Страна Убитые(1) Раненные(2) Пленные
Германия 421931 703871 56150
Франция 191782 302943 11934
Великобритания 79893 104891 5893
Бельгия 121761 278451 12892
Нидерланды 60183 37394 81843
Румыния(3) 29745 41728 3163
Венгрия(3) 24952 31839 37901
Норвегия 3101 2711 60129
Словакия(3) 209 341 19
Финляндия(4) 31791 45790 601
СССР(4) 35408 102357 1207
Дания(5) 16 20 -
Австралия 2398 3124 27
ЮАС 28 51 -
Новая Зеландия 843 1578 18
Убитые, умершие от ран, пропавшие без вести;
Из количества раненных вычитаются те, которые впоследствии умерли от ран или попали в плен;
Имеется в виду Румыно-Венгерская война как эпизод ВМВ;
Имеется в виду Советско-Финская война как эпизод ВМВ;
Отсутствие данных по пленным военнослужащим датской армии объясняется тем, что технически правительство капитулировало до начала боевых действий. Некоторые историки рассматривают этот вопрос под другим углом, записывая в пленные весь состав датских ВС;
Конец первой части
Часть II
Глава 13
Париж, Франция 3 января 1941 года
В небольшом, но по-своему уютном кабинете, отделанном черным деревом и слоновой костью, в этот предрассветный час творилась история. В углу тихо потрескивал камин, окрашивая комнату в теплые цвета и слегка разгоняя темноту. Других источников освещения не было.
Рядом с камином была расположена пара массивных, обтянутых мягкой кожей, кресел. Своей монументальностью два предмета мебели напоминали средневековые осадные башни, неотвратимо накатывающие на вражеские стены. Характерные же потертости на подлокотниках, не ускользнувшие от внимательного взгляда постороннего человека, могли бы рассказать о годах, десятилетиях, а может веках, прошедших с момента появления на свет из недр мастерских этих произведений столярного искусства. С другой стороны – посторонних глаз в этом месте не бывало.
Здесь в самом сердце Елисейского дворца под покровом ночи совет держали два французских политика в этот момент имеющие реальную власть в стране. Премьер-министр, исполняющий так же обязанности министра иностранных дел и военный министр, собравший под свое начало разрозненные до войны военно-морское и авиационное министерство. Эту пару тихо, шепотом, но все чаще стали называть дуумвиратом, сравнивая политиков с консулами Древнего Рима.
Впрочем, «держали совет», вероятно, не самое точное определение. Два коньячных бокала и опустошенная на две трети бутылка того же напитка на журнальном столике намекали на приватный формат встречи.
– Я думаю, Гамелена нужно снимать. Он не справляется.
– Мне казалось, что мы это уже обсуждали. Не так ли?
– Обсуждали.
– И, помнится, три месяца назад сошлись на том, что его некем заменить, – премьер-министр сделал небольшой глоток янтарного напитка, – что-то изменилось?
– Не то что бы изменилось, – де Голль в задумчивости потер подбородок, – скорее все те причины, которые стали основанием для того осеннего разговора, стали видны еще более отчетливо.
– Подробнее если можно, ты же знаешь, я стараюсь твой армейский гадюшник не ворошить без надобности. Во всяком случае, пока армия справляется.
– Подробнее… Морис вместо того, чтобы заниматься планированием, логистикой, кадрами: всем тем, чем должен заниматься начальник генерального штаба, занимается мелочной политикой, стравливая между собой генералов. Ты знал, что он практически отстранил Жоржа от руководства армией?
– Знал, конечно. Другой вопрос – почему он это позволил? Может нужно не Гамелена снимать, а Жоржа? Какой нам толк от бездействующего командующего армией?
– Я думал над этим, – кивнул генерал, – вот только проблему это никак не решает. Гамелен предпочитает заниматься политикой, а не армией. Летом в разгар боев это было не так заметно. Когда боши начинают прижаривать пятки, хочешь не хочешь, а работать нужно. Сейчас штабная работа им полностью завалена.
– Ладно, – согласился Рейно, – в том, что Гамелен, кхм, не очень подходит для занимаемой должности, ты меня, предположим, убедил. У тебя есть конкретные предложения по кандидатурам? Прошлый раз, кажется, мы остановились на этом.
– Да, на этот раз есть. Я подготовился лучше, – де Голль криво усмехнулся и полез в кожаный портфель, стоящий рядом с креслом.
В тишине кабинета щелчок защелки показался очень громким. На свет, или вернее – на полумрак, показалась пачка отпечатанных на машинке листов.
– Вот здесь мое предложение по кадровым перестановкам, – военный министр протянул документы своему шефу и наставнику. Тот принял бумаги и аккуратно положил на столик. – При таком освещении прочитать не смогу, зрение уже не то. Расскажи пока кратко, что ты задумал.
– Вкратце… Вкратце – Гамелен идет к чертям, Жорж туда же – ты прав такой безвольный командующий нам не нужен. На место Жоржа я предлагаю поставить Бийота. Он опытен, инициативен. Отлично себя показал в этом году, когда боши прорвали фронт. Я думаю, он потянет. А на место Гамелена можно выдернуть из Сирии Максима Вейгана.
