«Молодец – вопрос в лоб! Как кулаком в морду!» – значилось на новом листе Седого.
– Вы, Алексей, как я заметил, по вашему бодрому голосу совсем проснулись. Позвольте вернуться к нашим баранам: мне важно знать, где находится Георгий?
– Я вам всё скажу только при одном условии, если вы скажете, каким образом вы с Георгием имели отношение к перемещению рабочих станций.
«Перегнул палку, Алексей! Тоньше, тоньше, не так нахраписто надобно!» – было написано на пододвинутом листке Седого.
– Хорошо я отвечу. Георгий о перемещении станций узнал от меня. А я к их перемещению имею всего лишь косвенное отношение. Итак, очередь за вами Алексей. Где наш уважаемый Георгий, вышедший на встречу к вам из своего дома и не вернувшийся туда?
– Вышел из дома и вернулся домой, я сам видел. Побежал даже. А где и с кем спать решил Жорка, я за него не ответчик. – Невозмутимо ответил Ветров и трезво оценил, что его собеседник в данном случае по-своему прав, когда говорит о своем косвенном, а не прямом отношении к перемещению станций. Прямое отношение имеет, конечно, амбал Игорь Гальцев. И веселым наглым голосом Ветров добавил. – Давайте, я прямо сейчас позвоню Жорке, а потом тут же перезвоню вам, один момент. Диктуйте ваш телефон, Сан Саныч!
– А вот это уже перебор, Алексей, – по-отечески и вальяжно отчитал Ветрова собеседник. – Я понимаю, что вам хочется узнать номер телефона человека, носителя государственных секретов. Ан, не положено. Понимаете, не положено знать мой телефон, мои координаты. Вот ваши координаты я уже знаю…
Ветров вытер пот с мокрого лба, он моментально вспотел, – вдруг этот чертов «Сан Саныч» и взаправду вычислил его координаты, знает, что он говорит прямо из своей квартиры, где в трех разных комнатах содержатся прикованными три пленника Седого и его.
«Блефует! Но подстраховка нужна с твоей стороны. Координаты с точностью до десятков метров не вычисляются в стандартных системах мобильной связи. Будь осторожен – не переборщи» – было написано на листе Седого торопливым неровным подчерком.
– Я же вам сразу сказал, что в Москве я… Куда мне из матушки-столицы с подпиской о невыезде… Ради этой подписки, наезда на меня милиции я и вызвал Жорку… Поговорили, и он слинял… Пошел домой к себе отсыпаться…
– А чего с вами миндальничать. Мне нужен Георгий, и вы его найдете хоть из-под земли. Я буду вам звонить и справляться о результатах поиска – вы меня поняли? Или еще будете дурака валять? Сейчас вы услышите голос человека, который ускорит поиски Григория и через него коллег его. Вы догадываетесь, чей это голос. Вы мне находите Георгия, а в обмен получите человека с чудным голосом…
Наверное, «Сан Саныч» пошел в другую комнату с телефоном, потому что по громкой связи передался звук его тяжелых ботинок по паркету. И скоро раздался сдавленный крик Веры.
– Алексей, они меня схватили. На глазах колпак, повязка.
– Где ты, у кого ты, Вера?.. – воскликнул с отчаянием Ветров, перебивая возлюбленную.
И сразу же гудки отбоя. Ветров стоял с каменным лицом, в глазах его сквозило отчаяние: «Вот и допрыгались. Вон как дело повернулось. Как далеко, безумно далеко зашло, за все разумные рамки и границы».
Седой, выключив диктофон, сразу после телефонного отбоя, положил руку на плечо Алексея.
– Не паникуй. Сейчас паника – самое бездарное, гнусное занятие. Надо всё хорошо обдумать и просчитать. Надо надеяться на лучшее…
– Понятно, надежда умирает последний, – отозвался чужим голосом Алексей, на сердце которого скребли черные страшные кошки. «Кошки когтями скребут по сердцу, клопы кусают больно безумно, из-за Жоркиной лихой банды я могу потерять Веру, мою единственную» – подумал он с отвращением к себе, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не заплакать, чтобы не разрыдаться в голос.
21. У Лиды и Инны
Они разделились с Седым, тот обещал использовать старые связи в милиции и спецслужбах, Ветров же решил действовать по собственному плану-импровизации, пойдя на нужный для дела контакт с «подругами-женами» Андрея. В тот же день, когда Алексей с ужасом узнал о захвате Веры в заложники, он позвонил Инне и Лиде, ничего не объясняя, с просьбой о встречи, желательно незамедлительно. Он был уверен, что их встречи состоятся в этот же день, но «жены» попросили тайм-аут, чтобы «собраться с мыслями», «скорректировать свои планы» – позвонят вечером, как соберутся и скорректируют.
Действительно «жёны» вечером позвонили Алексею с интервалом в полчаса: Лида готова была встретить Ветрова завтра утром у себя на даче под Одинцово, «как можно раньше, поскольку во второй половине дня у неё дело в редакции. Инна же предложила приехать к ней завтра вечером.
Ранним утром Ветром выехал из Москвы в Одинцово на ранней электричке. Уже у самой калитки дачи, Ветров заставил себя выждать положенные по этикету десяток минут, чтобы нажать на звонок хотя бы в самом начале восьми часов… Восьми часов с копейками…
А его, оказывается, уже ждали. Тут же провели в просторную гостиную на утренний чай.
