— Аха-а-а, — тоже зевнул он.
— Вот и чудно. Свет, ты со мной?
— Ну не с ними же, — проворчала подруга, поднимаясь.
— Спокойной ночи всем, завтра, чур, не будить, — усмехнулась я и помахала парням.
— Ага, вам тоже сладких снов, — отозвался за двоих «хакер».
Меня едва хватило на то, чтобы стащить шорты и расстелить постель. Я завалилась на кровать и остатками сознания ещё уловила, как рядом, шипя что-то о развалившихся подругах, укладывается Светка.
ГЛАВА 9
Я стояла на сцене, нервно сжимая пальцами рукав своего костюма, и мечась взглядом по остальным конкурсантами, ведущим, жюри, зрителям. На миг остановилась на довольно улыбающейся Наталье…
Вот тот самый момент — ведущий выходит вперед и объявляет победителя. Зал взрывается овациями, Наталья довольно кланяется. Ее обступают и наперебой поздравляют.
Я остаюсь стоять одна. Совсем одна.
Вдруг надо мной включается прожектор, и все присутствующие поворачиваются ко мне.
— Ты не заслужила, — говорит Наталья.
— Не достойна, — вторит ей ведущий.
— Ты — серость, — подхватывает еще одна конкурсантка.
— Куда тебе в танцы? Сидела бы в своих компах, — пренебрежительно фыркает глава жюри.
— Не достойна, — из зала.
— Не достойна! — многоголосым эхо.
— Не достойна! — заполоняет все пространство, вынуждая меня упасть на колени и заткнуть уши.
Больно так, словно меня полосуют острыми ножами. По щекам катятся слезы, я закрываюсь от уничижительного гула, что стремится меня сломать окончательно. Растоптать так, чтобы я больше не встала.
— НЕ ДОСТОЙНА!
Прорывается сквозь ладони и заставляет меня кричать:
— Нет, нет, не смейте!..
Распахнув глаза, я резко села на кровати и, прижав кулаки к груди, с трудом вдохнула.
Сон… Это был только сон…
— Лин, ты чего орала? — тихо спросила Светка.
— Кошмар… Прости, я разбудила тебя.
— Ничего, — зевнула она и тоже села. — Что снилось-то?
— Конкурс, — без лишних объяснений, обронила я.
— Оу… Все же встреча с той змеей не прошла даром…
— Ага… — я встала и принялась искать свой халат. — Ложись, я скоро приду.
— Хорошо, — пробормотала подруга, укладываясь обратно на подушку.
Я торопливо завязала поясок и, обув тапочки, медленно вышла из комнаты.
Мне срочно нужен был свежий воздух.
Правда, путь на балкон лежал через гостиную, где сейчас спал Дима… Надеюсь, я его не разбудила. Но мне и правда очень нужно было проветрить голову. А то, боюсь, кошмар вернется.
Я заглянула в приоткрытую дверь и облегченно выдохнула: фигура на диване не шевелилась, видимо, все же спит.
Аккуратно, почти неслышно, я прошла мимо и проскользнула на балкон.
Открыла оба окна и вдохнула полной грудью холодный воздух. А затем зябко повела плечами. М-да, все же стоило накинуть что-то, кроме тонкого халата… Но возвращаться за курткой не решилась.
В конце концов, я ненадолго.
Чуть-чуть постою, мысли прочищу и обратно спать.
Интересно, который час?..
Было слишком темно, а в окружающих домах окна светились лишь кое-где.
Я оперлась локтями на подоконник и бездумно уставилась вдаль.
Как так вышло, что даже спустя два года этот проигрыш так серьезно на меня влияет? Одна, пусть такая сильная и неприятная встреча из прошлого, и я получила ужасный кошмар.
Неужели я настолько слаба? Или выиграть там значило для меня куда больше, чем я думала сама?..
Коротко простонав, я легонько стукнулась лбом об холодный пластик.
Я сама столько раз говорила, что игнорирование проблемы никогда не приведет к ее решению. Похоже, в результате сама же об эти грабли и ударилась. Не нужно было запираться в ракушку и уходить в отрицание. Тогда не получила бы такой кавардак сейчас…
Похоже, мне нужно пройти этот путь до конца. А значит: я должна принять предложение Аленки и выступить с ее постановкой. Будем считать, что таки образом я все-таки закрою гештальт [16] и смогу спокойно жить дальше, не тревожась из-за прошлого.
Раздался скрип двери и я, вздрогнув, повернулась.
— Ты решила промерзнуть и заболеть? — спросил Дима, накидывая мне на плечи куртку.
Я словно опять окунулась в тот приятный запах, как и неделю назад, после клуба.
Свою притащил…
На губах сама собой расползлась улыбка, и я опустила голову, чтобы ее скрыть.
— Я тебя разбудила? Прости.
— Ничего, — судя по звуку, «хакер» зевнул. — Ты так крикнула, что спать было нереально.
И, встав рядом, оперся локтями на подоконник.
— Ой, прости… — стушевалась я. — Думала, что разбудила тебя, когда шла на балкон…
— Что тебе снилось такое? — склонил он голову.
— Призраки прошлого не отпускают, — бледно усмехнулась я.
— Расскажешь?
