Позади нас сидели Рубен и Джуля и без умолку шушукались. О чем, не знаю. Да и бог с ними.
На знакомой чешской песенке затрещал входной звонок.
Джуля побежала открывать, радостно восклицая:
- Это Гаруш и Лида!
Вот тебе на! Мы же решили встретить Новый год в узком семейном кругу. Интересно, кто они такие, эти Гаруш и Лида?
Певица в платье мини лукаво подмигнула нам, и на экране снова появились ведущие. Почти в то же мгновение щелкнул выключатель, и в комнате загорелся свет.
- Мои близкие друзья, - представила гостей Джуля. - Знакомьтесь. Лида, чувствуй себя как дома.
Было уже около одиннадцати.
В коридоре послышалось шарканье дядиных шлепанцев.
Но Акоп Терзян не вошел.
А жаль!
Еще с полчаса мы смотрели передачу. Джуля теперь шепталась с Гарушем.
До Нового года оставалось еще пятнадцать минут, когда Гаруш громко объявил:
- Est modus in rebus, что по-латыни означает: всему есть предел. Ergo, то, есть давайте садиться за стол.
Парень этот мне в общем понравился, хоть я и не понял, зачем нужно было прибегать к латыни.
Джуля кликнула отца. И мы едва успели наполнить бокалы, когда часы ударили двенадцать. Зазвенели бокалы.
Потом все стали целоваться.
- Вы молоды,- без предисловий поднял тост дядя.И я желаю вам лишь одного...
- Пап...- Джуля боялась, как бы отец не ударился в назидания.
Она совсем не знает его.
- Желаю,- невозмутимо продолжал дядя,- чтобы в жизни вы всегда, смотрели,только вперед.
Гаруш с завидной ловкостью разделал зажаренного в духовке поросенка.
- Всегда стремитесь к достижению цели! Будьте здоровы! - и дядя залпом осушил бокал.
- Est modus in rebus. Ergo! Замечательные слова. Будьте здоровы! Гаруш весело блеснул глазами, явно одобряя поросенка.
В час дядя удалился к себе. А Джуля, убавив освещение в комнате,, включила магнитофон.
- Давайте потанцуем,- предложила она.
Сквозь обрывки сентиментальной музыки я слышал монотонное днарканье подошв.
...В два часа Гаруш.танцевал, уже навалясь на партнершу.
Глаза потухли и словно выцвели.
- Est modus in rebus. Ergo...- Он наполнил бокал и выпил.
Асмик демонстрировала Лиде свой новый жакет. Гаруш, осушая каждый очередной бокал, повторял латинскую поговорку. Я листал подвернувшийся под руку журнал и думал, почему Джуля не всегда красит губы...
Рубен и моя кузина были на балконе.
В три часа они вошли в комнату.
- Est modus in rebus. Ergo...- И Гаруш пил, настаивая, чтобы и я составил ему компанию.
Где-то в три-четыре, не помню точно, комната закружилась у меня перед глазами. Я едва добрался до дивана.
Est modus...
Снова томная музыка.
Шарканье подошв.
Скука.
И почему губная помада размазана у Джули на щеках?..
Тишина.
Проснулся я, едва забрезжил рассвет. Спал всего часа полтора. Стол, накрытый еще с вечера, был как после погрома.
Гаруш и Лида громко спорили. Остальные с любопытством взирали на них. Гаруш настаивал на том, что он должен поцеловать свою жену. А Лида почему-то отказывалась.
У ног их, на полу, валялась пустая бутылка из-под лимонада.
Дети они, что ли?
Я встал, заправил рубашку, затянул галстук и взглянул на часы.
- Не пора ли домой?
Мне никто не ответил.
Рубен крутанул бутылку в надежде поцеловаться с кемнибудь из женщин. И зря. Бутылка уткнулась горлышком в Гаруша. Пришлось Рубену, лобызaть его. Потом легким пинком он послал бутылку в тартаряры.
- Пошли,- сказал Гаруш и вытер платком щеку.Совесть дело стоящее, и терять ее не следует.
Мы шумно спускались по лестнице. На площадке второго этажа валялась беспризорная неказистая елочка. Гаруш остановился подле и уставился на нее.
Люди срезали и выбросили ненужную ветку. Довольно общипанную, надо сказать. Гаруш натянул перчатки, чтобы не уколоться, и поднял убогую беспризорницу.
- Дома у нас нет елки,- объяснил он.- Ergo! Надо воспользоваться случаем..
Лида, явно недовольная паясничанием супруга, взяла Асмик под руку и пошла вперед.
Гаруш шeл со мной. Рубен и Джуля - за нами.
На улице нас ожидал приятный сюрприз.
За ночь выпал снежок и покрыл землю довольно основательно.
- Буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя, - вдруг хрипло затянул Гаруш.- И плачет она, как дитя... Вот говоришь, ты инженер! - Это он уже мне. И, не дожидаясь ответа, продолжал: - Хорошая профессия. Знаешь, что дважды два четыре. А в нашем деле это иногда равняется и трем, а то и пяти.
- В каком это в вашем? - поинтересовался я.
- В искусстве,- пояснил Гаруш. - Я - режиссер. Работаю во Дворце культуры. Руковожу самодеятельным драматические коллективом. Ставлю пьесы... Твоя сестра отличная девушка.
Он переложил елку на другое плечо.
- Моя сестра?..- И я сообразил, что речь идет о Джуле.
