Время летело незаметно, я день за днём наблюдал за тем, как юноша упражняется в одной и той же технике. Надсмотрщик, который выращивает из него боевого раба, как-то обмолвился, что этой техникой должен обладать каждый раб из клана Акрифа. После разрушения клана, который насчитывал десятки тысяч последователей, остатки рода распродали на рабовладельческом рынке. Огромное количество людей было убито, практически девяносто процентов клана уничтожили, пытали до смерти или же просто убивали на потеху озверевшей толпы.
Наблюдать за этим неприятно, причем день ото дня не отличался. Парнишку либо жестоко избивали, либо морили голодом, чтобы тот сломался и продолжил практиковать технику. Я ещё не понял с какой целью это делается. Неужто надсмотрщик хочет отправить пацана в Колизей? Других причин не вижу.
На удивление пацан вообще не практиковался. Он либо лежал без сознания, либо кричал в пустоту о том, что отомстит всем на свете и возложит головы предателей на погост своих предков. Он терпел нападки мужика в черной шинели. И спустя неделю наблюдений, у меня сложилось впечатление, что он наслаждается этой пыткой.
Только спустя месяц, когда мне это всё уже наскучило и желание вернуться обратно в реальность достигло своего пика, я увидел нечто! Так как я не хочу спать или есть, моё тело не устаёт, как и разум. Я могу практически постоянно наблюдать за мальчишкой. Пацан упал на колени посреди площадки и под покровом ночи произнёс, глядя на две красавицы луны:
— Отец… Мать… Братья и сёстры, члены клана, — горькие слёзы хлынули из его безжизненных глаз. — Я сожалению, — он начал захлёбываться в слезах. — Я…я, — заикается юноша. — Это всё из-за того, что я оказался слаб, не смог защитить вас… Вы мертвы, а я жив, так почему? За что небеса прокляли меня?
Никто не ответил на его слова. Мёртвая тишина опустилась на площадку, истоптанную его ногами и ногами тех, кто до этого скорее всего сложил свою голову под зверскими пытками надсмотрщиков.
Этой ночью парень начал свои первые тренировки. Он точно знает, что нужно делать, ведь каждое его движение, хоть и выглядит криво и неестественно, наполнено какой-то связью между отдельными элементами. Он чётко понимает структуру техники. Какие упражнения должны следовать друг за другом. Скорее всего в клане у него был свой учитель, или он просто подглядывал за теми, кто занимался с данной техникой.
Прищурив глаза, я пытался запомнить каждое его движение. Необходимо, чтобы всё отложилось в голове. Я даже начал практиковаться вместе с ним. Правда у меня нет жесткого манекена, об который можно разбивать кулаки в кровь, но и воздуха достаточно. Время пролетело незаметно, парень упал без сил на землю и сразу же заснул. На этом наша совместная тренировка окончена. Самое неприятное, что я никак не могу повлиять на ход времени. Мне остаётся просто закрыть глаза и погрузиться внутрь себя в попытках скоротать время.
Когда наступило утро следующего дня, я услышал неторопливые шаги и удары кнутом по земле. Распахнул глаза и увидел идущего в сторону площадки надсмотрщика. Мужчина в кожаных сапогах и тоненькой чёрной шинели с острой шляпой, медленно шел в сторону площадки.
— Мальчишка! — закричал он. Я перевёл взгляд на площадку и увидел парня, валяющегося без задних ног. Вымотался малой за ночь непрерывных тренировок. — Ха-ха-ха! — рассмеялся мужчина. Он ущипнул себя за отпущенную чёрную бороду и хлопнул по щеке. — Я думал мне показалось, а ты всё спишь, ленивый ты раб! — его игривое настроение мгновенно сменилось жуткой гримасой гнева и раздражения.
Хлыст разорвал воздух с оглушительным свистом и упал на спину спящему пареньку. Тот в ужасе подорвался и схватился руками за разорванную плоть. Кровь моментально окрасила его грязные лохмотья.
— За что⁈ — рявкнул пацан. Он стиснул зубы и крепко сжал кулаки, с дьявольским оскалом уставившись на обидчика.
— Отребье, как ты смотришь на меня⁈ — это только сильнее разозлило мужчину. Он замахнулся кнутом, но вдруг опустил руку, так и не ударив. — Это что? — надсмотрщик нахмурил брови и подошёл к манекену, провёл пальцем по грубой поверхности. — Кровь? — он резко обернулся и ударил хлыстом мальчишку. Тот упал на землю и сжался клубком, спрятав голову. — Когда…Ты… Тренируешься… То… Надеешься… На… Месть⁈ — каждое слово сопровождалось ударом хлыста по тощему телу мальчишки. Я, наблюдая за этим, крепко сжал кулаки и стиснул зубы. Была бы возможность, я бы на куски порвал ублюдка! Как он может вот так… Вот так уничтожать обычного пацана, выбивая из него дурь толстым кнутом и глумясь над его судьбой при этом?
Мужик отошёл в сторону и запыхавшись, смахнул выступивший по со лба.
— Чертовы ублюдки из Акрифа, — он замахнулся ещё раз, но заметил, что пацан лежит обездвиженный. По всей видимости он потерял сознание от побоев. — Знай своё место! — он плюнул на парня и вышел вон с тренировочного закутка.
