Научно-богословская аттестация в России строилась по корпоративному принципу. Четыре духовные академии, как научно-богословские корпорации, имели право присуждения ученых степеней. Научные органы академий – Конференции (1814–1869) или Советы (1869–1918), – согласно уставам духовных академий, должны были при этом исполнять функции диссертационных советов. Однако эти идеи получили реальное исполнение не сразу, а лишь после 1869 г.
Исследование подтверждает, что выделение в истории системы научно-богословской аттестации в России двух периодов – 1814–1869 и 1869–1918 гг. – имеет не формальное, а принципиальное значение.
Первый из этих периодов (1814–1869), несмотря на его длительность и результативность, следует рассматривать как начальный. Принципы научно-богословской аттестации, введенные Уставом духовных академий 1809–1814 гг., еще не определили в должной степени содержательной конкретизации и не могли во всей полноте исполнять свою главную задачу – стимулировать развитие богословской науки. Формальная трехступенчатость – кандидат, магистр, доктор – на практике не реализовывалась. Две младшие степени были учебно-квалификационными, фактически выпускными, и давались по преимуществу параллельно, лишь в отдельных случаях открывая перспективу научного роста. Старшая – докторская степень – давалась редко, за особые заслуги, причем не всем представителям богословской науки, а только священнослужителям[1300]. Отсутствие достаточного числа докторов богословия не позволяло научным органам при академиях – Конференциям – полноценно реализовывать себя в качестве диссертационных советов, то есть самостоятельно присуждать докторские степени. Единственной Конференцией, имевшей возможность в той или иной степени использовать это право, дарованное академиям Уставом, была Конференция СПбДА. Остальные Конференции лишь ходатайствовали о присуждении докторской степени избранному лицу, прилагая отзывы одного или двух докторов богословия. Это привело к тому, что центральный орган становился не только органом утверждения, но органом, восполняющим функции Конференций. Такая ситуация, в значительной степени вынужденная, способствовала умалению значения академических Конференций в сравнении с положениями Устава 1814 г. и снижению самостоятельности научных органов духовных академий. Это, в свою очередь, делало неизбежным повышение роли центрального органа, утверждавшего в высших ученых степенях. В результате система научно-богословской аттестации приобрела большую централизацию, чем предполагал Устав 1814 г., и последствия этого сказывались в дальнейшем, на следующем этапе, когда научные органы академий были вполне работоспособны и компетентны. Следует иметь в виду и то, что сами диссертанты не являлись соискателями ученых степеней: представление работ на младшие степени являлось требованием учебного процесса, определенного Уставом духовных академий, инициатива присуждения докторской степени принадлежала лицам, уже возведенным в эту степень.
Заслугой системы научно-богословской аттестации за первый период ее деятельности (1814–1869) явилось введение степеней научной аттестации, как таковых. Это было началом целенаправленного и последовательного развития богословской науки и способствовало формированию научно-богословской элиты, определяемой желанием и способностью служить Церкви, отечеству и науке своей научно-исследовательской и духовно-учебной деятельностью.
Второй период (1869–1918) представляет активную работу системы научно-богословской аттестации, модифицированной реформой духовных академий 1869 г. Эта реформа повысила научные требования и статус магистерской степени, превратив ее из учебно-квалификационной в научную. Она же перевела докторскую степень из сферы почетных свидетельств о научно-богословской значимости трудов того или иного лица в рабочую сферу оценки научно-исследовательских сочинений. С этого времени к диссертациям, представляемым на соискание двух старших богословских степеней, предъявлялось главное требование – быть самостоятельным научным исследованием. Соответствие этому требованию проверялось всеми средствами полноценной научной аттестации: предварительным рецензированием, публикацией, официальной защитой с оппонированием и дискуссией. Младшая степень – кандидата богословия – оставалась начальной, учебно-квалификационной, но и она имела право на включение в систему аттестации. К соискателям этой степени и к их исследованиям предъявлялись научные требования, а сама аттестация кандидатских работ включала рецензирование преподавателем-специалистом и обсуждение тем же Советом академии, который присуждал и старшие ученые степени. Реформа православных духовных академий 1884 г. внесла определенные поправки в систему подготовки и аттестации научно-педагогических кадров, но они не изменили действовавшую систему принципиально.
