Аналогичным образом принимают на себя другие Грузы прошлого. Часто передаваемые ноши ощущение обязанности защищать другого члена семьи; ощущение необходимости быть очень успешным; или уверенность в том, что успеха никогда не будет, и что мир слишком опасен. Фактически каждая склонная к крайностям часть родителя или авторитета может быть скопирована этой ищущей признания детской частью. Нередко можно видеть один и тот же Груз передаваемым из поколения в поколение в одной семье процесс, который будет подробнее обсуждаться в гл. 6.
Этот процесс передачи Груза прошлого та часть модели ССТС, которая больше всего похожа на процесс, называемый «интроекцией». Важное отличие состоит в том, что передается и интроецируется только Груз, который не есть суть субличности. Поэтому стоит избавиться от Груза, часть будет от него освобождена и с легкостью сможет найти новую, предпочитаемую роль. Если, напротив, часть рассматривать как мысленный интроект, его ценные качества и способность к переменам так и останутся недооцененными.
ВОЗВРАЩАЯСЬ К СЛУЧАЮ САЛЛИ
Давайте вернемся к случаю Салли за конкретными примерами. Как было сказано выше, Салли колебалась от периодов бурной активности к периодам сильнейшей тоски и одиночества. Паттерн этих чередований отражал главенство устремленных вперед Менеджеров, которое иногда прерывалось вторжением изгнанных, израненных детских частей. Также она восстанавливала историю полных трудностей отношений с мужчинами, и отметила, что частота и сила ее булимических приступов совпадала с этими паттернами. То есть в те периоды, когда у нее не было отношений с мужчинами и она была одержима работой, эпизоды обжорства происходили регулярно (обычно раз в день, когда она приходила домой с работы) и никак не вмешивались в ее деятельность. В этот период обжорство было паллиативом, к которому Салли прибегала, чтобы успокоить Изгнанников в их одиночестве и не давать им ей мешать.
Стоило Салли поддаться давлению Изгнанников и начать ходить на свидания, как внутреннее напряжение возросло, эпизоды булимии участились и стали менее предсказуемыми. Теперь Пассивный Пессимист пользовался булимией, чтобы доказать ей, что она больная, дефективная, отвратительная и нечего ей было и думать о том, чтобы быть с мужчиной. Чем ближе становились отношения, тем больше возникало симптомов до тех пор, пока она не начинала эмоционально устраняться из отношений, оставляя мужчину в растерянности и злости. Злость возрастала и становилась ощутимой, так что Салли пора было вырываться из отношений, и в конце концов она переставала отвечать на звонки до тех пор, пока он не отступал.
Несмотря на то, что Салли была инициатором разрывов, после этого она оставалась опустошенной и в отчаянной тоске. Ее Изгнанники, снова пережившие ощущение брошенности и отвержения, начинали прорываться, это могло продолжаться неделями. Будучи убеждены Пессимистами в том, что никогда не получат вожделенной любви, они держали Салли дома, позволяя выходить только в магазин за продуктами; чувствовала она себя при этом крайне несчастной и опустошенной. В такие периоды она объедалась и извергала еду с дикой, яростной силой это Пожарные отчаянно пытались загасить ревущее пламя эмоций, вырвавшееся из-под контроля. В какой-то момент все «выгорало» само по себе, Менеджеры снова получали контроль, помогали ей снова найти работу (потому что несколько работ она в ходе таких периодов устранения потеряла), она снова фокусировалась на работе и так продолжалось до тех пор, пока она не знакомилась с новым мужчиной; последовательность воспроизводилась.
Внутри этой продолжительной последовательности содержалось несколько похожих более коротких последовательностей. Например, Салли часто контактировала с родителями, которые, если читатель помнит, старались исправить свой брак через попытки помочь Салли повзрослеть. Несмотря на чувство облегчения, которое наступало вместе с осознанием, что она больше не должна защищать родителей, многие визиты оставляли ее в печали несмотря на то, что общение было очень приятным. Изгнанникам не хватало той особой близости, которая была у них с отцом, и ревновали, видя, что теперь отец явно и однозначно связан с матерью. Как бы сильно Салли не отбрасывала от себя эти переживания, казавшиеся отвратительными и иррациональными, она не могла избавиться от ощущения предательства и свержения со своего места — ведь она больше не была папиным сокровищем.
Стремление Салли к одобрению, признанию со стороны отца показывает, как и ее Менеджеры находятся в состоянии поляризации относительно друг друга, пытаясь решить, как лучше справиться с Изгнанниками. Перфекционист настаивал на том, что отец о ней больше не заботится и ей стоит двигаться и делать карьеру. Он также говорил, что родители устроили ей булимию и здоровее всего было бы уехать от них подальше. С другой стороны. Пассивный Пессимист, опасающийся, что она не выживет в мире, настаивал на обратном. Он пытался использовать булимию как аргумент в пользу того, что она одна не справится и придется вернуться в родительский дом.
