Вика еще пару секунд с недоверием подвигала тонкими бровями, но согласилась.
Я с упоением доедал второй сэндвич, а Вика ковыряла ложечкой какой-то торт, когда за моей спиной раздался неприятно знакомый голос:
– И вот зачем вы едите эту дрянь, скажите? Это же отрава для ваших организмов.
Курятина из сэндвича встала у меня в глотке колом, проскочить в желудок ей не помогал даже майонез. Да что ж такое, поесть не дадут, ну что за сволочи! У меня вообще выходной!
– Кстати, милая юная леди, это вам, – продолжил голос, к владельцу которого я повернулся с огромной неохотой. – Мой друг Харитон сказал мне, что вы любительница восточных сладостей, как, собственно, и я.
Глава 21,в которой герой все время делает неверные выводы
– Спасибо огромное, да только я еще и те вкусняшки не доела, – удивленно сказала Вика. – Там их так много было, что даже мне не под силу столько съесть. А вы друг Кифа?
– Можно сказать и так. Я вообще друг всем добрым и хорошим людям, и вам тоже, уж простите меня великодушно за невольную пафосность. Меня зовут Ерема, да, вот такое несовременное имя. – Ерема улыбнулся, заметив удивление Вики, – имя у него и впрямь нестандартное. – Надеюсь, вы будете не против, если я присоединюсь к вам?
– А у нас есть выбор? – усмехнулся я, вытирая рот салфеткой.
– Разумеется, – совершенно серьезно ответил любитель Востока, одетый по причине непогоды в серый длинный плащ, под которым виднелся черный костюм, да еще и вооруженный старомодным серым же, в тон плащу, зонтом. – Выбор есть всегда и у всех, просто кто-то ленится его сделать, а кто-то и боится.
– А может, просто не хочет? – показал я Ереме рукой на свободный стул. – Если и так все хорошо, зачем что-то из чего-то выбирать?
– А это лень. – Ерема положил ногу на ногу и прислонил зонт к столу. – Этому человеку просто лень думать, тем ли он занимается и тем ли, чем нужно, занимается. И чем в результате это для него может кончиться, он тоже думать не хочет.
– Звучит мрачно, как угроза. – Я откусил от сэндвича с курятиной хороший кусок. – Я прямо сейчас аппетит потеряю.
– Ни в коем разе, что вы! – замахал руками Ерема. – Что вы, какая угроза? Это просто продолжение нашего недавнего разговора, не более того.
Вика переводила взгляд с меня на Ерему и обратно, ее брови были похожи на домик, на лбу появилась морщинка.
– Милая леди, не волнуйтесь, все в порядке, просто мы с вашим супругом любим поспорить на философские темы. – Голос Еремы обволакивал и убаюкивал. – Да и стоит ли вам нас слушать, вам же такие темы наверняка неинтересны? Вы ведь хотели пойти посмотреть новую коллекцию платьев вон в том салоне, я же вижу, с каким вожделением вы разглядываете его витрину?
– Да, хотела, – с удивлением ответила Вика. – Только там дорого очень. Мы, конечно, не нуждаемся…
– Ох, прелестное дитя, мне бы ваши проблемы. – Ерема покопался в кармане плаща и достал пластиковую карту. – Вот, держите дисконтную карту, будет вам у них огромная скидка и даже подарок от магазина.
Вика схватила кусочек пластика, изучила его и уставилась на меня.
– Вика, неужто я смогу тебе в чем-то отказать? На старт, внимание, марш, – скомандовал я ей и подивился скорости, которую она развила.
– Женщины… – проводил ее взглядом Ерема. – Время идет, а они не меняются.
– Человечество вообще не слишком склонно меняться, – отметил я. – Поскреби любого из нас наждаком, засунь в некомфортные условия, да еще и чтобы выживать пришлось, – и увидишь рожу неандертальца. А в некоторых случаях и этого не надо, она сама по себе вылезет наружу.
– Это спорно. – Ерема вытянул ноги. – Крайне спорно. Сегодняшний человек изнежен, хрупок, податлив, склонен к самокопанию и рефлексии, плюс он еще и любитель компромиссов, и, что самое скверное, он заключает их с самим собой. Люди прошлого были цельные, монолитные, они не слишком обременяли себя терзаниями морального толка. Они или делали, или не делали, но размышлять: «А стоит ли» и «Что люди подумают», – им и в голову не приходило.
– Так и времена были такие – цельные и монолитные. Или живи, или умри, – возразил я ему. – А сейчас есть альтернатива. Например – живи, но плохо, если ленив и нелюбопытен. Или – живи, но за решеткой, если жаден и своей денежкой с властью не поделился. Ну и так далее.
– Вот мы и вернулись к начальной точке нашего разговора. Что Никита? Сильно буянил, когда про меня узнал? – Ерема заулыбался.
– Да нет, машинку мне подарил за новость о вашем появлении. Он вас не слишком любит, как мне показалось.
– Он крайне злопамятен, – со скрытой печалью сообщил мне Ерема. – Смею вас заверить, что у меня поводов держать зло на него куда как больше, однако я так не поступаю. А тут – всего раз я сделал то, что его не порадовало, – и на тебе, вражда на долгие годы.
– Это ваши дела, я про них и знать не желаю, – замахал я руками. – Что вам от меня-то надо?
– Да ничего особенного. – Ерема сплел пальцы в замок. – Я хотел бы пригласить вас в один очень гостеприимный дом на беседу с моим… Ну в данной ситуации назовем его моим работодателем, хотя слово «партнер», пожалуй, тоже подойдет. Просто беседа, не более того. Никаких подвохов, никаких «работай на нас или умри», тем более на такие фразы у нас нет никакого права. Мы просто выпьем чаю и потолкуем, не более того.
