной раз доказал, что является непревзойдённым дипломатом, и словно учуяв перемену в атмосфере, внезапно сказал дрогнувшим голосом:
— Господин Винд, я понимаю, что в результате задумки Лю Бэя Эсмаруил существенно пострадал, и Хэньшань готов компенсировать весь ущерб.
Возможностей у нас не так уж много, но как минимум пообещать, что с нашей стороны больше не будет никаких актов агрессии, и предоставить в ваше пользование наших самых прокаченных носителей мы способны. Хэньшань просит мира, господин Винд.
«Просят, надо же…», — мысленно усмехнулся я. Всего минуту назад они великодушно предлагали свою помощь в решении проблем, которые сами и организовали, а теперь буквально ползают на коленях и надеются на снисхождение.
Но на самом деле Аксель чертовски прав. Даже если сейчас вспомнить про обычных людей и пойти Хэньшаню навстречу — это будет воспринято с их стороны не иначе как самая обычная слабость.
Прощение — это не та штука, которой нужно злоупотреблять, когда от твоих решений зависит судьба тысяч людей, а значит мне придётся обострять наш конфликт, ведь путь к власти часто лежит через пепел врагов.
— Мир? Ты просишь меня о мире⁈ — я медленно поднялся со своего кресла, прожигая тяжёлым взглядом своего собеседника. — Вы пришли ко мне с ложью, попыткой шантажа и кражей, которая могла погубить тысячи моих людей. Какой «мир» вы можете предложить, кроме полной капитуляции вашей действующей власти⁈
Пьен Лин ошеломлённо замер. Он явно ждал не такой реакции на свои слова, и сейчас понимал как никогда, что как раньше уже не будет, и что тут и сейчас он полностью проиграл.
Тем не менее я и правда не хотел, чтобы обычные носители Хэньшаня голодали, поэтому поймав потерянный взгляд дипломата, тихо сказал:
— Однако у вас ещё есть шанс. Я ценю твою готовность к диалогу, Пьен Лин, и вполне возможно, что мы с тобой придём к решению, которое устроит всех.
Однако мне надоело быть молчаливым мальчиком для битья, об которого все так и норовят вытереть ноги. Поэтому для дальнейшего, и что самое главное — продуктивного разговора, мне нужно выполнение нескольких условий со стороны Хэньшаня:
Во-первых — полное смещение всей действующей власти. Мне не важно как вы это сделаете, однако когда мы с тобой увидимся в следующий раз — ваш текущий владетель должен быть в готовности передать статус владетеля моему человеку.
Во-вторых — я не вижу смысла оставлять в живых тех людей, из-за чьих амбиций чуть не пал целый город. Я хочу, чтобы все причастные к нападению на Эсмаруил были мертвы, или на худой конец изгнаны на радость теням.
Ну и последнее — за ошибки своих лидеров каждый житель Хэньшаня будет пожизненно облагаться налогом, который будет уходить на развитие метрополии. У тебя есть какие-то вопросы?
Китайцу явно не понравились озвученные условия, однако он прекрасно понимал своё уязвимое положение, поэтому хоть он и задохнулся от возмущения, однако нашёл в себе силы помотать головой, показывая что ему всё понятно.
Предложенные мной условия хоть и были очень унизительны для гордых китайцев, но тем не менее совсем не являлись смертельными.
Прежде чем удалиться из моего кабинета, Пьен Лин посмотрел прямо в мои глаза, и тихо сказал:
— Господин Винд, твоё решение относительно спасения нашего города весьма благородно, однако позволь дать тебе небольшой совет…
Постарайся сделать так, чтобы у нового владетеля была железная воля и выдержка. Не смотря на сложившуюся ситуацию — он всё равно будет чужаком для народа Китая, и вполне возможны ситуации, когда ему потребуется принимать волевые решения.
Спустя несколько мгновений после этих слов китаец вышел, и Аксель, наконец-то получив возможность выговориться, не стал себе отказывать в этом удовольствии.
Он обошёл меня, и усевшись за совещательный стол, пристально посмотрел в мои глаза, и немного помолчав, всё-таки разродился:
— Знаешь… А ты действительно вырос. Я конечно не совсем доволен величиной последствий для наших союзничков, но это гораздо лучше того, если бы ты просто дал им ещё один шанс. Так что в целом — ты конечно молодец, но у меня есть один очень важный и интересный вопрос…
Я надеюсь — ты не меня пророчишь в управленцы этим славным образованием? Я тебя сразу откровенно предупреждаю, что я там поубиваю всех недовольных к чертям собачьим, а недовольных будет много!
Да и вообще… С такими раскладами — мне проще будет послать всё далеко и надолго, взять своих парней и заниматься чисткой брешей, чем ждать того момента, пока недовольные китайцы подсыпят мне яда или наведут порчу!
Я поднял руки в успокаивающем жесте, и с лёгкой улыбкой сказал:
— Аксель, друг, ты находишься на своём месте и тянешь без того достаточно большой воз проблем и забот, чтобы я на тебя взваливал такое бремя, как управление городом… Есть у меня на примете парочка разумных, которым такое задание придётся по душе…
Мой зам скептично поднял бровь, и с не поддельным интересом спросил:
— Это где ж ты таких разумных нашёл? Я их знаю?
В этот момент я вернулся воспоминаниями в момент моего пленения в старом мире, и появлению в жизни удивительно волевой и целеустремлённой девушки по имени Лионэль.
Она, благодаря своим способностям и характеру, как никто другой подойдёт для управления Хэньшанем. Благодаря метаморфизму ей ничего не будет стоить перевоплотиться в кого угодно, даже в китайца, а значит она уже не будет чужаком, и волнений удастся избежать.
Когда я рассказал об этом Акселю — тот покачал головой и с неподдельным уважением сказал:
— Хитро… Это действительно может сработать. Но Винд… Насколько мне успели рассказать мои ребята — Лионэль хороша в преображениях и во влиянии на разум окружающих, однако в боёвке она полная посредственность.
В случае чего ты очень рискуешь потерять весьма ценного кадра для Эсмаруила!
Я на это утверждение только покачал головой, после чего ответил:
— Так то оно конечно так… Только вот кто сказал, что я собрался отправлять её туда в одиночку? — в этот момент я повернулся к замершей девушке за своей спиной, и как ни в чём не бывало произнёс:
— Ти’Лун тоже перебазируется в город к нашим соседям, и займёт пост, скажем… заместителя владетеля, прям как ты.
Тем более она уже жила некоторое время у наших соседей, и в случае нужды сможет помочь Лионэль не попасть в просак с не знанием традиций. Однако основной задачей Ти’Лун будет совсем не это… Её приоритетом будет именно охрана Лионэль, и в случае нужды — я больше чем уверен, что от её обидчиков и мокрого места не останется.