В отчаянии, я вложил всю энергию и Волю, что сумел, в плащ и направил его тугой струёй вперёд, через Антона, навстречу удару Володи. Мощная струя огня испепелила торс и голову самоубийцы, столкнувшись с навыком Владимира и уравновесив с ним друг друга. Несколько секунд противостояния синего и оранжевого потоков столь разных стихий, и обе атаки исчерпали вложенную в них силу.
Я резко перекатился и, оттолкнувшись от пола руками, взвился на ноги. Моё оружие лежало в стороне, отброшенное во время борьбы с Антоном, в руках Володи же был макаров. Я ещё раз обновил защиту, Володя выставил барьер, и мы замерли друг на против друга. В струю пламени я сумел втиснуть два десятка единиц духа и двенадцать воли. Обновление защиты оставило меня с запасом энергии на две молнии.
У Володи дела едва ли обстояли лучше. Скорее всего, он тоже сохранил сил на пару ударов. Не обнови он перед этим барьер, ему хватило бы сил поставить точку в нашем бою, но не теперь.
К сожалению, огненный плащ был мне теперь временно недоступен, видимо, я прогнал через него слишком много силы за раз. Я чувствовал где-то внутри тупую, ноющую боль, словно какая-то часть меня, уже ставшая привычной и незаметной, получила повреждение.
Сердце бешенно билось, пережитый ужас перешёл в яростное, бешенное исступление и гнев. Костлявая прошла совсем рядом, задев меня плечом, и за пережитый страх я собирался отомстить сторицей.
Мы простояли так, глядя в глаза друг другу, несколько секунд. Я впервые видел на лице Володи ярость, настоящую, звериную, ту, что делает людей способными на всё. Впрочем, сейчас меня это не впечатляло — я был зол не меньше.
— Она была моей племянницей, выродок, и я… — начал было он, но я перебил:
— Мне п**уй.
В этот раз наша Воля столкнулась с куда большей яростью, чем вначале. Сейчас у нас обоих она была переполнена злобой, а мы сами, не став ждать результата столкновения, начали действовать.
Я кувыркнулся в сторону моих клинков, и подхватив, встал. Володя открыл огонь из макарова, но стрелять начал уже тогда, когда я был в кувырке. Попал он лишь трижды, прежде чем кончилась обойма, но пули не сняли даже единицы прочности защиты. Я резко рванул в сторону, пытаясь обойти барьер, перепрыгнуть не было возможности, он упирался в потолок. Володя повернулся в сторону моего кувырка, барьер повернулся вместе с ним. Пат.
Я начал бить клинками, но не уверена, что от оружия был хоть какой-то толк. Метнул в отчаянии обе молнии, барьер потускнел процентов на семьдесят. Ссука!!!
И тут позади Володи возникла Карина. Видимо, девушка окончательно истощила дух, но своих противников убила всех. Личная защита Володи защитила его от ударов клинка, он ударил в девушку струёй пламени, но она успела среагировать. Самое главное она сделала, Володя перестал контролировать барьер, и я оказался за ним, обогнув его.
При большей прочности и более широком диапазоне воздействия, у барьеров был фатальный недостаток — стоило оказаться внутри, и навык становился бесполезен. Я использовал два оставшихся разреза ветра из оружия, пропустил мимо себя струю ледяного огня, и проткнул правым лезвием лоб. Прощай, Володя. Ты был близок к победе.
Мы с Кариной обессиленно опустились прямо на пол. Довольно большая комната, скорее даже небольшой зал, метров десять в ширину и метров сорок в длину, больше не существовал. Стены, потолок и пол были изрешечены, как швейцарский сыр, от мебели остались догорающие остатки, а в последней трети комнаты были семь разной степени поврежденности трупов.
Вернее, пока ещё шесть. Оля, всё ещё зажимая руками рану, отчаянно скребла ногами пол. Сейчас повышенная выносливость была скорее в минус девушке, лишь продлевая страдания.
— Добей её, — сказала Карина усталым, тихим голосом.
Моя соратница и сама была изрядно помята и зажимала глубокую рану в боку, из под её пальцев сочилась кровь.
— Ты сама как? — спросил я девушку, устало вставая.
— Рана несмертельная, отлежусь денёк и пройдет, — ответила она.
Я встал и подошёл к ещё дергающейся Оле. На душе было погано, и сколько бы я не напоминал себе, что это было необходимо и неизбежно, это не помогало. Заглянул в полные ужаса и боли глаза девушки, всё ещё пытающейся отползти от меня, я одним ударом пронзил её сердце. Прощайте, мои друзья и соратники. Мне жаль, что всё закончилось именно так.
Ну что ж, первая половина дела сделана.
Глава 20. Переворот, часть 2
— Слушай, а мне вот интересно, что мы будем делать, если сейчас вломятся бойцы Алёны? Я, конечно, сделала, как ты сказал, и наши собраны и ждут указаний, но могут и не успеть, случись что, — покосилась на меня девушка.
Как ни странно, двери уцелели, да и стены там оказались не слишком повреждены, так что мы не могли видеть, что там происходит, но прекрасно слышали, что там началась какая-то возня. В ушах до сих пор звенело после оглушительных раскатов грохота, вызываемого столкновениями могучих ударов магии. Поэтому разобрать, что же там твориться, не удавалось.