– Интересная мысль. Помнится, он был тесно связан с Далладье и едва не последовал за ним этой осенью. Почему Вейган?
– Именно поэтому, – де Голль кивнул и отпил из бокала. – Эта связь делает его слабым в политическом плане. То есть можно не беспокоиться о том, что начальник генерального штаба вместо работы будет заниматься интригами. Кроме того, у Вейгана солидный опыт штабной работы, он уже занимал должность начальника генштаба, и был на этом поприще далеко не худшим.
– Хм… – премьер-министр покачал головой, обдумывая услышанное. И не услышанное. – Ну а в случае неудачи…
– Да, он может быть полезен и в случае неудачи.
– Думаешь, он согласится?
– Поль, – военный министр широко улыбнулся, – ты все время забываешь, что армия – это не правительство. Здесь нельзя отказаться. Тем более в военное время. Тем более, когда за тобой уже числятся грехи. Собственноручно подписать себе приговор? Нет, такую глупость он не сделает.
– Будем считать, что ты меня убедил. А кого ты планируешь поставить на место Бийота?
– Тут сложнее. Но есть у меня на примете один генерал. Де Латр де Тассиньи. Имеет опыт штабной работы, отлично показал себя во главе 14-ой пехотной дивизии. Пятьдесят два года. Молод, умен, храбр. Сослуживцы о нем отзываются только в положительном ключе.
– Молод? Пятьдесят два года. С каких пор пять десятков – это молодость.
– Ха! – Де Голль громко пристукнул кулаком по подлокотнику, – да по сравнению со всем нашим генералитетом времен Первой Мировой, де Тассиньи действительно молод.
– Вот оно что! – Рейно аж привстал от внезапно посетившей его мысли, – дело даже не в самом Гамелене. Ты просто собираешь выпроводить всех стариков на пенсию.
– Не буду спорить, – кивнул де Голль, – есть такая мысль. Ну давай на чистоту: ну что может накомандовать семидесятилетняя развалина. Будь она даже трижды опытной и четырежды заслуженной?
– А я? Мне уже шестьдесят два. Меня тоже на пенсию отправить собираешься? – Рейно с хитрым прищуром посмотрел на друга.
Де Голль окинул собеседника не менее хитрым взглядом:
– Да нет, думаю, еще годков десять ты протянешь.
Друзья громко рассмеялись.
– Предлагаю за это и выпить, – янтарная жидкость окончательно перекочевала из бутылки в бокалы.
На несколько мнут разговор затих, только треск дров в камине нарушал тишину в комнате.
– Что у нас с переговорами с красными? Какие шансы, что они вступят в войну? Могли бы закончить все вот это, – военный министр неопределенно покрутил бокалом в руке, – за два-три месяца.
– Да какие там переговоры. Советы совершенно не видят причин нарушать подписанный полтора года пакт с нацистами.
– Можем им что-то предложить?
– В том то и проблема, что красным от нас по факту ничего не нужно. Кроме того, после всей этой истории с Чехословакией, дядюшка Джо нам просто не верит. И его в общем-то можно понять. Да и с Польшей опять же…
– А что с Польшей?
– Ах мой генерал! Сразу видно, что ты вояка, а не политик. Давай я тебе кое-что расскажу. Но сперва ответь мне на вопрос – почему мы не вступились за чехов. И советам не позволили, дали Гитлеру съесть сначала Судеты, а потом – все остальное, а перед этим присоединить Австрию.
– Ммм… Что бы не начинать большую войну?
– Нет! В том-то и дело, что мы подкармливали бошей для того, чтобы войну начать. Если бы Франция не хотела начала большой войны, мы б ударили немцам в спину еще в сентябре 1939, когда те разбирали на части поляков. У нашей границы тогда стояло всего семь дивизий второго эшелона. Уж поверь, с ними бы мы справились. Да более того, нужно было не дать присоединить Австрию в 1938. В то время вермахт был нам совершенно не противник. На самом деле, все было сделано именно для того, чтобы большая война началась, война между Гитлером и Сталиным, Германией и Советским Союзом. Именно для этого мы с островитянами как могли откармливали бошей, чтобы те пошли дальше на восток и взаимоуничтожились с коммунистами.
– Что же пошло не так? – вставил де Голль.
– Да все! По правде говоря, мы сами виноваты. После подписания договора между немцами и русскими в августе 39-ого нужно было понять, что бешенный ефрейтор обеспечивает себе тылы и на восток не пойдет. Нужно было срочно менять план. Но Даладье… Впрочем этот свое уже получил.
– Интересная история, – генерал-майор опрокинул в себя последний глоток янтарной жидкости и поставил бокал на столик. – Только как это связанно с теперешней реальностью? С переговорами, ну или возможными переговорами с советами?
– Напрямую. Сталин, что бы про него не говорили умный сукин сын, и все что я тебе только что рассказал, тоже понимает. А значит мы просим помощи у того, кого сами год назад готовили на заклание. Теперь нам его возможная помощь обойдется очень дорого. Возможно чересчур.