День пролетел мгновенно, а следом ещё и ещё. Так прошёл целый месяц. Парнишке ежедневно попадало и в какой-то момент я уж было подумал, что он погиб под градом ударов, но к моему удивлению, он всё так же вставал ночью и продолжал втихую тренироваться. Его будто бы е заботило, что надсмотрщик знает о его якобы тайных тренировках. Он словно робот без эмоций продолжает бить по манекену, оставляя на нём жуткие кровавые следы. День за днём юноша неустанно тренировался, не взирая на постоянные побои и унижения. Он ведомый местью и если не помрёт от накопившихся ссадин и недоедания, то обязательно это сделает. Почему-то я в это искренне верил.
Я тоже не отставал от него. Когда парень спал, я медитировал, копаясь в своих мыслях. Когда он тренировался, я повторял за ним каждое его движение. Могу перемещаться в пределах площадки, поэтому вижу его удары под самыми разными углами. Как он напрягает мышцы, как ставит ноги перед ударом и как он дышит!
Была одна странность в его технике, и я не совсем понимаю, что не так. Мне кажется, что я делаю что-то неправильно. Будто бы просто копирую его технику по виду, не вникая в суть.
Сколько бы я не парил вокруг него и не пытался изучить до мелочей каждое его движение, всё равно упускал что-то сквозь пальцы рук.
— Что же ты утаиваешь, парнишка? — я прищурил глаза и подплыл к нему практически на расстояние вытянутой руки. Вдруг он резко отскочил назад и в ужасе начал оглядываться по сторонам. Я испугался не менее его и быстро взмыл вверх. Сердце забилось с бешеной скоростью, если оно у меня есть конечно в этом теле. Он что, почувствовал меня⁈
— Кто здесь⁈ — он не переставая озирается по сторонам и пытается нащупать кого-то рукой. — Почудилось что ли? — он потёр лицо и вернулся к тренировкам, а я остался под сильным впечатление от произошедшего.
Разве система не показывает простую симуляцию? Что это за фрагмент, который я вижу? Прошлое, настоящее или будущее? Насколько далеко система может протянуть свои щупальца?
Не буду больше приближаться к нему так близко, не хочу спровоцировать нечто, что повлечёт за собой наш незримый контакт.
Я не разбираюсь во всех этих парадигмах и прочих мелочах, связанных с эффектом бабочки. Я самый обычный технолог с земли и никак не связан с физикой или философией.
Почесал затылок и решил пока не тренироваться. Он использует одни и те же движения, которые уже отложились у меня на подкорке.
Просто летаю вокруг него на большом расстоянии и пытаюсь уловить все его мельчайшие движения. Но даже спустя множество дней и ночей, я ничего так и не смог обнаружить.
Неужто у меня просто не таланта? Это и есть мой предел понимания боевых искусств? Об это говорил старик Барус? Когда достигнешь предела и захочешь его перепрыгнуть, то просто разобьёшься о небеса…
— Я не верю в это! Всё это какая-то чушь с талантом, — встряхнул головой и продолжил наблюдение, совмещая это с тренировками.
К сожалению, я всё-таки разбился о так называемые «небеса». Шесть месяцев я уже провёл в этом месте и всё никак не могу отыскать эту злополучную мелочь, которой так не хватает для завершения техники.
Все это время парень терпит и терпит систематические побои со стороны то одного надсмотрщика, то от второго. Да, за это время множество людей сменилось и все, как один, ждали от парня невозможного. Били и били, морили голодом, издевались, но юноша всё вытерпел и не умер. Любой бы на его месте сгинул бы на этой тренировочной площадке уже через месяц пытки.
Что самое интересное, огонь в глазах юноши не стихал, а становился только сильнее. Он уже спит и видит, как разрывает своих врагов на куски голыми руками. Как он умывается их кровью и отрывает головы с корнем. Мне не кажется, но рано или поздно он сделает своё.
— Гляди, — вдруг я услышал чей-то голос. Из-за ближайшего дерева вышла группа подростков. От шестнадцати до восемнадцати лет. Каждый, как на подбор. Лоснящаяся голова с прилизанными до затылка волосами и в странным чёрных нарядах. — Почему старший не сказал, что у них есть свой раб?
— А чего ты у нас спрашиваешь? Мы тут старшие что ли? — один из группы удивился и указал на себя пальцем.
— Ой, ладно, заплачь ещё, — говорун с прилизанной головой махнул рукой и заложив руки за спину, направился в сторону тренировочной площадки, где их уже ждёт парень. — Ну? — незнакомец в черном махнул головой.
— Что? — хрипло ответил раб.
— Ой, не ломайся, раб, просто покажи, чему тебя научили старшие, — он махнул рукой с ленивым выражением на лице.
— Брат, давай осторожнее, всё-таки это собственность старших, — предупредил его один из группы.
— Да что я сделаю ему? Ну осудим суть боевых искусств, не более того, — прилизанный махнул рукой на своего товарища и вызывающе хмыкнул в сторону тощего паренька, который на первый взгляд уже еле на ногах держится. — Ого? Так ты отпрыск сгинувшего клана Акрифа? — он указал пальцем на клеймо, которое подобно отвратительной опухоли пульсировало на шее паренька.
— Нападать будешь? — видя, что тощий из разрушенного клана молчит, незнакомец оскалился. — Парни! — он повернулся к своим товарищам и злобно ухмыльнувшись, произнес: — А помните, как мы забавлялись с той сучкой из Акрифа?