– Слушай, – спросил я у него, – а почему ты в страже оказался? Гномов же не берут сюда?
– Я не местный, – пояснил Торсти. – Я из клана «Громыхалы», мой род под Рованийским кряжем живет. А пришлых гномов местным не жалко.
– А это где такой есть, Рованийский кряж?
– Это недалеко от Пограничья. – Гном повернулся ко мне спиной, давая понять, что разговор окончен. Наверное, обиделся, что я о таком славном месте не знаю ничего.
Пограничье, стало быть. Надо будет потом с этим бородатым пообщаться о всяких разностях. Как бы не пришлось туда наведаться, и если есть возможность что-то узнать, то чего бы не подсуетиться?
Вика уже была дома. Она стояла у раскрытого нараспашку шкафа с моей одеждой и придирчиво смотрела на его содержимое.
– Вот что, дорогой, – сказала она, видимо услышав, как я с кряхтением выбираюсь из капсулы. – Надо тебе гардероб обновить, причем в ближайшее время. Ну как обновить? По факту, тебе его полностью заменить надо.
– С чего бы? – хрустнул я суставами, потягиваясь. – У меня все есть.
– Что «все»? – саркастически спросила Вика, поворачиваясь ко мне. – Пять футболок, пара джинсов, два свитера непонятного цвета и формы, которыми даже матерый админ побрезгует, и груда одиночных носков? Это не гардероб.
– Нормальные свитера, – пробурчал я. – Они знаешь сколько всего помнят.
– Они еще дедушку Ленина помнят, – сказала, как отрезала, Вика. – Причем не исключено, что еще функционирующего и вертикального.
– И?
Была бы охота мне с ней спорить и тем самым сокращать себе жизнь? Я точно знаю, что русской женщине в вопросах рождения ребенка, уродства подруги и обновления гардероба всегда пофигу, на каком ухе у ее мужика тюбетейка.
– В субботу в «Мегу» поедем, там хороших магазинов много. Надо тебе купить… – Вика защелкала пальцами, откуда-то извлекла блокнотик с ручкой и забормотала что-то себе под нос, тут же ставя какие-то пометки на листочке.
Что она там намечала мне приобрести, я слушать не стал, направившись на кухню, откуда вовсю пахло чем-то вкусным, не исключено, что борщом.
– Ну я все записала, что тебе надо купить. – Вика пришла на кухню, когда я доедал вторую тарелку, почти насытившийся и потому абсолютно довольный жизнью.
– Про себя не забудь, – не останавливая процесс поедания огненно-горячей и пряно-острой вкуснятины, прочавкал я. – Скоро Новый год, тебе тоже всякого-разного надо купить.
Вика задумчиво посмотрела на меня, постукивая ручкой по столу.
– Чего? – остановил я ложку, не донеся ее до рта. – Что не так-то? Деньги есть, долгов нет – чего не купить-то тебе обновок?
Видимо, я угадал с фразой, поскольку Вика перекинула листочек блокнота и начала что-то писать, надо полагать, промтоварное и женско-специфическое.
– Может, завтра все-таки не пойдешь на проставу? – спросила она меня, не отвлекаясь от процесса.
– Надо, – посолил я кусочек черного хлеба (привычка еще с армейки). – Обещал, да и вообще…
– Я тебя очень прошу – не пей там много, – подняла она голову от записей. – Не нужно тебе это.
– Да я и не собираюсь, – заверил ее я. – С чего бы?
– Я знаю, что ты не собираешься, но оно у тебя всегда само так выходит. – Вика слегка нахмурилась. – У меня предчувствие нехорошее.
Я вздохнул.
– Ну коли предчувствие, то конечно. Да не волнуйся ты, все нормально пройдет. Закинем по паре рюмок за воротник – и по домам. Мне тоже это мероприятие не сильно по душе, но это традиция, а они в журналистике святы. Братство пишущих и вынюхивающих и все такое…
– Ну дай бог нашему теляте… – Вика снова начала что-то писать в блокнот.
– Что в редакции? – Я откинулся на стуле, сложив руки на животе. – Надеюсь, сегодня обошлось без жертв?
– Абсолютно. – Вика подняла голову. – Все спокойно, без происшествий. Одна выказывает рвение, вторая скучает, третья дрессирует парней. Мальчики уже выучили ряд команд, и каждый из них уже знает свое место.
– Да ты что? – Я улыбнулся. – Даже так?
– Представь себе. «Леночка сказала» теперь главная фраза у твоих, как ты их называешь, «гамадрилов».
– Надеюсь, это относится не к работе? – посерьезнел я. – Там ключевая фраза должна быть: «Шеф сказал», следом за ней идет: «Вика сказала».
– Нет, – кривовато улыбнулась Вика. – Это относится только к вопросам быта. Кстати, о быте. Этот новенький, Жилин который… Построил завхоза, я и не знала, что такое возможно. Кулер новый припер, обогреватели нам поставили, в понедельник трубы у нас в крыле менять будут. Прямо молодец!
– Он у Шелестовой тоже в пристяжных ходит?
– Нет, этот не ходит, он как-то довольно умело от нее отошел в сторону. Он четко знает, кто начальство, а кто нет, и на всякую ерунду не разменивается.
– Вот что значит человек отслужил. – Я гордо посмотрел на Вику. – Видать, хороший у него сержант был, из тех, кому памятники на вокзалах ставить надо. Нужно к этому Жилину приглядеться повнимательней. А что до Шелестовой – не куксись, и на твоей улице праздник будет.