И мне… Не знаю, виновато ли то, что я ощущала себя бесконечно уязвимой и хотела поддержки… Или, может, давно нужно было выговориться тому, кто не видел, как я прошла семь кругов ада… Мне вдруг захотелось поделиться.
— Все эти уверения о том, что я оставила танцы, чтобы сконцентрироваться на серьезной профессии, — ложь, — тихо сказала я.
— Это я уже понял, — хмыкнул Дэймон. — И что же заставило тебя оставить любимое дело? Отказаться от мечты?
— Скажем так… Совокупность факторов, которые сошлись в одну точку. А эта точка стала спусковым крючком. Я сломалась. Просто сломалась. Слабачка, — нервно закусила губу.
— Что это было? Расскажи. Я же вижу, тебе это нужно, — мягко попросил он.
И меня словно прорвало.
Я рассказала ему о том, как невинное увлечение танцами переросло в крепкую любовь. Как ругалась с родителями, не одобряющими такое увлечение тем, что, по их мнению, совершенно бесполезно для будущего. Радость от тренировок, от того, что получаются новые связки и элементы, от побед и участия. Стремительный взлет — я ощущала, будто крылья раскрываются за моей спиной. Мне было плевать на всех. Я любила танцы и считала их своей жизнью.
Но стоило мне перейти в десятый класс, как давление возросло в сто раз. Если раньше родители хотели, чтобы я училась хорошо, и тогда они не будут возражать против танцев… То теперь они требовали, чтобы я сократила тренировки и сделала больший упор на учебу. И, конечно же, отказалась от мечты поступить в колледж искусств в соседнем городе. Я отбивалась, как могла, отгавкивалась, отстаивая право распоряжаться своей жизнью по собственному усмотрению. Потом подключились учителя. Уж не знаю, почему им было не плевать, что я собираюсь делать со своей жизнью после школы… Они надавили на директора, и в середине десятого класса я получила первый серьезный удар: на межшкольный танцевальный конкурс впервые за четыре года отправили не меня, а девочку помладше. Хорошо, что главный танцевальный конкурс в нашем городе должен был проходить только через месяц, иначе я бы его точно провалила.
Но в тот год все обошлось.
А в одиннадцатом все давление на меня достигло апогея. И вылилось в мой проигрыш на том конкурсе. Самом важном, ведь от него зависело мое поступление в колледж.
— Знаешь, я стояла тогда на сцене… — дрожащим голосом тихо делилась я с Димой. — Все поздравляли мою соперницу, она радовалась… А я стояла в стороне и ощущала себя так… наверное, так чувствует птица, у которой отказали крылья и она упала с большой высоты. Грудь сдавило, горло перехватило… Состояние между «я сейчас расплачусь» и «мне настолько плохо, что я даже плакать не могу». Эмоциональное опустошение полное. Одна минута — и меня сломало так, что я потом полгода не могла себя склеить. Со стороны, наверное, казалось, будто я спокойна и равнодушна… Но на самом деле от меня в тот день осталась только физическая оболочка. Я пришла домой… и меня прорвало слезами. Я захлебывалась ими, задыхалась. Пожалуй, это первый раз, когда меня из-за танцев утешала мама. Она просидела со мной почти всю ночь, успокаивая и баюкая.
— И после этого ты решила бросить танцы… — задумчиво проговорил «хакер».
— Да, — быстро кивнула я. — Тогда это казалось идеальным решением… Потому что было четкое ощущение: еще один такой проигрыш меня попросту убьет. Так что я, на радость родителям и учителям, свела репетиции к минимуму — совсем без них не могла — и углубилась в учебу. И не выныривала из нее… до этого года. А теперь словно плотину прорвало. И я так жалею, что тогда закрылась, а не попыталась встретиться лицом к лицу со своими страхами…
Я нервно расхохоталась и, запрокинув голову, простонала:
— Наверное, я просто слабачка. Боже, подумать только… Какой-то гребаный проигрыш заставил меня на два года забиться в ракушку. Позорище.
— Любой человек сломается, если продолжит упрямо рваться вперед, когда все будут тянуть его назад, — заметил Дэймон. — Ты очень сильная. Серьезно. Ты столько лет противостояла неприятию окружающих, их давлению… Не каждый бы так смог.
— Дим, мне нет дела до остальных, — резко отмахнулась я и повернулась к нему. — Ты понимаешь? Не кто-то там, а я, я не смогла. Не справилась, сломалась и отказалась. Я. Сама, лично. Мне кажется, что я себя за это ненавижу…
— А вот это уже совсем лишнее, — качнул головой Дима. — Такую хорошую девочку ненавидеть нельзя. Особенно тебе. Поняла? — и легонько щелкнул меня по носу.
— Ага, только это все равно не помогает, — хихикнула я, ощущая, как понемногу меня отпускает напряжение.
И правда, после того, как я вывалила все на «хакера», стало куда легче.
— Смотри… Ты концентрируешься не на том. Почему ты вспомнила тех, кто был против, но никого из тех, кто поддерживал?
— Хм… Не знаю, — обескуражено пожала плечами.
— Концентрируйся на них. На Максе, который, уверен, поддержит тебя во всем. На Свете. На Лире, она тебя обожает. Я тебя тоже всегда поддержу.
— Спасибо… — пробормотала я, сильнее кутаясь в куртку.
Ощутила, как теплеют щеки. От участия Димы мне становилось так приятно и легко на сердце… Это смущало.