– Точно. С какой стати мне оговаривать покойную Киру?.. – Вспыхнула румянцем Вера. – Про брата её ничего на этот счёт говорить не буду, ничего не знаю, в квартире у него не была, ванну не видела, может быть, он и любил принимать ванну… А здесь имитация, и довольно удачная, коллективного суицида… А их убили, Алёша, расчётливо и жестоко – утопили, и концы в воду с отравлением хозяина квартиры Зыкова и его квартиранта, твоего друга Андрея… Одна длинная череда смертей, и ничего уже теперь не докажешь…
– Ладно, ребята, я покидаю вас… Я должен спешить и сделать заказ на спецтехнику… Фотографировать издали придётся… Убийцы не простые…
Ветров, глядя в спину уходящему Седому, выдохнул: «Всё серьёзно» и тут же поцеловал Веру, прижав хрупкое девичье тело к своей груди. Он уже оценил решимость девушки: она пойдёт с ним до самого конца.
– После твоего дежурства поедем сразу ко мне – согласна?
– Только я должна предупредить своих родителей, что останусь у подруги. Это к тому, что мне не надо завтра выходить на дежурство…
Через два дня Вера неожиданно позвонила Ветрову ранним утром. По ее встревоженному голосу Ветров понял, что утреннего чая у него не будет сегодня и что вообще весь день будет скомкан и пущен в распыл.
– Я в эту ночь не ложилась спать… Понимаешь, милый, ни на секунду… Хотела тебе звонить, но подумала, вдруг ты уже спишь… Так не хотелось тебя будить, доставлять какие-то хлопоты… Я ведь хочу, чтобы от меня исходили только хороши новости, добрые вести, положительные эмоции… Я же видела, как ты радуешься при встрече со мной, что по первому твоему призыву я выбросила прочь из жизни сигареты, чтобы только быть приятней тебе, стать ближе тебе, необходимей… Но мне страшно, милый, понимаешь, страшно… Сначала мне позвонили на работу во время дежурства – это следователь, после моего заявления, вслед за твоими Влада… Меня пригласили для дачи показаний… На сегодня… Я сказала, что приду, если надо… А поздно вечером звонок… Какой-то телефонный хулиган… Попросил маму вызвать меня… И нагло приказал держать язык за зубами про Киру Борисовну с ее братом…
– Он представился, этот телефонный хулиган?
– Нет… Только сказал, что знает про меня всё… Даже то, что я сплю с тобой… Пригрозил, что если я развяжу язык, скажу лишнее про Киру с братом, то не поздоровится не только мне, но и тебе… Всем шибко не поздоровится… Отрежет языки обоим и законсервирует, а потом продаст на рынке в банке под названием «язык болтунов – находка для шпионов»…
– Так и сказал, телефонный мерзавец?
– И самодовольно ржал над своей удачной шуточкой… Я должна тебя видеть… Я ведь иду к девяти ноль-ноль к следователю… Мне сейчас надо определяться – говорить, как есть, или держать язык за зубами, чтобы его не отрезали паче чаяния… Милый, я извелась в своих ночных думах от тебе, о себе, о нас… Это же наглый шантаж, давление… Эти страшные люди знают наши адреса, телефоны… Тот наглый тип бравировал своим знанием…
– Ты не должна ничего бояться…
– А родители?.. Они же могут добраться и до них – что тогда?.. Маленький брат – ему только двенадцать лет… Могут пойти на похищение брата, чтобы меня прижать к стенке…
– Приезжай ко мне, будешь жить у меня, – выдохнул в телефон Ветров, – возможно, это единственно верное решение для нас обоих. – Он чувствовал, она надолго задумалась в сомнениях. – Решайся…
– Вот, я и думаю, но ничего пока придумать не могу… Страшно…
– Только не старайся подыграть всем – и следствию, и шантажистам, – твердо сказал Ветров, – всё равно на двух стульях не усидишь… Либо – либо… Я тебя не принуждаю к выбору…
– Всё равно выбор надо делать, – сказала Вера опечаленным голосом, – кому-то надо нести свой крест до конца, раз судьба диктует свои неумолимые законы и правила игры… Я серьезно обдумаю твоё предложение переехать к тебе… Только можно я скажу своим родителям?.. —.
