— Как говорят в таких случаях в официальных источниках: «рана, не совместимая с жизнью», — сказала она.
Я смотрел на лежащего на полу истекающего кровью Костю и в очередной раз ловил себя на мысли, что все это выглядит как какой-то фантастический фильм ужасов. Вот это поездочка выдалась! Я, конечно, вообще не знал, что нас может ждать в этом поселке, но даже предположить не мог, что мы столкнемся с чем-то похожим на происходящее. Собаки, мертвяки, кучи трупов… Бред какой-то. И уж тем более я не мог предположить, что буду смотреть на человека, который успел стать мне приятелем, и знать, что его убили мертвяки. Кто в такое поверит?
Судя по окружавшей меня давящей тишине, примерно такими мыслями были заняты головы и других ребят. Не знаю, как насчет Валета, мало ли с чем они там сталкиваются в своих «заброшках», но вот остальные, скорее всего, думали о том же, о чем и я.
Тем временем ночь за окном понемногу сдавала свои позиции. Становилось немного светлее, а это значит, что скоро утро. Не знаю, принесет нам новый день избавление от этой напасти или нет, но во всяком случае мы встретим еще один рассвет, а это уже неплохо в нашем случае.
— Будем надеяться, что эти твари сюда больше не заявятся, — с надеждой сказала Настя. — Думаю с нас хватит того, что уже случилось.
Вот только желаемое, как это часто бывает, в корне расходилось с действительностью. Не успели мы немного прийти в себя, как дом потряс мощный удар. Здание жалобно скрипнуло и с потолка посыпалась побелка. Снаружи раздался протяжный и громкий рев, от которого у меня по коже побежали холодные мурашки. Так не могло кричать ни одно из известных мне существ и уж точно этот яростный крик не мог принадлежать человеку.
— Что это, мальчики? — испуганно вскрикнула Касаткина.
Разумеется, ей никто не ответил и даже всезнающий Толик в этот момент выглядел каким-то непривычно растерянным и испуганным. Мы инстинктивно стали спинами к печи образовав таким образом полукруг, в центре которого была сидевшая на полу Ольга.
Так прошло несколько напряженных мгновений, а потом случилось нечто, чего никто из нас даже предположить не мог. От следующего мощного удара деревянная стена с оглушительным треском проломилась и нашим глазам предстало зрелище от которого мы просто оцепенели. В зияющей дыре стояла огромная гуманоидная тварь неестественного исполинского размера. У нее было какое-то странное угловатое тело с суставами, похожими на шары для боулинга, и вся она сплошь была покрыта шерстью. Голова отдаленно напоминала человеческую, вот только лицо было просто омерзительным, больше похожим на отвратительного орка из какой-нибудь компьютерной игры. А еще запах… От нее несло могильным холодом и чем-то приторно сладким, похожим на запах воздушной кукурузы.
Какое-то время мы молча смотрели друг на друга, а потом не сговариваясь начали стрелять. Существо заревело и принялось крушить стены стараясь пробраться к нам. Как сумасшедшие мы остервенело палили в него, пытаясь сделать так, чтобы эта тварь не добралась до нас. Вот только тварь будто обладала каким-то врожденным иммунитетом против огнестрельного оружия. Я был уверен, что каждый из нас как минимум несколько раз попал в нее, но она как будто не замечала пуль и продолжала переть на нас.
— В голову! Старайтесь стрелять в голову! — крикнул Толик и в ответ на его крик тварь наконец упала на колени.
Судя по всему, пули в результате сделали свое дело. Еще какое-то время существо неуклюже топталось на месте, пытаясь устоять, но затем со всего размаху рухнуло прямо на нас. Мы бросились врассыпную и лишь каким-то чудом ему не удалось придавить кого-нибудь из нас своей вонючей тушей.
Наступила тишина. После оглушительной ружейной трескотни мне показалось, что тишина была абсолютной и какой-то неестественной. Вокруг нас стоял туман от десятков ружейных выстрелов и резкий пороховой запах. Я смотрел на раскинувшееся посреди комнаты огромное тело и не мог поверить, что нам все-таки удалось пристрелить эту тварь.
— Вот это и есть то самое существо, которое они называют Большой и о котором я вам говорил, — сказал я и мои слова прозвучали в звенящей тишине как небольшие громовые раскаты. — Толик, думаю теперь ты не будешь отрицать, что эта тварь все-таки существует.
В ответ Валет промолчал. Да оно и понятно, что тут скажешь, если и без слов все ясно.
— Вот теперь, Настя, эти существа сюда уже точно не заявятся, — сказал Никита и обнял Касаткину. — Что-то подсказывает мне, что самую грязную работу мы выполнили.
Хотя мы часто расходимся с Черновым во взглядах на разные вещи, что касается сегодняшней ночи, я был с ним полностью согласен — с самой сложной работой на сегодня мы в самом деле закончили. Теперь дело осталось за малым, выбраться из этого проклятого поселка.
Глава 17
Время в ожидании вертолета тянулось медленно и несколько дней показались мне целой вечностью. Обычно так и происходит — когда хлопоты приятные, течение времени не замечаешь вовсе, а если уж пришла беда на порог, то каждая минута кажется бесконечной.