Несомненной заслугой системы научно-богословской аттестации в этом периоде стало стимулирование научно-богословской деятельности. Постепенно вырабатывались требования к диссертациям всех разрядов, как формальные, так и содержательные, хотя четко сформулированы они так и не были. Работа в этом направлении способствовала уточнению самого понятия «научное богословское исследование» и систематизации общих методов научного богословия и конкретных методов каждой его области.
Еще одной важной заслугой системы научно-богословской аттестации во втором периоде явилось упорядочение требований к научному цензу профессорско-преподавательского состава высших духовных школ и преподавателей богословия в светской школе. Это позволяло гарантировать научную компетентность преподавателей-специалистов и выдвигать определенные требования к кандидатам на духовно-учебные места. Наличие специалистов-богословов, имеющих опыт исследований и научные достижения в разных областях богословия, позволяло давать научно-богословский ответ на все актуальные запросы, возникавшие в церковной, государственной, культурной и общественной жизни. Постепенно совершенствовалась система целенаправленной подготовки научно-педагогических кадров и научного руководства в области богословия. В частности, для этого использовались, хотя и недостаточно активно, научные командировки в отечественные и зарубежные научные и учебные центры.
На протяжении всего этого периода органы управления академий – Советы – полноценно исполняли все функции диссертационных советов. Рецензентами и официальными оппонентами диссертаций были члены духовно-академической корпорации. Случаев привлечения в качестве официальных оппонентов лиц, не входивших в состав данной корпорации, практически не было. Были случаи предоставления дополнительного отзыва на диссертацию преподавателем-специалистом из другой академии, но таких случаев было всего три за все время работы дореволюционной системы научно-богословской аттестации. В этих особых случаях отзывы запрашивались от имени Синода и были обусловлены нестандартными ситуациями: либо Совет не мог вынести определенного решения о достоинстве диссертации, либо представленные двумя официальными рецензентами отзывы имели противоположные выводы.
Советы, присуждавшие ученые богословские степени, состояли из старших членов духовно-академических корпораций – профессоров и доцентов, то есть лиц, обладавших соответствующим научным цензом – магистерскими и докторскими богословскими степенями. Однако рецензентами докторских и магистерских диссертаций и официальными оппонентами на их защитах могли быть лица, сами не обладавшие соответствующей ученой степенью. Это объяснялось тем, что Совет старался назначить рецензентом или оппонентом преподавателя-специалиста, наиболее близкого по научным интересам к теме представленной диссертации. А при малочисленности духовно-академических корпораций в них чаще всего было по одному представителю той или иной области богословской науки. Поэтому нередко были случаи защит магистерских диссертаций с официальными оппонентами-кандидатами, защит докторских диссертаций – с оппонентами-магистрами или даже оппонентами-кандидатами. Это может вызвать недоумение у современного читателя, представляющего требования ныне действующей системы научной аттестации. Но следует иметь в виду, что такой подход существовал и в российских университетах XIX – начала XX в. Оправданием этого парадокса служило то, что только специалист мог дать компетентную оценку специальным научным вопросам, адекватности примененных методов, результатам и выводам. Оценка общей научной значимости исследования и его результатов была подкреплена обсуждением и авторитетом Совета, имевшего в своем составе лиц с соответствующим научным цензом.
Однако и в этом периоде корпоративный принцип научно-богословской аттестации реализовывался лишь на этапе присуждения. Присуждение степени подразумевало – по крайней мере для старших ученых степеней – утверждение этого решения церковной властью. На этом этапе исследование, представленное на соискание ученой степени, подвергалось дополнительной оценке. Корпоративный принцип присуждения ученых степеней во всей полноте, без их дополнительного утверждения, действовал в научно-богословской аттестации с января 1906 по февраль 1909 г., но был отменен церковной властью как не давший благих результатов. Духовно-академическая среда оценивала этот период и сам корпоративный принцип научной аттестации неоднозначно. Дискуссии по этим вопросам не привели к единому мнению.
Длительное отсутствие дифференциации ученой богословской степени докторского уровня и сохранение ее единства на магистерском уровне является особенностью научно-богословской аттестации и отличает ее от университетской системы. Вывод о косности научно-богословской системы, который обычно делается по этому поводу, не объясняет ситуации и лишь отчасти может быть признан справедливым. Следует иметь в виду единство богословия как научной области. Это единство, не позволяющее с должным основанием выделить те или иные сферы или аспекты богословского научного знания, периоды богословской мысли, сознавалось и составителями Уставов духовных академий и их рецензентами. Оно побуждало искать единые научно-богословские методы и критерии для оценки исследований, представляемых на соискание ученых степеней.