Почему не атаковал преследователей? Хрен знает. Решил следовать древнему принципу «око за око». Если попробуют ударить, словят ответку, а так проверим, кто лучший гонщик на Диком Западе. Тупо? Возможно, но вот хотелось мне так и никак иначе. Тем более открытое убийство хлыща грозило мне большими проблемами, пока что мои позиции в новом мире еще слишком слабы.
Вика показала себя отличным опытным штурманом, но я с помощью Системы опережал ее каждый раз буквально на несколько мгновений. Постепенно глаза девушки становились все больше и больше. В отличии от Валантэ, которая вообще не задавала вопросов, ее было сложно провести…
— Как ты это делаешь? — крикнула она мне, но я просто не стал отвечать, отмазавшись смертельно опасной гонкой.
Да и времени на праздные разговоры особо не было. Я еле успевал следить за стрелкой. Вдобавок пришлось прикрикнуть на моего штурмана, пригрозив тем, что посажу ее назад следить за заклинаниями соперников вместо Валантэ. Батова удвоила усилия и кое-где даже умудрялась опережать по реакции Систему. Когда до разворота оставалось совсем немного, с деревьев вдруг сорвались какие-то белые нити, мгновенно соткавшиеся передо мной в сеть. Уйти от нее я уже не успевал, в отличие от моих преследователей, поэтому сделал единственное что пришло в голову. Слава богу, Вика сразу поняла и приложила кристалл к ноге, а я резко затормозил и одновременно выпустил шесть сюрикенов, постаравшись увеличить их до максимальных размеров.
Крутящиеся диски размером с колесо грузовика врезались в призрачную сеть и разодрали ее в клочья, оставив широкую прореху, куда я и влетел. Правда, преследователи воспользовались моим замешательством и, включив форсаж, ушли далеко вперед.
— Это кто-то из конкурентов придумал, — нахмурилась Вика, — явно не стандартная ловушка.
— Понятно, — фыркнул я и, лихо развернувшись над руслом резко уходящей вправо реки пронесся над лесом, и под флаером вновь замелькали зеленые поля. Путь к финишу шел практически по прямой. И на этот раз я занимал третье место. Ну давай, милая… не подведи.
Включив форсаж, я поднял машину и вскоре уже летел над флаерами Оболенского и Милославского. Судя по всему, они не ожидали моего возвращения, поэтому и не замечали. Сейчас оба хлыща были заняты выяснением отношений между собой, так что, можно сказать, я стал зрителем.
Как мне показалось, Оболенский был в заведомо проигрышной позиции. К тому же «порше» Милославского, как выяснилось, был весьма неслабо защищен и превосходил «ламборджини» в маневренности. По крайней мере, несколько раз он довольно легко ушел от выстрелов Оболенского и еще столько же принял на встроенный щит. Роберт особо не стеснял себя в средствах и обрушил на противника настоящий магический фейерверк. Только вот слишком он увлекся. Хлыщ первый не сумел избежать столкновения с очередным столбом из спрессованного воздуха и камней, выскочившим из земли, и его флаер закрутило. Он сумел выровняться и вернуться в гонку, только вот слишком сильно отстал и выбыл из кандидатов в лидеры.
Недолго думая, я потребовал себе кирпич, врубил форсаж и вырвался вперед. Милославский начал отставать, но тут стрелка Системы перед глазами вдруг стала красной и резко повернулась вверх. Следуя подсказке, я резко дернул штурвал на себя, добившись возмущенных писков вжатых в сиденья девушек. Зато под днищем флаера что-то просвистело, и я с изумлением увидел как вдали прогремел мощный взрыв. А затем по нашему щиту застучали пули.
— Разве так можно?! — возмутилась Вика, не выпуская из рук «волшебный кирпич». Я же постоянно вливал энергию в щит, который с трудом, но отражал пули Милославского. На носу его флаера я заметил выдвинувшиеся из носового люка счетверенные стволы, которые с громким кашляющим звуком посылали очереди в «феррари»…
Впереди замаячил плакат «Финиш», и мой преследователь вынужден был прекратить обстрел, чтобы случайно не зацепить кого-то из зрителей или судей.
Мы оба шли на форсаже на предельных скоростях, двигатели ревели и надрывались, выжимая из себя все до капли и было непонятно, кто победит, пока… у хлыща номер два не кончилась энергия! Сдулся, урод! Я вырвался вперед перед самым финишем и с триумфом порвал натянутую между деревьев алую ленту.
Уф, ну и гоночка, кирпич более чем наполовину усох, вся одежда насквозь мокрая от пота. Зато мы победили! Гроблину лучшего пива поставлю, заслужил, чертяка.
Пролетев метров двести, я развернулся и спокойно подлетел к финишу. За мной маневр повторил Милославский, а через минуту к нам присоединилась «ламборджини» Оболенского, который все же сумел добраться до финиша.
— Ур-ра! — Вика и не думала сдерживаться, вцепившись в меня с горящими глазами. Сзади в меня вжалась Валантэ, разделявшая чувства девушки.
С трудом и почти вслепую я опустил флаер перед стоявшим у финишной черты Вадимом Александровичем, окруженным возбужденными зрителями. Нас сразу оглушили приветственными криками, правда, среди них я все-таки различил чьи-то гневные голоса.