Этим примером я хочу показать то, что Пожарные, хотя и отвечали за все приступы обжорства, были активизированы другими субличностями пo множеству причин. Булимия могла использоваться для успокоения и отстранения, и как доказательство ее неадекватности, чтобы предотвратить отвержение или чтобы мотивировать ее уйти из дома. Потому простые, изолированные описания того, почему Салли объедалась и вызывала рвоту, будут неадекватными. Разные использовали ее симптомы в разных целях; чтобы избавиться от симптома, ей нужно было освободить эти и другие части от ограничений.
Как система Салли развила эти поляризации? Работая с ее субличностями, я узнал от них некоторые ответы также не являющиеся простыми. На одном из уровней внутренняя система Салли отражала дисбаланс и поляризации, существовавшие в ее родительской семье. Внутренним воплощением отца был Перфекционист, который заставлял себя и всех вокруг добиваться первенства и выглядеть идеально. Он выходил из себя, если жена или дочь на что-нибудь жаловались, и горячо верил в силу позитивного мышления. Ему хотелось верить, что Салли постоянно счастлива, так что она научилась приклеивать на лицо улыбку, если он был рядом, и прятать грусть. Он был нетерпеливым, целеустремленным человеком, общался с Салли в основном по поводу успехов в школе и, казалось, никогда не бывал доволен, хотя у нее получалось хорошо.
Мать Салли постоянно выглядела кислой; у нее хуже, чем у Салли, получалось изображать на лице счастье в присутствии отца. Она часто жаловалась, как много времени он проводит на работе, причем как ему самому, так и Салли. Она также очень переживала о том, как Салли выглядит, критиковала ее одежду и прически. В начальной школе Салли набрала вес и стала выглядеть пухленькой, и мать стала постоянно придираться к ней, чтобы та ела поменьше. На первом курсе института она села на жесточайшую диету, и, похудев до милых глазу 52 килограммов, стала вызывать рвоту, боясь поправиться.
За исключением времени, когда Салли и мать не спорили по поводу ее питания и других скользких вопросов, они были близкими подругами. Салли всячески поддерживала мать и прятала собственные горести. Так продолжалось до первого курса, когда Салли стала подолгу пропадать в своей комнате, где она тайком объедалась и вызывала рвоту.
От такого влияния семьи Салли унаследовали Грузы отцовского чрезмерного перфекционизма, материнской критики в отношении ее внешности и пренебрежения, которое оба родителя демонстрировали в отношении ее успешных и грустных частей. Субличности также чувствовали себя ответственными за счастье каждого из родителей, и (особенно в случае ее мамы) всегда были уверены в том, что роль дается ей плохо. Эти Грузы определили роли многих ее частей-Менеджеров, которые руководили ее жизнью до начала студенчества, когда Пассивный Пессимист взял верх и вместе с Пожарным, заставлявшим ее объедаться, попытался защитить ее от всего этого давления. Менеджеры Салли поделились на тех, которые хотели сделать ее приятной для других и успешной, и тех, кто пытался спрятать ее за дверями комнаты и булимии.
Из-за таких семейных отношений Салли пришлось бы отправить в изгнание свои обозленные и чувствительные, одинокие части, хотя она никогда не переживала тяжелую травму. Травмы, которые она переживала, лишь усиливали их изгнание. Когда в терапии некоторые травмированные части показались на свет, они оказались замершими в прошлом; одна из них была в периоде, когда мать забрали в больницу. Салли тогда было пять лет; позже она узнала, что мать госпитализировали по поводу нервного срыва. Она была очень испугана, когда мама исчезла, и никто не объяснил ей, что произошло. Отец при ней выглядел озабоченным и ему было явно неуютно. С нею осталась бабушка, но она не была теплой, заботливой женщиной. Когда мать вернулась, она вела себя так, будто ничего не случилось, будто это была просто короткая поездка. Эта часть Маленькая Девочка застыла в периоде растерянности, одиночества и страха быть брошенной. Она думала, что сделала что-то, из-за чего маме пришлось уехать, и была переполнена виной.
Другой Изгнанник показал Салли сцену, в которой в ее возрасте 7 лет двоюродный брат-подросток заставил ее трогать свой пенис. Салли не помнила об этом, пока Изгнанник не восстановил сцену в ее памяти. Эта семилетняя часть жила в окружении отвращения, стыда и растерянности. Она отчаянно хотела чтобы родители ее спасли, чувствовала себя беспомощной и испачканной; сказать об этом кому-нибудь было слишком стыдно и страшно.
Было еще несколько травматических точек застревания, каждая из которых держала Изгнанника в заложниках. Во время каждого из этих эпизодов Менеджеры Салли оставляли самую страдающую часть на месте и во времени травмы и старались двинуть всю оставшуюся систему вперед через забвение о брошенной . Когда каждого Изгнанника забрали из места, где он застыл (как это делается, будет описано в следующих главах), ее Менеджеры и Пожарные смогли начать избавляться от своих Грузов прошлого, и находить для себя более приятные и ценные для системы роли.