Костю мы похоронили на следующий день. Обошлись без пафосных речей, которые в данном случае были как минимум неуместны. Мы с ребятами толком его и не знали, а что касается Толика, то я думаю все что он посчитал нужным сказал Паровозу наедине, без нашего присутствия. Жаль, конечно, что так получилось и Костя оставался в этом поселке, но, как говорится — всякому свое.
Разумеется, в доме, где происходила вся эта бойня, оставаться мы не могли. После нашего сражения с мертвяками, он уже не был добротным деревянным строением и напоминал израненную долгой осадой крепость, которая могла в любой момент рухнуть. Поэтому мы нашли более-менее подходящий домик и перебрались в него. Он был намного хуже своего предшественника, но зато находился сравнительно недалеко, да и на пару дней вполне хватило и его.
Вот с Ольгой с каждым часом дела обстояли все хуже. Ее практически постоянно мучали боли, а нормального обезболивающего у нас, понятное дело, не было. Обходились пенталгином, который в ее случае был что мертвому припарки. Рану Настя ей перевязала, но этого было явно недостаточно. Островская все время стонала и лишь иногда проваливалась в забытье, которое и сном-то назвать нельзя, ее обессиленный организм просто отключался на некоторое время. Вся надежда была на спасительный вертолет и на то, что звезды сойдутся в нашу пользу — пилот нас не кинет, погода будет пригодной для полетов и все такое.
Мертвяки нас больше не беспокоили. Собственно говоря, как и мы их. Судя по всему, каждый получил что хотел и решил остаться при своих. Я не знаю, есть ли у них какие-то мозги, но видимо есть, иначе они бы лезли к нам пока мы не прикончили бы последнего. Может быть, конечно, мы действительно их всех перестреляли, но лично я в этом сильно сомневался. Скорее всего это было связано с тем, что мы прикончили Большого. Как бы там ни было, к нам они больше не совались и нас это вполне устраивало.
Вертолет прилетел утром в пятницу, как и должен был. Мы провели в Ардейском поселке пять дней, которые я вряд ли когда-нибудь забуду. Пилот не стал нас расспрашивать, что случилось с Костей, видимо он не в первый раз сталкивается с тем, что привозит он больше людей, чем увозит.
Горя желанием поскорее покинуть это гиблое место, мы удивительно быстро погрузили наше барахло на борт и уже через пару часов после прибытия, вертолет взял обратный курс на Москву. Я проводил взглядом удаляющийся от нас монастырь, потрогал амулет на груди и невольно улыбнулся — похоже в этой битве мы выиграли. Я посмотрел на лежащую в проходе Ольгу и с удивлением обнаружил, что она спит и мне даже показалось, что на ее бледных щеках появился легкий румянец. Ну а через несколько минут я и сам отключился.
Никита разбудил меня почти перед самым прилетом в Мячково. Поначалу я не сразу понял где нахожусь, а когда сообразил, что мы уже не в Ардейском поселке, а недалеко от Москвы, то в первый раз за долгое время облегченно вздохнул. Честно говоря, мне вообще неделя в Ардейском поселке показалась вечностью, и я был очень рад, что мы смогли оттуда благополучно выбраться.
Теперь одной проблемой стало меньше, но вместо них прибавились другие, которые нужно решать не менее быстро и первая, и самая важная из них — Ольга. Разумеется, о том, чтобы везти ее в больницу на машине Никиты не могло быть и речи, поэтому я вызвал подходящее такси, и мы помчались в травматологию.
Если поначалу я обрадовался, что мой телефон включился и я вновь обрел возможность звонить и пользоваться мессенджерами, то за время поездки от Мячково до больницы успел несколько раз пожалеть об этом.
Во-первых, мне позвонила мама и сообщила, что я неблагодарная свинья, которая за все это время могла найти возможность хотя бы пару раз позвонить матери и сообщить как у меня дела. Разумеется, я полностью признал свою вину и согласился с тем, что все так и есть — в конце концов спорить в такой ситуации с мамой — это равнозначно самоубийству, а я кто угодно, но только не самоубийца.
Во-вторых, что было гораздо хуже, мне позвонила мама Островской. Вот это, скажу я, было намного хуже. Не то, чтобы я имел уж очень близкое знакомство с родителями Ольги, но как-то раз был им представлен как ее молодой человек, а значит спросить с меня уже можно было, что ее мама и сделала в полной мере. Для начала мне по второму разу пришлось объяснять почему мы не нашли возможность сообщить о себе. Затем, на свою беду, я попытался терпеливо дать ответ на вопрос — почему у Ольги выключен телефон, но лучше бы я этого не делал. Как только ее мама услышала, что мы едем в травматологию и что у Ольги перелом ноги, она тут же высказала все, что думает о молодом человеке, который не сумел уберечь ее любимую дочь от беды и болезни. В заключении она ледяным тоном уточнила в какую именно больницу мы направляемся и получив необходимые сведения, отключилась. Ну да, похоже теперь я у Олиной мамы враг номер один. Что же, пока примем как факт, возможно после выздоровления Островская сможет меня как-то реабилитировать.