— Молодец, Строганов, — сухо поздравил меня распорядитель. Мне показалось, что, несмотря на внешнюю холодность, он доволен исходом гонки. В следующий миг передо мной появился Семен Милославский собственный персоной. Ух… я прямо-таки ощутил как «крутого» аристократишку распирает злость. Следовало отдать ему должное… он отлично сдерживал эмоции, и на его лице даже появилась слабая улыбка с легким оттенком презрения.
— Поздравляю, Строганов, — холодно поздравил он меня. Тем не менее в его глазах можно было разглядеть небольшую толику уважения, — ты меня удивил… даже очень. Интересно, кто тебе помогал… хотя в любом случае вам просто повезло!
— Ну да, — саркастически фыркнул я, — ракетами и пулеметом расстреливать безоружный флаер… можно сказать, повезло!
— Чем? — Вадим Александрович, слышавший наш разговор, нахмурился, а вот Милославский поморщился, словно съел что-то очень горькое.
— Все в пределах правил, — коротко пояснил он распорядителю.
— С каких пор? — скептически хмыкнул тот. — До вас было доведено, что в отличие от Золотой Серии у нас запрещено встроенное во флаер оружие, не говоря уже о ракетах. Вы дисквалифицированы, ваше членство в клубе будет рассмотрено дисциплинарной комиссией.
— Вы не посмеете… — с легким удивлением ответил Милославский.
— Вы удивитесь, на что я способен.
Ого, старый вояка не опустил глаза, а стойко выдержал взгляд своего оппонента.
— Это последняя ошибка в вашей жизни, — хлыщ номер два развернулся, напоследок бросив мне через плечо: — Мы еще встретимся!
Выдав пафосную и патетическую фразу он удалился, а я попал в объятия Голицыной и Вяземской, благополучно добравшихся до финиша. Даже слегка напрягся. Уж больно бурными были их приветствия. Я уже не говорю о том, что обе прижимались ко мне больше, чем того требовали приличия. Хотя я ведь не разбираюсь в местном этикете, возможно так и нужно.
И вообще создавалось впечатление, что это они победили в гонке, а не я. Чего это они так радуются? Я поручкался с Потемкиным и еще с несколькими незнакомыми аристократами, выслушав от них одобрительные слова. Походу никто не хотел победы Милославского. Низшая лига утерла нос высшей и теперь радовалась своему мнимому величию. Пускай, мне не жалко.
Через полчаса толпа постепенно рассосалась и мы остались нашей небольшой дружной компанией.
— Не забудь про клуб, — напомнила мне Голицына, — «Модный приговор», в семь вечера! Мы там зал забронировали.
Ого, золотая молодежь не мелочилась.
— И кто будет? — поинтересовался у нее.
— Все свои, — расплывчато ответила она, — не переживай, после той вечеринки ты сейчас герой всех чатов… Кстати, — вдруг нахмурилась она, — ты в «Привете» есть?.
— Есть…
Я вспомнил девственно чистую страничку с единственным контактом — Викторией Батовой. Не догадалась посмотреть у нее? В любом случае стоит мне заняться своим профилем, чтобы выглядел не столь лошарно.
— О, отлично!
Голицына извлекла на белый свет смартфон, и следующие двадцать минут мне пришлось добавлять ее и остальных к себе в друзья. Ну и друзей ее друзей и так далее. Хорошо еще, что я уже разобрался в самой популярной социальной сети Российской империи. Она, как оказалось, была гораздо сложнее и универсальной, чем те же «Контакт» или «Фейсбук» из моего прошлого мира. В конце концов у меня оказалось тридцать два друга и я получил много советов, как правильно пользоваться соцсетями и оформить профиль. Хотелось сообщить этим девочкам и мальчикам, что я пользовался соц. сетями, когда они на горшок ходили, но здраво рассудил, что данная информация будет для них лишней.
Ну а после мы расстались до семи вечера. Едва расселись по местам, хлопнула задняя дверь флаера, и рядом с эльфийкой уселась довольная Торви.
— Поздравляю, босс! — выпалила она. — Вы их всех сделали!
Надо же. Даже привычного ехидства не слышно. В ее словах была лишь искренняя радость.
— Спасибо, — дружелюбно улыбнулся гоблинке.
— Правда, не без моей помощи! — заявила наглая девчонка, когда мы уже взлетели. Как раз в этот же момент смартфон пиликнул, сообщив о приходе на мой счет сорока тысяч рублей. Очень кстати, лишним не будет. Так о какой там помощи гоблинка говорит? Хотя вроде и Милославский о чем-то ляпнул…
— Ты разве нам помогала? — удивленно уточнила у нее Вика, опередив меня.
— Если бы не я, этот хрен накрыл бы вас второй ракетой. Я ему систему наведения снесла, ну и пулемет подкорректировала. Большая часть пуль в молоко ушла!
Я даже как-то растерялся. Система? Ничего не хочешь сказать? Она права?
Почти… я бы вас из-под удара вывела, но гонку вы могли проиграть. Так что зеленая права. В сегодняшней победе есть ее заслуга.
— Спасибо! — искренне поблагодарил я Торви, и она аж расцвела от моей похвалы. Надо же какая реакция. Все-таки, похоже, она на меня запала. А я и не против. Правда, торопиться нам тоже не стоит.