— Совсем тупенькая, женщина? — вяло поинтересовался я, подходя к одному из провалов в полу.
Дыра была на том месте, где Антон пытался удержать меня, подставив под атаки Володи. Ледяное пламя проморозило бетон насквозь, и кусок пола, на котором мы лежали, провалился под собственным весом. Вовремя я оттуда укатил.
— Я похож на дурака? На каком мы с тобой этаже сейчас? И кто живёт на этаж ниже? — ядовито поинтересовался я. — Я знал, что в этой свалке кто-нибудь пол проломит. В крайнем случае, сам бы это сделал. Так что вставай и прыгаем.
— Ах, какие мы умные, — слегка задето ответила она. — А если б не было проломов? И мы остались бы на нуле, как сейчас?
У меня было преотвратное настроение, перегруженный огненный плащ причинял тупую боль, будто больной зуб, плюс то, что мы сейчас сделали… Но срываться на человека, который, не задавая вопросов, пошла убивать, последнее дело.
— Извини, — сказал я, после того как поймал прыгнувшую вниз раненную подругу.
Та, встав самостоятельно, махнула рукой, мол, да плевать, ничего страшного.
— Я думал, Алёна и Расул будут на моей стороне. Так что рассчитывал на их поддержку. Но, как видишь, времени было слишком мало, не успел с ними пообщаться. Надеялся застать их всех врасплох, думал, эти двое сами примут мою сторону. Опыта госпереворотов у меня нет, поэтому дальше буду действовать по опыту мудрых книжек, прочитанных в детстве.
Пока мы разговаривали, мы вышли из зала-близнеца разгромленного наверху. В помещении было темно, потому выбирались медленно.
В коридоре нас встретили мои бойцы, отряд был в боевой готовности, с приказом что бы ни случилось не идти никуда и не слушать ни чьих распоряжений, до моего возвращения. К счастью, они послушались. Затянись схватка, они бы непременно сунулись наверх, но с начала боя прошло минуты четыре, максимум пять.
— Совет с Володей во главе попытались убить меня, — объявил я ошарашенным людям. — Карина, к счастью, оказалась рядом и успела прийти мне на помощь. Как видите, её ранили. Есть кто-нибудь, кто хоть немного разбирается в медицине?
— Я работала врачом в скорой… — несмело подняла руку одна из женщин.
— Отлично. Иди с Кариной, зайдёте в медпункт, займешься ей, — перебил я её.
— Я в порядке, лучше пойду отлежусь у себя, — попыталась возразить девушка.
— Это приказ, — твёрдо взглянул я ей в глаза. — Ты сделала достаточно, а теперь иди лечись.
Видно было, что та хочет мне возразить, но… Она промолчала.
— Как скажешь, командир, — шутливо козырнула она и ушла в сопровождении бывшего врача. Правда, в сторону своей комнаты, а не медпункта, но хоть врача не прогнала, уже успех.
— Всем остальным — идём вниз, к безотрядным. И отправьте кого-нибудь на третий этаж, пусть скажут, что бы отправили сюда представителя «свободных бойцов», так они вроде теперь себя называют?
У меня не было возможности пройтись сейчас по бойцам убитых мной командиров и что-то им доказать. Да и воспринять они это могут так, что угостят меня навыком в лицо.
С Алёной пока не ясно. Если честно, я совсем не ожидал, что у Совета окажется столько козырей. Я и Карину брал больше для того, что бы победить, не истощив силы полностью. Я планировал выйти на своих двоих и сказать, что защищался, а потом с теми, кто встанет на мою сторону на Совете, взять власть над оставшимися без лидеров войсками. Не вышло. Бой был, как говорится, «на тоненького», и мы даже чуть не проиграли. А я не хотел выходить из зала в таком виде и давать Алёне соблазн добить победителя. Той бы даже делать ничего не пришлось, просто объявила бы, что я перебил там всех, напав первым. Меня бы прикончили бойцы Даши, а она осталась бы чистенькой. Я не питал иллюзий — совместный секс не остановил бы Алёну, если бы она что-то задумала. Но, с другой стороны, ловить рыбу в мутной воде при нынешних обстоятельствах она тоже не должна…
Голову можно сломать, пытаясь понять, что там за тараканы у этой бабы в голове. Совсем меня с толку сбила этим нейтралитетом.
Тем временем, мы спустились вниз.
— Собирайте всех, кто сейчас не на постах, тут, перед зданием. И блокируйте пока выход из центрального корпуса.
Мои бойцы отправились собирать людей. Мой замысел был прост — я собирался поведать свою версию произошедшего, и объявить о том, что собираюсь реформировать армию, упразднив прежние отряды. Это им должно было понравиться, зависть — надёжный порок, на нём всегда несложно сыграть, а свободные бойцы явно завидовали более успешным товарищам из отрядов. С жадностью, конечно, ещё проще, но случай, к сожалению, не тот.
Народ собрался перед площадью. Алёна, сумев ещё раз меня удивить, сама привела выборного и привела семерых человек.
— Они представляют каждый свой отряд. Люди хотят понять, что случилось, — ответила она на мой невысказанный вопрос.
Надеюсь, она не собирается мне мешать. Хотя, спустилась она без своих людей.