– Ой, больно надо, – фыркнула она. – Тоже мне, королева навоза и пыли. И концы у нее секутся.
Закончив этой фразой наш диалог, Вика ушла в комнату. Я помыл посуду и сказал себе: «Все, спать. Завтра ж на вахту!»
Впервые за долгое время утром я встал по будильнику. Боже правый, как же хорошо было без него просыпаться, без этих протяжных трелей. Но служба есть служба, и я, чертыхаясь про себя, побрел в сторону кухни.
– А, прочувствовал? – встретил меня там ироничный Викин взгляд. – А я вот так каждый день.
– Да будет тебе ведомо, о благоуханная хризантема моего сердца, – с достоинством ответил я ей, подтягивая трусы, – что я вольный образ жизни веду не так давно, и до этого мне тоже приходилось вставать каждое утро с первыми таджиками-дворниками. А когда и вовсе не спать, в поте лица добывая интересный материал, зачастую рискуя здоровьем и рассудком.
Пискнул Викин телефон, та прочла сообщение и кивнула.
– Я знаю, что ты у меня герой, вот самый-самый такой, и вдобавок – матерая акула пера. – Вика встала, ополоснула чашку, после, позвенев посудой, поставила передо мной кофе и тосты, поцеловала в маковку и сообщила: – Все, я пошла, за мной уже машина пришла.
– Машина? – Я отхлебнул кофе и цапнул поджаренный тост. – И кто нас возит?
– Нас возит радеоновский водитель, Елиза мне сказала… – Вика поджала губы, очень похоже изобразив Валбетовну: – «Нечего тебе в метро тереться, не для того у нас тут в автопарке куча дармоедов шатается». Ну а я чего? Дают – бери.
– Это да, – согласился с ней я. – Лучше плохо ехать, чем хорошо идти.
– Все, мой повелитель, я убежала, жду тебя… А к скольким я тебе жду?
– К пяти ты меня ждешь, – прикинул я время. – И скажи этим членистоногим, чтобы больше водку с коньяком в равных пропорциях не брали, а то и впрямь как в прошлый раз намешаем. И денег им дай, чтобы паленку не покупали, знаю я этого Юшкова – побольше да подешевле.
– Этим занимается Шелестова, – саркастично сказала Вика. – Ей и выговаривай и советы давай.
– Да? – Я почесал затылок. – Надо ей позвонить.
– Не надо, – немедленно среагировала Вика. – Я сама присмотрю. Ты вон в игру свою иди, небось не просто так в такую рань вскочил?
Стоило мне войти в игру, как на интерфейсе выскочило сообщение.
«Холодные пещеры. Огромные пещеры, расстилающиеся под Западными пределами, издавна манили к себе путешественников и искателей приключений. Но Зло, некогда пришедшее сюда, заставило их оставить попытки отыскать несметные богатства гномов, якобы находящиеся здесь. Протяженность этих подземелий…»
Я сбросил сообщение, я давно уже перестал их читать. Тут куда не ткни – либо древнее Зло, либо овеянное легендами плато, либо вовсе бескрайняя река.
«Прогресс в выполнении деяния «В глубинах». Вы побывали в 2 из 10 огромных пещер, которые находятся в различных подземельях Файролла».
Вот это уже лучше.
– Молодой, опаздываешь, – попенял мне здоровяк северянин Стив Нико, которого я должен был сменить. – Я тебя уже заждался!
– Ой, ладно, – не дал я себя в обиду. – Чего это я опоздал? Солнышко только встало!
Стив обвел глазами свод над нашей головой, засмеялся и пошел вниз.
Холодные пещеры были красивы, что уж там. Своды высокие, там и сям из воды торчат камни, которые мастерски обходил рулевой, видны какие-то норы в стенах, время от времени на каменных берегах можно было разглядеть полуразрушенные лестницы, ведущие вверх. Красота, нет слов.
– Смотри внимательней, – услышал я голос Макса ван Пайна. – Тут можно ждать чего угодно.
– А что это за лестницы? И вон там, это же вроде как развалины? – поинтересовался у него я.
– Бывшие гномьи поселения. – Макс чихнул, вытер нос и продолжил: – Тут гномы когда-то жили, но давно. Потом сюда приперлись дуэгары и прочая нечисть, гномы с ними повоевали-повоевали, да и ушли из пещер. Ну а их форпосты и города, понятное дело, разрушились без ухода и ремонта. Не сразу, очень медленно – это же гномья работа, сделано на совесть, но века берут свое…
– Понятно, спасибо, – поблагодарил его я, и Макс ушел.
А ведь тут, поди, немерено всякого добра лежит. Странно, что из нашего брата игрока никто тут не ошивается.
– О-о-ох… – Из палубной надстройки вывалился племянник мэра, какой-то весь пожеванный и жутко недовольный жизнью. За ним шел его приятель, невозмутимо попыхивая трубкой.
Племянник увидел меня и осклабился:
– А-а-а, и ты тут! Вот так тебе и надо, чтоб тебе за борт упасть! Ну не хочешь грибов – не ешь, дядьке-то меня зачем сдал, а?
Я промолчал. Двали это рассудил по-своему и плюхнулся на палубу рядом со мной.
– Вот, а теперь плыви с нами, а на выработках я тебе вообще такую жизнь устрою, что мало не покажется. Снольди, скажи ему.
Молчаливый курильщик закивал головой, как бы подтверждая, что, мол, да, несомненно.
Вскоре Двали замолчал, рассматривая округу и, кажется, прикидывая, а нет ли и тут неких замечательных грибов.