– Застыл, путешественник, – улыбнулась Лида в тонком домашнем халате, надетом прямо на голое тело – чай, кофе?..
Ветров решил не скрывать своего предыдущего состояния ночью и утром, отшутился:
– Колотун уже в прошлом… Как шутят в нашем народе веселые путешественники по жизни, если бы не крупная дрожь по телу, совсем было бы худо, замерз напрочь. Ан, нет, жив курилка, просит, если он в праве что-либо просить в его ситуации, крутого крепкого, как чифирь, терпкого зеленого чая, разумеется, без сахара.
– А вот и снадобье к чаю. – Она протянула ему на изящной тарелке несколько горячих тостов с запеченным сыром. – Только не отказывайся, обидишь, сделано по особому рецепту, из Италии вывезла, куда ездила с шефом в Рим на международную конференцию.
– Ах, да, ты же полиглот у нас редчайший, – отвесил ей неуклюжий комплемент Ветров, откусив кусочек тоста, – талант, словом.
– Дар к схватыванию языков, к сожалению, застопорил развитие моих математических и изобретательских талантов. Это я поняла в течение нескольких дней совместной исследовательской работы, тет-а-тет с Андреем. Когда мы что-то делали, что-то там изобретали с шефом, у меня не было такого ощущения, что как математик, программист, уступаю в профессиональном плане шефу. А тут, кошмар, я влюбилась в этого гениального мальчишку, преклоняясь перед его математическим и компьютерным гением. Он был просто чудо из чудес…
– Это точно… – Кивнул головой Алексей. – Но он мне говорил, что он уважает тебя как профессионала своего дела… – Он чувствовал, что она хочет сказать какую-то тайну, и не ошибся.
– Ты здесь из-за темного дела моего бывшего шефа? – спросила она с явным внутренним напряжением.
– Да, – только и промолвил Ветров, не в силах выдержать ее сосредоточенный взгляд. – Только мне непременно нужно кое-что спросить у тебя.
– Спала ли я с шефом? Не он ли подложил меня к Андрею, чтобы тот стал покладистее и стал работать на шефа?
– Ну, зачем же ты так жестоко ко мне? – выдохнул Ветров. – Когда-то мы были с тобой друзьями…
– И даже обсуждали идею брака, – она усмехнулась, – уточняю, пробного брака, по твоему предложению… А дальше смерть твоих родителей, ты ушел в себя, меня сместил на периферию своей личной жизни отшельника – ладно, проехали… Но друзьями мы были в нашей прошлой жизни, это точно… Я от этого никогда не отказывалась и не откажусь…
Зачем он приехал сюда к Лиде. Он чувствовал, что есть тайная связь между гибелью Андрея и шефом Лиды через похищение и возвращение рабочих станций в институт, через кражу ноутбука Андрея и подбрасывание его Владу с проломленным черепом. И, главное, есть ниточка явной связи шефа Лиды и таинственного «представителя заказчика», который вместе с шефом, возможно, вдруг, в один несчастный момент стал обладателем всех программ и алгоритмов Андрея. А там еще комплекс «машины анд» для генерации изобретений схем, систем, машинных текстов, прозаических и стихотворных. Обо всём этом надо было начинать рассказывать, не задумываясь, чтобы в завершении всего выйти на похищение Веры.
«Ведь недаром же судьба так устроила, что на Белорусском вокзале она свела Лиду меня и Веру. Я в середине между двумя моими любимыми женщинами, только одна из такого далекого туманного прошлого, а другая – из настоящего. А будет ли у моей любимой Веры будущее – это уже один большой вопрос, и отвечать надо мне одному. Нет, всё же нам двоим с Седым. И я надеюсь на помощь еще одного третьего союзника – Лиды из прошлого» – так размышлял Ветров, отхлебывая жадно чай из чашки, наконец, он сказал:
– Слушай и не перебивай. Если не ты, то кто? – Он начал свой рассказ обо всём сразу срывающимся голосом, мучаясь сомнениями, как же перейти к захвату Веры, как же взять слово клятвы с Лиды сохранить эту жгучую тайну, от которой зависит судьбу дорогой тебе жизни.
Лида слушала Ветрова с широко распахнутыми глазами, она буквально бледнела на его глазах. После приема каких-то лекарств, в таблетках и каплях она тут же непременно требовала продолжения начатого рассказа. Когда Ветров, уже рассказав о шоке с Владом, его тяжелейшей черепно-мозговой травме, лежащем без сознания Шохине в нейрохирургическом центре, начал формулировать проблему клятвенного слова, которое придется сейчас дать Лиде, у него зазвонил мобильник.
Алексей даже позабыл попросить извинения у Лиды, что он отвлечется сейчас на этот такой нужный ему телефонный разговор. Лида сразу поняла, какой это опасный телефонный звонок. Она бы из-за вежливости сама бы ушла, видя, как Ветров самолично отбрасывает все куртуазные условности, принятые в интеллигентном обществе – значит, что-то случилось – но после принятия успокоительных транквилизаторов Лиде трудно было делать резкие движения. Она осталась и слушала весь разговор Ветрова с неизвестными – всё с теми же широко распахнутыми глазами, только цвет глаз изменился в сторону темноты, сочувствия и отчаяния. Она всё сразу поняла – что-то страшное случилось с Верой.