– Я могу отказаться? – немедленно спросил я.
– Конечно же. – Лицо Еремы излучало дружелюбие. – Как я могу вас к чему-то принудить? Но все же – подумайте, отказ – это всегда самое простое и, чаще всего, самое неверное решение. В конце концов, я же не мафиози какой-то, я не предлагаю вам ничего противозаконного.
– А куда надо ехать? – невинно спросил я.
– Я вас сам туда отвезу, – откликнулся Ерема. – Скажем… В понедельник вечерком…
– Нет, в понедельник не могу. У меня уже назначена встреча. – Я буровил его взглядом.
– Жаль, жаль… – Ерема подумал пару секунд и продолжил: – Тогда четверг, вечер? Как вам такой вариант?
– Давайте обменяемся телефонами, я вам во вторник позвоню и скажу свое решение, – предложил я ему.
– Увы, я не слишком доверяю мобильной связи, она ненадежна. – Ерема встал. – Ничего, я сам вас найду, и мы уточним дату и время нашей возможной встречи. Засим – до свидания, мне, увы, пора уходить.
Он подхватил зонт и быстрым шагом удалился, изящно огибая пластиковые столики.
Я откусил кусок от остывшего, но все равно вкусного сэндвича и стал задумчиво жевать, размышляя о том, что это сейчас было.
– Где он? – гаркнул мне в ухо знакомый голос, да так, что я аж подавился.
– Кхе… ха… кх… – Я, выпучив глаза, ткнул пальцем в направлении, куда удалился Ерема.
– Рысью! – отдал команду Валяев, и трое гибких невысоких парней в черных костюмах каким-то стелящимся шагом устремились туда, куда я показал.
– Пфы, кхы, – никак не мог откашляться я, и Валяев, покачав головой, со всей дури влепил мне удар меж лопаток.
– У-у-у! – взвыл я негромко, но с облегчением.
– Вот! Жрете всякую дрянь, а потом на здоровье жалуетесь, на желудок и на то, что инструментарий мужской не работает. – Валяев взял ломтик картофеля, понюхал, сморщился и бросил обратно. – И охота тебе этим травиться?
– Уже нет! – Я со злостью бросил на поднос недоеденный сэндвич. – Чтоб тебе пусто было, Никита Какойтович! Сидел человек, поглощал такую вредную, но очень вкусную еду – и на тебе! Сначала один аппетит портил, потом второй. Чума на ваши оба дома!
– Ты давай поаккуратней с проклятиями, – помрачнел Валяев. – Не бросайся такими словами, они частенько обретают вполне материальную форму!
Я отодвинул от себя поднос, скрестил руки на груди и, злобно сопя, уставился на Валяева.
– Вот что у меня за жизнь? – гневно вопросил я у него, и Валяев, дернувшись, с недоумением посмотрел на меня. – Мне даже в выходной не дают ни отдохнуть, ни поесть. Ну что за жизнь, я вас спрашиваю?
– Как у всех жизнь. – Валяев почесал бок сквозь куртку. – Тьфу, дурак, даже напугал меня. А ты думал, у нас все радужно и весело? Тоже вот бегаем как подорванные. Да прекрати ты глазами сверкать, мне уже не страшно.
Я прекратил, тем более мне стало понятно, что на мой гнев, вполне праведный, Валяеву плюнуть и растереть.
– Чего этот паяц хотел? – деловито спросил он. – Не просто же так он сюда приперся?
– Звал пообщаться с кем-то, как он сказал: «с работодателем». Хотел в понедельник, сговорились на четверг.
– Так-так. – Валяев похрустел костяшками пальцев. – Стало быть, пообщаться. Это хорошо. Жди, мы тебя вызовем, сам никуда не лезь. А, вот и мои клевреты идут, судя по рожам, дело-то они провалили.
Он поднялся со стула, похлопал меня по плечу и пошел навстречу трем своим бойцам, которые вернулись с явно обескураженным видом. Похоже, улизнул от них Ерема, не догнали они его.
«Так вам и надо!» – мысленно позлорадствовал я, довольный тем, что не только у меня испортилось настроение, взял стакан с газировкой и, погрузившись в свои мысли, начал цедить ее через трубочку.
Вика металась по магазинам еще часа два, и когда я наконец загрузил вторую порцию пакетов, сумок и даже свертков в машину, умиротворенно уселась на переднее сиденье.
– Все, – удовлетворенно выдохнула она. – Какое счастье!
– Это мой текст, – заметил я. – Не занимайся плагиатом.
– Я тебе задачу облегчила, ты теперь можешь даже ничего не говорить! Вот я какая заботливая. Слушай, а кто был этот мужик в плаще, мне же ему карточку надо вернуть?
– Не надо. – Я завел машину. – Считай, что это тебе подарок от него, он добрый. А ты раньше с ним не общалась?
– Нет. – Вика достала из сумки зеркальце. – Видеть – видела, в клубе тогда с тобой, но вы ушли сразу. А вообще мужчина он такой импозантный, и имя у него очень забавное, как в сказке какой-нибудь, русской народной. Ерема, Емеля…
Вика, смотрясь в зеркальце, начала вытворять какие-то извечные женские манипуляции с лицом, причем если бы я такие штуки попробовал проделать, у меня бы в лице все нервы защемило. И вот еще что интересно – а зачем они рот открывают, когда глаза красят? Глаза от этого больше становятся, или там какие-то парные мышцы есть?