- Да, мы вместе учились в театральном. Она сумела продвинуться в жизни. Не шутка ведь - инструктор райкома! Год-другой, и глядишь...-Гаруш примолк. - Но не сердись, Левон-джан, она немножко... Ну, понимаешь?.. Не сердись, прошу тебя. Я человек прямой. Все говорю в глаза.
О чем он, не пойму?..
- Она увлечена твоим приятелем,- продолжал Гаруш.-Рубеном его зовут? Темная, по-моему, личность.
- Ну, не сказал бы, - заметил я.
- Не знаю, но чувствую... Ишь, пристал к бедной Джуле! Льстит, из кожи вот лезет. Определенно темная личность.
- Не малое дитя, сама разберется,- сказал я.
- Не сердись. Ладно? - Гаруш взял меня под руку.Я, конечно, немножко пьян. Но твой приятель - темная личность.
Снег приятно поскрипывал под ногами. На белом, наши тени казались синеватыми. На улице никого не было. И только здания, окружавшие нас, следили своими темными, грустными окнами за каждым нашим шагом..
Гаруш скинул елочку с плеча и поволок по снегу.
- Да брось ты ее! - посоветовал я.
- Что ты? Ее надо нарядить, - Гаруш сказал это так серьезно, что я не осмелился ему противоречить.
Потом он вдруг сунул елку в первую попавшуюся урну.
- Вот вам и новогодняя елка! Э-эй, влюбленные, сюда! Надо нарядить елку.
Все, смеясь, сгрудились вокруг нас.
Гаруш облепил деревце хлопьями снега, и тут даже я согласился, что на свете не видал елки лучше этой.
- А теперь...- Гаруш велел всем взяться за руки и закружил вокруг своей елки, напевая: - В лесу родилась елочка...
Мы так раззадорились, что взбудоражили всю улицу.
Из форточки на первом этаже какая-то женщина крикнула нам, чтобы убирались.
Гаруш пал перед ее окном на колени:
- О сиятельная госпожа, позвольте поздравить вас с Новым годом, пожелать долгих лет жизни, молодости и счастья...
- Нахал! - испуганно пробормотала женщина и захлопнула форточку.
- А мы тем не менее сейчас выпьем за ваше здоровье, сиятельная госпожа,- не унимался Гаруш, извлекая из-за пазухи полиэтиленовую флягу, полную коньяка. - Выпьем за то, что и вы с нами постарели еще на год.
- Est modus in rebus! - машинально сказал я.-Удалимся-ка отсюда, пока сиятельная госпожа не обдала нас кипятком.
Гаруш изумленно посмотрел на меня, подумал, наверно, не спятил ли я.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Зима пришла с ужасными холодами, но снега не было.
Улицы покрылись, основательным слоем наледи от частых утренних туманов.
Я возвращался домой поздно, потому что опыты часто затягивались до самого вечера. Но новый инициатор подавал уже определенные надежды. Работать стало интересней. Айказян тоже воодушевился и вообще как-то изменился, на мой взгляд. Даже разговорчивым стал.
Одновременно я еще работал над подготовкой намеченных мною опытов. Шеф упорно не хотел замечать,что в его лаборатории производятся внеплановые работы. В его упорстве было даже что-то оскорбительное.
Возвращаясь домой, я еще читал или вел длинные, и порой очень нудные, разговоры с Ваганом.
Вечером, в четверг, мы засиделись совсем допоздна. Асмик занималась английским, готовясь к следующему уроку.
И я подумал, что, может, и впрямь из этих занятий что-нибудь получится.
Ваган с жаром разъяснял мне какую-то свою новую идею. Чертил на полях газеты схемки, рисовал узлы станка.
Я ничего в этом не смыслил, но слушал и вопросов не задавал.
В таких случаях прерывать, более чем невеликодушно.
Когда делишься с другом своими замыслами, неважно, понимает он тебя или нет. Цель заключается в том, чтобы именно для себя выяснить сомнительные, оставшиеся нерешенными вопросы. Ты говоришь, по ходу рассуждений поправляешь самого себя, и непонятное становится понятным, а невозможное - возможным. И в конце концов все проясняется как день, хотя слушающий тебя ни о чем не догадывается.
Так случилось и на этот раз. Ваган решил переменить один из узлов станка, модернизировать его. Я не понял, как он собирается это сделать. Но мой сосед, с довольной улыбкой закончив рассказ, сложил и сунул в карман газету, поля которой были сплошь испещрены непонятными мне чертежами и схемами.
- Может, кофе выпьете? - вывела нас из забытья Асмик.
- Да поздно уже - сон отобьет,- стал было отказываться Ваган.
Но я открыл форточку, достал из кармана пачку "Шипки" и сказал: Конечно, выпьем.
Асмик пошла в кухню.
- Позови Арус, пусть посидит с нами.
- Она уже спит.
- Что так рано?
- Очень устает, бедняжка,- Ваган вздохнул.- Эх, Левон-д ж а н, скорей бы уже...
Я улыбнулся. Он сказал это таким жалобным тоном.
- Долго еще?
- Кто знает?..
- Да как же так? - изумился я.
Асмик поставила на стол маленький поднос с кофейными чашками.
- Мы что-то сбились со счета,- смущенно сказал Ваган.
Асмик тут же догадалась, о чем речь.
- Удивительные вы люди! - заметила она.
- Что поделаешь? - стал оправдываться Ваган. - Врачи говорят одно, Арус другое. Но, наверное, не позже середины февраля...