– Что скажешь родителям?
– Они у меня старорежимные, родной… Я им скажу, что перееду у жениху, который меня хочет защитить от телефонных хулиганов, от давления… А им посоветую не подымать телефонную трубку и обезопасить от посягательства брата…
– Слышу, – еле прошелестел похолодевшими губами Ветров, – после беседы со следователем приезжай ко мне… Скажи родителям, что ко мне переезжаешь… Возьми отпуск по собственному желанию, и ко мне…
– Я тоже хочу быть с тобой… Вместе – мы сила…
Сразу же после разговора с Верой, Алексей набрал номер телефона Влада. Рассказал всё как есть о Вере, о давлении на неё, добавил, что она переезжает к нему. Предложил вечером встретиться у него. Обговорить самые последние новости и наметить ближайшие планы действия. Самое глупое в их ситуации – прятать голову, как страус в песок. Надо действовать на опережение своих жестоких оппонентов. Как-никак, они отпускники с Владом, руки у них развязаны для больших дел и свершений. Только не ждать бездарно ударов исподтишка, но приготовиться сами к атаке.
Влад обещал прийти вечером, чтобы познакомиться с новой обитательницей квартиры Ветрова, причем придет не один. С Коньяком с большой буквы.
12. Начало Большой Игры
Как только вечером к нему пришел Влад, Ветров попросил Веру подробно пересказать о её вызову к следователю, о его вопросах и её ответах. Приход Влада, причем не одного, а с «Коньяком с большой буквы», внёс сумятицу в холостяцкую квартиру Ветрова, где сноровка женской руки пока не просматривалась. «Здесь убираться и убираться, – вздыхала и причитала Вера на кухне во время застолья с испеченным ею в духовке уткой с яблоками. – Здесь чистить и чистить, начать и не окончить с этой чисткой целую вечность».
– Зато ванна чистейшая из чистейших, – возразил с усмешкой Ветров, – не как у некоторых зажмурившихся терапевтов, третируемых медсёстрами.
Вера смутилась, уловив на себе непонимающий взгляд Влада, покраснела, оттого сделалась невероятно хорошенькой в своём сумбурном девичьем оправдании.
– Алёша имеет в виду не ванну в моей квартире, он у нас никогда не был, он имеет в виду другую ванну – Киры Борисовны…
И повторила для Влада, с какой-то странной стеснительностью о том, что молодой следователь тоже обратил внимание на запущенное состояние ванн врачей, сестры и брата, покончивших счеты жизни одновременным суицидом. Вера ожидала реакции Влада и не торопилась делать обобщения, только зябко повела плечами и пригубила из рюмки коньяка.
– Ребята, да это же ритуальное убийство, – воскликнул Влад, – Борисовичей наказали за имитацию на людях внешней врачебной чистоплотности. А утопили в бытовой грязи, в запущенной ванне, подчеркивая накопившуюся за многие годы внутреннюю, душевную нечистоплотность. У кого-то они были давно на крючке, кто-то хорошо знал их слабости и порочную сущность. Может, взяли за заказ предыдущих убийств много – кто знает?
– Вера видела в руках Киры Борисовны огромную пачку долларов в ее кабинете, но ни в кабинете, ни дома денег не нашли. – Ветров поглядел на смущенную девушку. – Так, Вер?.. Это уже не догадка, а факт – так?..
Она кивнула головой:
– Так… Только сдаётся мне, что недаром следователь завёл со мной какую-то тонкую игру, как бы расставляя ловушки… Вас не удивляет, что врачи кончают жизнь самоубийством в запущенных ваннах?.. Вас не смущает, что избран такой нетрадиционный способ сведения счетов с жизнью ваших коллег?.. Что я могла сказать: да, смущает, нет, не смущает?.. А следователь изволил то ли пошутить, то ли посильней уколоть: для студентки медицинского института вы слишком некоммуникабельны…
– Это я дал инструкции Вере – не высовываться, поменьше говорить и побольше думать. – Ветров дернул щекой. – Ей, Влад, уже угрожали по телефону.
– Все мы свидетели обвинения, все мы можем что-то сказать, о чем-то промолчать, чего-то ждать в глухой обороне – Влад поднял коньячный тюльпанообразный бокал на уровень глаз, любуясь цветовой гаммой чудного напитка. – Но мой тост – не за оборону, а за наступление на опасного серьезного противника. За наше наступление в Большой Игре…
Они чокнулись и сделали несколько небольших глотков, наслаждаясь Коньяком с большой буквы Влада. Первой не выдержала Вера, она простодушно спросила:
– О какой Большой Игре идёт речь?
– Сейчас допьём – и увидишь начало этой Большой Игры, – лукаво отбоярился Влад. – Только если боишься проиграть и соскочить, нас с Ветровым слушать не советую, Вера.
– Я с ним до конца, до гроба, – Вера нежно взяла руку Алексея, – значит, мне с ним нечего бояться.
– Хорошо сказано, – подмигнул Влад Ветрову и Вере, – до гроба… – Он сделал многозначительную паузу. – Но пусть гробы убийц нашего Андрея материализуются как можно быстрее. Хватит обороняться, обреченно ждать поражения в страхе и дрожи сомнения, пора наступать с самого начала Игры. Ветров, поставь наших любимых Битлов. Пусть и они слышат, что поют, жужжат наши собственные Жуки Воздаяния по делам их подлым, что готовы жалить злодеев и прохиндеев при случае.
Он уже набирал чей-то номер на своем мобильном телефоне. На другом конце связи долго не подходили.
– Неужто рано лёг наш славный амбициозный Клопов, соблюдая санаторный режим, – чертыхнулся Влад, – или мой высвеченный номер на его мобильнике навел его на грустные мысли?
На второй подряд вызов Влада трубку подняли мгновенно. От, не скрывая своего пьяного куража, вежливо, немного заплетающимся языком представился. Пояснил, что только в таком «подогретом состоянии» решился на звонок. Какая информация? А такая, что в представительстве американской фирмы, в ее московском отделении весьма недовольны несанкционированными перемещениями рабочих станций по Москве. Как узнали? А очень просто: в каждую станцию вмонтирован чип глобальной системы позиционирования – GPS – данные сканируются спутником и передаются, куда надо. Когда было одно перемещение из института по Москве, это в порядке вещей, когда много перемещений – это нонсенс. Так и спросили в представительстве – их, что украли? Кто спрашивал? Да однокашник по университету Михаила Васильевича на Ленинских горах, коллега, так сказать, теперь большая шишка в московском отделении «Сан». Если не урегулировать вопрос в кратчайшее время, фирмачи сами нагрянут в институт – так они не договаривались с руководством, что их высокопроизводительные станции гуляют, черт знает где. Ведь фирмачи с точностью до метра знают о местонахождении и перемещениях дорогущих рабочих станций. Так и предъяву институту и всей Академии выставят. Надо Игорю втык сделать, пистон в одно место вставить, что американцев раздразнил. Какого Игоря? А того, что рабочие станции с квартиры покойного Андрея вывез. Узнают фирмачи, что в гулянии рабочих станций по Москве, может даже области, замешан труп, – всё это может вылиться в большой международный и отечественный геморрой. Почему я немного навеселе? А как тут не набраться, между прочим, настоящего французского Коньяка с большой буквы, если мне уже сделал предъяву мой однокашник из универа имени Михаила Васильевича. Ведь именно я вас с директором-академиком вывел на него и фирмачей. Что советую? Как можно быстрей обеспечить позиционирование рабочих станций в нашем компьютерном центре – по месту их постоянной прописки. Только не задерживайтесь с распоряжением, ибо директора-академика невозможно найти и озадачить нештатной ситуацией. До свидания, кланяйтесь от меня вашей супруге, Иде Марковне. Приятного отдыха. Взаимно.